Человек с одним из многих лиц - читать онлайн книгу. Автор: Куив Макдоннелл cтр.№ 15

— Ты могла помочь маме, но не помогла. Ты могла помочь мне, но не помогла. Ты решила, что будешь управлять моей жизнью из могилы? А вот хуй тебе!

Раньше он плевал на могилу после произнесения последних слов, но потом перестал. Ему показалось, что это действие только подтверждало то, что о нем думала сама Фиделма. «Выродок беспутной шалавы» — так она назвала его во время их второй и последней встречи. Он обсуждал этот случай с психиатром, к которому его направили. Психиатр, носивший ирокез, делавший его похожим на тощего белого Мистера Ти ^[19], объяснил Полу, что тот страдает острой боязнью одиночества. А потом Служба здравоохранения перевела мозгоправа в Лимерик. В отличие от своей двоюродной бабки, Пол не понаслышке знал, что такое ирония.

Пол развернулся на каблуках и пошел прочь — навстречу пронизывающему ноябрьскому ветру, но миновав два участка, остановился и вернулся назад.

— Ох, извини. Чуть не забыл, — сунув руку в карман, Пол вытащил два листка. — Глянь сюда, старая чокнутая сука: шесть часов и пять минут благотворительности — серьезное улучшение моих моральных устоев. Увидимся через неделю.

Он сунул листочки обратно в карман, потом нагнулся, взял венок и ушел.

Пол смотрел на пустое пространство под именем. Он экономил и копил в течение двух лет, чтобы приобрести для нее настоящий надгробный камень. Но когда дело дошло до установки, он не смог придумать надпись. Задача казалась слишком большой, слишком сложной, слишком непреодолимой. Как можно заключить целую жизнь в несколько слов?

Могилы на этом конце кладбища пребывали в заметно худшем состоянии. Но ухоженная могила матери выделялась на фоне остальных — в разной степени заросших сорняками. Прошлым летом он провел здесь целый день и прочистил весь ряд. Она бы точно это оценила. Надо бы повторить, когда заживет плечо.

— Привет, мам, я в порядке. Не обращай внимания на повязку, это просто… э-э… Трудно объяснить. Я вроде во что-то вляпался, но я разберусь. Со всем справлюсь. Я решил помочь медсестре, о которой упоминал пару недель назад, но ситуация стала немного… острой. Но со мной все в порядке. Во всяком случае лучше, чем с тем вторым парнем…

Пол стал думать, что сказать дальше. Он прекрасно сознавал, как глупо пытаться не расстроить мертвую женщину, но все же не мог заставить себя перейти к подробностям. Перед ним вновь мелькнуло улыбающееся лицо матери. По крайней мере он надеялся, что это именно она, поскольку у него не осталось ни единой ее фотографии. Он изо всех сил старался удержать ее в памяти, но ему казалось, что другие лица, другие улыбки и другие глаза проникают и загрязняют его воспоминания. Будучи подростком, он пытался научиться рисовать, но ни разу даже не приблизился к тому образу, который помнил. Заметив, что память стала напоминать рисунки, а не наоборот, он бросил это занятие. С тех пор каждую неделю он стоял здесь и пытался освежить постепенно тускнеющую картину.

Он больше не плакал, но не в том смысле, что ему стало легче. Это не было похоже на исцеление. Скорее на смерть. Второй из двух повторяющихся снов был чистым кошмаром. Пол просыпался в своей постели, и все вокруг выглядело совершенно обычным, пока он не скидывал с себя одеяло и не видел собственные пальцы ног, которые оказывались цвета серого гранита. Он пытался сдвинуть их с места, но не мог. А потом он моргал, и после пальцев точно такими же становились сами ноги. Протянув руку, он трогал их, и они были гладкими, как мрамор, и холодными, как лед. Отдернув руку, он замечал, что и кисть стала каменной. Окаменение постепенно распространялось по всему телу. Сон всегда заканчивался одинаково: ему отчаянно хотелось крикнуть, но не получалось вдохнуть. А потом он просыпался весь в поту.

Пол наклонился и осторожно положил пурпурный венок у основания надгробия.

— Увидимся на следующей неделе, мам.

— К чему так нервничать?

Детектив-инспектор Джимми Стюарт, чье настроение было окончательно испорчено, поднялся на священную крышу, чтобы насладиться столь необходимыми ему тишиной и покоем. Ну и сигаретой, которую он «стрельнул» у дежурного сержанта Мойры Кларк. «Священной» крышу прозвали курильщики Национального бюро уголовных расследований, поскольку на ней можно было незаметно перекурить, насладившись видом как на автостоянку Главного управления полиции, так и на пару вольеров Дублинского зоопарка по соседству. По всеобщему мнению, вид многое потерял после того, как из одного из вольеров убрали жирафов, но по-прежнему значительно превосходил то, что можно было лицезреть из официально разрешенного места для курения. Поскольку «зона для курения» располагалась с подветренной стороны от мусорных баков и в прямой видимости из окна кабинета комиссара, посещали ее только безнадежно тупые или фатально нечестолюбивые сотрудники.

Прохладный воздух навевал мысли о скором снегопаде. Уилсон увязался за Стюартом на крышу, явно недооценивая, насколько искреннюю и тяжелую неприязнь питает к нему детектив-инспектор. Единственное, что могло сейчас развеселить Стюарта, — это зрелище того, как Уилсон ныряет вниз головой на красивые парковочные места. Впрочем, он с удовольствием прыгнул бы следом, ибо за завтраком многострадальная миссис Стюарт сообщила, что записалась вместе с мужем на уроки гончарного мастерства.

— Ты серьезно никогда не слышал о «Рапунцель»? — спросил детектив-инспектор Стюарт.

— О сказке?

— Какая, бл… — Стюарт почувствовал, как у него задергалось веко. — Это уголовное дело! Причем одно из известнейших в криминальной истории Ирландии.

Уилсон посмотрел на него бессмысленным взглядом, живо напомнившим Стюарту, каково это — быть отцом детей-подростков.

Стюарт тяжко вздохнул, прежде чем заговорить нарочито покровительственным тоном.

— Это случилось в 1985 году, когда Боно ^[20] увлекся Иисусом, Боб Гелдоф ^[21] — Африкой, а статуи Девы Марии двигались так часто, что было непросто застать их на месте ^[22]. И вот в самый разгар этого безобразия разразилась говнобуря, имя которой — «Рапунцель»!