Черный воздух. Лучшие рассказы - читать онлайн книгу. Автор: Ким Стэнли Робинсон, Джонатан Стрэн cтр.№ 91

Все пейзажи планеты Раннох чуточку мрачноваты. Свет ее солнца, G104938, окрещенного местными Свечкой, бледен и водянист. Холмы острова Раннох, единственного континента планеты, расположенного в субарктических широтах, сложены, в основном, из черного камня, поросшего черным лишайником и самую малость черным папоротником-орляком, возвышаются над темными водами океана. Почва между камнями изрядно насыщена угольным шлаком, и папоротник даже в постоянной изморози обрастает серыми водорослями. Короче говоря, общую мрачность пейзажа разбавляет лишь белизна водорослей, выброшенных черными волнами на черный прибрежный песок. С этим пейзажем необходимо свыкнуться, проникнуться к нему искренней, неподдельной любовью.

Рамфорд проникся ею давным-давно. Шмыгая носом на студеном ветру, он любовался волнами, одна за другой наползавшими на берег у подножия холмов. Все плоскодонки отправились в море, на рыбный промысел, кроме совсем обветшавших, вытащенных на сушу выше отметки уровня полной воды. Милый, уютный городок угнездился над берегом, в складке, прорезанной бегущим к морю ручьем, прячась от постоянного ветра. Дома горожан и административные здания были сложены из округлых черных камней. В трещинах на боках валунов поблескивали прожилки белого кварца. Подручный материал… а кровля – из олова, великолепно сверкающего в неярких лучах утренней зари. Олово добывали не на экспорт, для собственных нужд. Залежи оловянной руды обнаружились совсем рядом с крупными марганцевыми рудниками; и добывать, и обрабатывать проще простого. Груды шлака за городом, несколько дальше от берега, почти ничем не отличаясь от природных холмов, вписывались в пейзаж превосходно и тоже служили хорошей защитой от ветра. Некоторые уже поросли папоротником.

В общем, вполне удовлетворительно. «Место дикое, неземное», как в той песне поется. Вот только деревья… Деревья из детства на далекой планете с давно позабытым названием Рамфорд вспоминал до сих пор. Только их ему здесь и не хватало. Деревья… чудесная штука! Девочкам наверняка бы понравились. Он им столько рассказывал всякого, что дочери начали бредить деревьями и пикниками в рощах, хотя ни малейшего представления обо всем этом не имели. Деревья. Возможно, цветущие. Растущие в прорезанных ручьями ущельях. Где ветра нет. А что, подумать стоит. Вот только чертовски трудно достать: в этом звездном скоплении нет ни единой породы, а торговцы извне обычно подобным не занимаются. Жаль, жаль.

Пока Рамфорд размышлял о деревьях, крутые черные волны, набегавшие на берег, раздались в стороны под натиском подводного судна, явно предназначенного для езды по морскому дну. Тускло-зеленый металл массивного корпуса, уйма колес, несколько крохотных иллюминаторов… очевидно, опять кто-то из баарни, с визитом. Рамфорд нахмурился. Странные создания эти баарни. Непостижимые. Лично ему, Рамфорду, было вполне очевидно, что здесь, на Раннохе, они такие же гости, как люди, хотя признания в том ему ни от одного баара добиться не удалось. Но торговать с ними – одно удовольствие. Право на рыбную ловлю в обмен на пластмассы, металлические конкреции с океанского дна в обмен на продукты их переработки, глубоководные диковины в обмен на запчасти для машин и разнообразные инструменты… однако получаемого ими от Станции Раннох для поддержания жизнедеятельности подводного поселения наверняка недостаточно. Как же им без всего этого колонию удалось основать?

Одним словом, загадочного в пришельцах было – хоть отбавляй.

Подводный танк выкатился за отметку уровня полной воды и остановился. Боковая дверь с лязгом откинулась книзу, превратившись в трап, и наружу рысцой выбежали трое баарни. Едва один из гостей заметил Рамфорда, вся троица, резко свернув, затопотала к нему, а Рамфорд двинулся вниз, навстречу.

Странно, конечно, они выглядят со стороны. Рыбаки прозвали баарни морскими бегемотами и относились к ним соответственно, будто к разумным гиппопотамам, обитающим в море, не более. Абсурд! Расхожее заблуждение в общении с инопланетянами – относиться к ним, будто к земным существам, на которых они больше всего похожи, дабы лишними мыслями голову не забивать… Рамфорд презрительно хмыкнул. На самом деле от бегемотов тут только головы. Тела, разумеется, тоже, до определенных пределов: массивные, четвероногие, округлые и так далее. Однако вся аналогия рассыпается в прах, стоит только внимательнее приглядеться к тонкому синеватому меху, толстым, но ловким пальцам на всех четырех ступнях, и, конечно же, к ряду наростов величиной с грецкий орех вдоль хребта. Для чего они? Неизвестно. Будто грибами спина поросла. Зрелище, надо заметить, не самое аппетитное.

Земные бегемоты, которых Рамфорд видел на фотографиях, тоже не отличались особой красотой. Однако во взглядах их, даже на фото, чувствовалось нечто доступное пониманию. Возможно, недоброе, но вполне постижимое. А во взгляде любого баара… Да, лица на морду бегемота похожи здорово. Огромные, «рожа – что задница», как рыбаки выражаются, но главное дело – глаза, круглые, большие, будто тарелки, и почти настолько же плоские, а выражения их в жизни не разберешь. Любопытно все это. Рыбаки утверждали, будто видели баарни вольно плавающими на глубине, среди подводных дворцов громадной величины. После того, как пропустят пару-другую, но все-таки. И на Раннохе баарни, определенно, чужие: Раннох ничего живого сложнее папоротника пока что не породил. По крайней мере на суше. Возможно, в глубине океана, охватывающего всю планету, дела обстоят иначе: ведь эволюционное развитие всегда начинается под водой, так что, может быть, где-нибудь ближе к тропикам?.. Словом, наверняка не скажешь. Но, вероятнее всего, баарни, как и люди, здесь все-таки гости. Тяга к странствиям распространена среди разумных видов весьма и весьма широко. Космические корабли вроде аквариумов, наполненные морской водой… Забавно.

Троица баарни остановилась напротив Рамфорда. Тот, что слева, разинул широченную пасть и произнес короткую фразу сплошь из свистящих да щелкающих. По прошлому опыту Рамфорд знал: это обычное приветствие в его адрес, нечто вроде «Хелло, торговый посредник». К несчастью, произношение ответов он обычно доверял электронному переводчику (в обиходе – попросту «ящику») и, хотя помнил, как ответ должен звучать, самостоятельно произнести его затруднялся, а на сей раз «ящик» остался дома, в таверне.

Решив попытать счастья, Рамфорд старательно воспроизвел голосом первую пару щелчков, испускаемых ящиком, когда печатаешь на клавиатуре обычное приветствие, а после дополнил его еще одним сочетанием щелкающих, вроде бы означавшим: «Торговля (вопрос)».

Баар слева откликнулся без промедления. Похоже, ответ был: «Торговля (отрицание)». Что же до остального… да, слишком уж часто Рамфорд полагался на ящик вместо того, чтобы вслушиваться в чужую речь самому, но, кажется, разговор как раз о ящике и зашел.

Ну что ж, другого выхода нет. Пожав плечами, Рамфорд кое-как издал свист, означающий «перевод», и указал в сторону городка.

– Станция Раннох, – добавил он по-английски.

Баар слева защелкал, выражая согласие, и…

Холмы накрыло грохотом звуковых ударов. Все четверо подняли взгляды кверху. Серое небо Ранноха рассек надвое белый шлейф инверсионного следа. Судно, идущее на посадку, круто спускалось, неслось с околопланетной орбиты к городскому космопорту, находившемуся парой миль дальше, в глубине острова. По этой-то экстремально крутой траектории Рамфорд его принадлежность и опознал. Игггла пожаловали.