История войны 1813 года за независимость Германии - читать онлайн книгу. Автор: Модест Богданович cтр.№ 112

Корпус Сакена, также не найдя возможности переправиться у Шмогвица, принужден был двинуться в обход на Лигниц, перешел там, 16 (28) августа, по мосту через реку и на следующий день достиг Гайнау, выслав авангард к Вольфсгайну.

Граф Ланжерон мог перейти через Кацбах у Гольдберга, по совершенно удобному мосту; но остановил у сего города свои главные силы 15 (27) и дал им дневку, 16 (28) августа, в ожидании прибытия батарейной артиллерии от Яуэра. Для преследования же неприятеля был выслан авангард, поддержанный не участвовавшими в сражении на Кацбахе полками 10‐го корпуса Капцевича.

Таким образом на первый раз преследовали французов только передовые войска, успевшие переправиться через Кацбах, от корпуса Сакена: кавалерия Васильчикова и казачий отряд Карпова; от Йорка: бригада Горна, авангард Кацлера и резервная кавалерия Юргаса; от графа Ланжерона: авангард Рудзевича, казачий отряд Грекова и корпус Капцевича. Замедление главных сил тем более огорчало Блюхера, что 15 (27) августа пришло в главную квартиру его известие о победе одержанной Союзниками при Гросс-Беерене. Стараясь побудить изнуренных солдат своих к ускорению марша, он повторил несколько раз: «Вперед дети! Если будете сражаться молодецки, не придется начинать новое сражение».. В ответ ему раздавались восклицания: «Да здравствует отец наш Блюхер!» (Vater Blücher lebe!)³⁶.

Ежели победоносная Силезская армия теряла людей на каждом шагу, то легко понять, как велики были потери разбитой армии отступавшей в ненастье по непроходимым дорогам. Еще в продолжение боя уходили к Гельдбергу бежавшие с поля сражения, сперва по одиночке, потом – целыми толпами, наконец, уже ночью, прошли через город войска Макдональда, в совершенном расстройстве, смешавшись одни с другими. Беспорядок увеличился еще более, когда корпус Лористона стал очищать себе дорогу силой через единственный мост на Кацбахе. От ненастья, стужи и голода солдаты отупели до того, что офицерам с большим лишь трудом удавалось их выгонять из домов и побудить к дальнейшему отступлению. Около полудня ушли остальные; почти все направились по дороге к Левенбергу³⁷.

Несмотря однако же на поспешность этого отступления, постепенно обратившегося в совершенное бегство, передовые войска Силезской армии нанесли неприятелю значительный урон.

15 (27) августа, еще до рассвета, двинулся Рудзевич, с авангардом ланжеронова корпуса, к Праусницу и Вольфсбергу. На каждом шагу его встречались мертвые, умирающие, раненые, изнемогавшие; везде по дороге и по сторонам ее валялись лошади, зарядные ящики, орудия; неприятели сдавались в плен целыми толпами. Казаки Грекова атаковали французский отряд, собиравшийся у Праусница, рассеяли его и захватили 700 пленных и 5 орудий; другой отряд, у Вольфсберга, силой в 1500 человек, был отрезан от Гольдберга казаками, успевшими занять город, и атакован генерал-майором Панчулидзевым 1-м, с полками Тверским драгунским и конно-егерскими Северским и Черниговским. Тверские драгуны обскакали неприятеля с левого фланга, чтобы совершенно отрезать его от города; генерал-майор Денисьев, с Северским полком, обошел его с правого фланга и отрезал от леса; а Черниговский развернулся с фронта. Как неприятель встретил русского парламентера, посланного с требованием сдачи, ружейными выстрелами, то Панчулидзев повел атаку с трех сторон, и несмотря на храбрую оборону французов, рассеял их и захватил в плен около 1000 человек, в числе коих был полковник Моран и 17 офицеров³⁸. В гольдбергских госпиталях было найдено 1200 раненых, и в том числе 200 русских и 400 пруссаков. В тот же день генерал Эмануэль, с Харьковским и Киевским драгунскими полками, настигнув неприятельский арьергард близ Пильграмсдорфа, рассеял его и взял 6 орудий и 1200 пленных. Вообще же 15 (27) августа взято с боя и найдено войсками Ланжерона 18 орудий³⁹.

Преследование неприятеля передовыми войсками Йорка и Сакена не было столь успешно, потому что 3‐й корпус Сугама, менее потерпевший в сражении и охраняемый большей частью кавалерии Себастиани, отступал в порядке. К тому же Горн, опасаясь быть отрезанным от армии беспрестанно возвышавшейся водой Кацбаха, отправил почти все свои орудия обратно на правый берег сей реки, и от того лишился возможности настойчиво преследовать неприятеля. В это же самое время, заболел неутомимый, предприимчивый Кацлер. Прусские войска не прежде 16 (28) августа двинулись от Рохлица к Гайнау, и продолжали преследовать разбитую армию далее, по направлению к Бунцлау. Передовые войска Сакена, шедшие в обход на Лигниц, двинулись, в тот же день, через Гайнау, также по дороге к Бунцлау⁴⁰.

Главнокомандующий был чрезвычайно недоволен медленностью наступления. Командиры корпусов, в донесениях своих, исчисляли затруднения встречаемые войсками на каждом шагу: разлитие вод, непроходимость дорог; они доносили об изнурении солдат, о расстройстве ландвера, о недостатке в провианте и фураже. Блюхер, не обращая внимания на все эти жалобы, повторял предписания о скорейшем наступлении, и наконец послал Йорку довольно жесткий отзыв, заключив его следующим наставлением: «преследуя бегущего неприятеля, нет никакой надобности наступать в совокупности целыми бригадами, и даже целыми батальонами и эскадронами. Все отсталое должно оставаться назади и следовать за войсками.

«Не должно обращать внимания на жалобы кавалерийских начальников: имея в виду столь важную цель – уничтожение неприятельской армии, можно пожертвовать несколькими стами лошадей, которые падут от изнурения.

Упуская случай воспользоваться победой, мы должны будем дать другое сражение, тогда, когда и одного было бы достаточно для решения дела…»⁴¹.

Главнокомандующий тогда же потребовал от силезского губернатора объяснение, почему не был выставлен ландштурм, долженствовавший принять участие в уничтожении разбитого неприятеля. На это последовал ответ, что сбору ландштурма препятствовало половодье, затруднившее доставку предписаний, что присутствие неприятельских войск не дозволило почтамтам рассылать эстафеты, и т. п.⁴².

Несмотря однако же на все препятствия, встреченные железной волей Блюхера, Союзникам удалось отрезать значительную часть неприятельской армии. 17 (29) августа, после продолжительного ненастья, настала ясная погода, но в то же самое время вода в горных реках достигла наибольшей высоты; важнейшая из них, Бобер, представляла отступавшему неприятелю огромную преграду. Французские войска устремились к мостам у Левенберга и Бунцлау, но первый был глубоко затоплен поднявшейся водой 17 (29) августа, и потому неприятельские колонны, не успевшие там переправиться, повернули к Бунцлау; все же те, которые находились выше Левенберга, подверглись неизбежной гибели. Войска дивизии Пюто, отряженной в обход на Шенау, двигавшиеся горами, принуждены были бороться еще с большими затруднениями, нежели прочие войска Макдональда. Пехоте пришлось переходить множество горных потоков, по пояс в воде. В самый день сражения, вечером, подошел Пюто, с своими расстроенными полками к Шенау, но не мог переправиться через Кацбах. На следующий день, 15 (27), удалось ему перевести через реку свою дивизию ослабленную множеством отсталых. Вслед за тем, встретясь с частью ланжероновой кавалерии, он счел нужным перейти обратно на левую сторону Кацбаха, что и было исполнено с большим уроном в войсках и обозах. Получив известие о потере сражения, генерал Пюто стал отступать, но вместо того, чтобы направиться к Цобтену, (как советовал Макдональд), пошел к Гиршбергу, где надеялся удобнее переправиться через Бобер и соединиться с отряженной от 11‐го корпуса дивизией Ледрю. На марше туда он подвергался беспрестанно атакам кавалерии Юзефовича, которая захватила 1200 пленных. Большая часть его солдат рассеялась по селениям и лесам; все усилия начальников восстановить порядок в войсках, расстроенных страданиями превышавшими их силы, оказались напрасны. 15 (27), поздно вечером, французы пришли в Гиршберг, но дивизии Ледрю там не было ^[82], да и переправа оказалась невозможной. Говорят – будто бы тогда, несколько выше Гиршберга, у Эйхберга, был довольно удобный брод, но Пюто не знал о том, двинулся 16 (28) вниз по течению реки и не успев переправиться у Лена, спустился к Цобтену и расположился близ этого селения в ночи с 16 (28) на 17 (29). На следующий день, 17 (29) августа, в 8 часов утра, французская дивизия пришла к Плагвицу. Напрасно неприятель покушался устроить кладки с берега к затопленному водой мосту; быстрота бурной реки соделывала напрасными все усилия французов, а, между тем, около 10 часов, подошли передовые войска Ланжерона. Генерал Пюто немедленно приказал сжечь весь свой остальной багаж и выстроил дивизию к бою на высотах Плагвица. Вслед за тем русские атаковали его с нескольких сторон: генерал Эмануэль, с Харьковскими и Киевскими драгунами, поддержанный авангардом Рудзевича, обошел неприятеля с левого фланга и отрезал ему путь к Бунцлау; а генерал-адъютант Корф, с 5 кавалерийскими полками и донской артиллерийской ротой⁴³, двинулся от Лаутерзейфена к Цобтену, и оттуда в обход неприятеля с правого фланга, вниз по течению Бобера; на поддержание его прибыл от Пильграмсдорфа, через Петерсдорф, князь Щербатов с 6‐м пехотным корпусом. Поставив на высоте господствовавшей над неприятельской позицией 6 орудий 34‐й легкой роты подполковника Нестеровского, которые несколькими удачными выстрелами поселили смятение в рядах французов, Щербатов приказал своим егерям идти в атаку. Полковник Дитрих с 11‐м и 36‐м и генерал-майор Мещеринов с 28‐м и 32‐м егерскими полками ударили в штыки и опрокинули неприятеля; с другой стороны, полки Рудзевича нанесли французам столь же сильное поражение. Кавалерия следовала за пехотой. Неприятельские войска, несмотря на весьма храброе сопротивление их, были опрокинуты и отброшены к реке, где многие потонули, прочие же изрублены, либо положили оружие. В числе погибших в волнах Бобера были: бригадный генерал Сибле, несколько офицеров и 400 нижних чинов. В плен захвачены: дивизионный генерал Пюто, 13 батальонных командиров, до 100 офицеров и до 3000 нижних чинов. 16 орудий и 2 орла, отбитые офицерами 28‐го егерского полка, поручиком Калининым и прапорщиком Богдановым, были трофеями победы стоившей русским войскам не более 80 человек. Таким образом дивизия Пюто, считавшая в рядах своих при возобновлении действий более 10 000 человек, была совершенно уничтожена⁴⁴.