Запрет на безумие - читать онлайн книгу. Автор: Эльвира Дель Искандер cтр.№ 73

И вот он, его величество страх, опутывающий разум удушающими сетями. Угнетение, мешающее думать, отключающее логику и полностью дезориентирующее. Ролан ничего не понимал: что, зачем, почему. Он знал лишь одно: Брины рядом нет, и ему было плохо. Ни это ли есть сумасшествие?

В ту ночь Ролан не спал, вспоминая, до мельчайших подробностей воссоздавая детали интимной близости: мягкость душистой кожи, кошачий блеск глаз, надрывные стоны, горячее дыхание. Как Брина прижималась к нему, желая вобрать в себя больше, и как отстранялась, в попытках глотнуть воздуха. Она была такой податливой.

Стоило себя отпустить, как Ролан ощутил такое единение, которого не испытывал никогда и ни с кем. Он осознал, отчетливо и ясно, как пробудилось второе «Я», как скрытый ferus поднял голову, что Ролан едва его усмирил, сумев кое-как устоять на ногах.

Произошедшее походило на взрыв, нет, землетрясение его устоев, порождавшее цунами – цунами чувств и ярчайших эмоций. С каждой волной опасность оказаться под стихией возрастала, но, несмотря на риск, оторваться от Брины не мог. Не хотел и не должен был, потому понимал, что полное поглощение неизбежно. Смещение пород произошло, Ролан по-другому воспринимал действительность, и теперь оставалось лишь ждать момента полного слияния со стихией. И Ролан ждал, он к нему стремился. А когда момент подошел, когда волна, знаменующая фееричный конец – конец его прошлой одинокой жизни, наконец-то, над Роланом возвысилась, намереваясь накрыть его с головой, Ролан получил удар, настолько мощный, настолько обескураживающий, который заставил посмотреть на Брину совершенно другими глазами.

Он был повергнут окончательно. Его поглотили чувств – теплоты, волнения, страсти и трепета, радости и страха потери. А перед глазами, эпизодами короткометражного фильма, проплывали картины будущего: его будущей жизни с той, которая находилась рядом с ним. Ролан прозревал, неторопливо, но осознавал, что она и есть то самое светлое, которое он не искал, но в глубине души хранил как прообраз желаемого. А теперь отыскав и идентифицировав «своим», просто терялся. Однако знал наверняка – не только в мечтах, но и в жизни Брина должна принадлежать ему. Только ему.

Мысли путались, он пытался в них разобраться. И была среди них особая. Та, что лейтмотивом звучала в подсознании все то время, что он общался с Бриной. Даже не мысль – некое знание, которое Ролан упорно отвергал, не улавливая того послания, которое оно несло. Уловил теперь. То была тяга к Брине. Притяжение, мгновенно возникшее и медленно растившее обороты. С первого дня знакомства инстинкты Ролана пришли в боевую готовность: показали зубы, распустили коготки, давая понять, кто для него является объектом притязаний.

И такие чувства пугали. Такая ответственность страшила. Но не более того, как пугало исчезновение Брины.

С тех дьявольских пор, как не дозвонился до Брины раз, Ролан безотрывно висел на телефоне, все еще хранившем женский запах – трубку она не брала. К середине следующего дня Ролану казалось, Брина отсутствует вечность. Где она, почему не приходит, так много времени прошло, а ее все нет. До вечера не вытерпел – отправился за ней в гостиницу. С необъяснимым беспокойством простоял у стойки, пока человек по базе данных пробивал информацию о заселении – надо же, Ролан даже не знал ее полного имени. Однако ответа, который прозвучал, услышать никак не ожидал: такой постоялицы нет. «Нет, нет, нет…».

Внутри шевельнулось что-то неприятное – предчувствие неизбежно-плохого.

Ролан не верил, не хотел принимать, такой ответ его попросту не устраивал. Как так нет? Брина сама называла адрес, рассказывала о причинах проживания в гостинице, на его глазах заходила в двери – в эти чертовы стеклянные двери! Куда же она делась?

Он потребовал посмотреть повторно, настойчиво так потребовал, только к его величайшему изумлению ответ не поменялся: Брина здесь не жила, но что интересно – единожды снимала номер на ночь.

Ролан обогнул неудобную стойку и, оттеснив консьержа в сторону, сам полез в компьютер. В записях говорилось, что Брина ночевала здесь в ту самую ночь, когда он довез ее «до временного дома». На этом связь Брины с гостиницей обрывалась.

Консьерж продолжал негодовать, возмущаясь хамским поведением Ролана. Под сбивчивые, взволнованные речи он грозился вызвать полицию, тогда как к Ролану уже направлялась охрана в количестве один человек. Ролан не выдержал: притянув близстоящего за шкирку, приказал ему заткнуться – с помощью нетривиальных телепатических методов – мужчина затих. Та же участь постигла охранника, на подходе что-то ему кричавшего. А затем, внимательно и сосредоточенно, он продолжил смотреть на одну и ту же запись, которую, должно быть, перечитал сотню раз.

Брина переночевала в гостинице однажды. Тогда где проводила остальные ночи? И почему лгала? А она лгала, сомнений не оставалось…

Здесь Ролан понял, на какие сильные, разъедающие душу негативные эмоции был способен. Он чувствовал себя обманутым, он познавал свой пылкий темперамент.

Ролан продолжил ей звонить. Теперь он не просто хотел с ней связаться – он хотел получить ответы на вопросы и…успокоить себя? Да, он хотел успокоиться, избавиться от навязчивых мыслей и найти разумное объяснение происходящему. Но мало того, что Брина не отвечала на звонки, она вовсе телефон отключила.

Ролана накрыло бешенство – темная животная ярость, туманящая мир кровавой пеленой.

Это что же, новая игра? Если так, то явно неудачная, в своих провокациях Брина забежала слишком далеко. Только что с того, игра или нет: Ролан не мог прекратить ее поиски. Ему нужно было ее найти, определить масштабы ложного и настоящего и просто ощутить ее волнующую близость.

Ролан обыскал весь Радлес, площадь которого немаленькая. Все эти дни перемещался по городу, в надежде уловить будоражащий запах, в надежде по коже пустить своей токи вибраций, рождаемые от связи с ее энергетикой. Он заходил в дома и людные здания, в стремлении выйти на нужный след, однако старания ни к чему не привели. Он даже побывал в Мертвой зоне, поскольку показалось, что нечто знакомое витало в воздухе на границе с ней. Только с данной половиной Радлеса дела обстояли сложнее.

Люди, попадавшие в Мертвую зону, считались потерянными. Они не пропадали, нет – они сливались с окружающей средой. «Впитываясь» в атмосферу, теряя присущее индивидуальное, люди становились размытыми даже для ferus. В Мертвой зоне не было ни Брины, ни Нелли, здесь были люди, ferus, догмары – некие обобщенные понятия. Везло лишь в одном единственном случае: если индивид обладал настолько сильной и характерной энергетикой, которая читалась даже в этой затхлой среде.

Поэтому, даже находись Брина в Мертвой зоне, во что он не верил, вероятность отыскать ее приравнивалась к нулю. Он и не нашел, хотя проявлял не меньшую активность, чем когда искал ее на востоке Радлеса. Разница в поисках между двумя локациями заключалась в одном – вместо здоровых, полных жизни людей, заходя в подъезды и фойе Мертвой зоны, Ролан встречал жалких, испорченных и обездоленных. И кое-что еще, показавшееся странным: его опутывало непонятное тягостное чувство, которого раньше, оказываясь в Мертвой зоне, не испытывал. Чувство, заставлявшее остаться, тянущее назад, не позволяя уйти. Что-то сильно походившее на интуиции.