Сны хрустальных китов - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Нартова cтр.№ 34

Недавно меня познакомили с одним господином, не буду называть его имени, оно слишком известно. Назовём его просто Эл. Так вот этот джентльмен рассказал мне такую штуку, что не присовокупи он при этом достаточное количество доказательств разного рода, документальных и вещественных, я бы потребовал вызвать санитаров из нашей лечебницы для душевно больных. Завтра, кстати, господин Эл ждёт меня у себя в особняке на обед. Мне бы очень хотелось, дорогой Свойтер, познакомить вас.

— С сумасшедшим? — От предложения друга редактор не пришёл в восторг.

— С живым доказательством того, что магия существует, — загадочно улыбнулся тот. — Но, читайте же дальше. А то мне что-то не хочется знакомиться со здешними охранниками. До закрытия, правда, ещё полтора часа, но моя спина, боюсь, столько не выдержит.

— Так пройдитесь! — не разделил горести собеседника господин Свойтер. — А я, так уж и быть, дочитаю. Осталось не так много. Пфу-фу-фу, вы перепутали все страницы, теперь и не найти, где я остановился. Ах, вот! «Доподлинно известно только одно. Однажды соловый конёк, запряжённый в повозку, появился в Моетере. И тут же к нему стал стекаться люд со всех концов города. Сначала бедняки со своими болячками, потом купцы, желающие вложить свои деньги в лучшие товары. Всех приветствовал старик, никому в помощи не отказывал. Владелец одного из постоялых дворов зазывал к себе отдохнуть, переночевать, но ведун от всех приглашений упорно отказывался.

— Дайте хоть ребёнка взять! — попросила одна из клиенток. — Ему не помешает помыться да поесть вдосталь.

— Мой внук привык к кочевой жизни, — Густые брови старика, его длинные ногти и грозный голос любого заставили бы отступить. — Не стоит вам о нём беспокоиться. Если только у вас не палаты, как у князя.

Это-то последнее замечание и дошло до самого князя Родима, человека умного, но не терпящего подобного к себе отношения. Посчитав слова ведуна за личное оскорбление, он не погнушался самолично явиться к ведуну. Двое охранников сопровождали правителя Сартии, но сам он оделся в простое платье и ничем не выделился среди обычных зажиточных горожан. Скрывая за нависающим капюшоном лицо, князь дождался своей очереди и лишь тогда заговорил своим густым голосом, и сразу стало ясно — этот человек привык повелевать.

— Ну, доброго здравия тебе, старик. Дошли до меня вести, что ты чужой доброты не ценишь. Говоришь, мол, только палаты княжеские тебе в качестве горницы подойдут. Но вижу я, рубашка-то на тебе вовсе не шёлковая, и в руках твоих миска деревянная, а никак не из золота. Так чего же ты кочевряжишься, подданных моих обижаешь? Да меня вот расстраиваешь?

— Не хотел я обидеть тебя, князюшка. А подданные твои трепаться горазды, да чужие слова перевирать. Мыслил я совсем иначе, чем тебе донесли. Расскажу я тебе, князюшка, одну прелюбопытную историю. Жил-был на свете один мужик со своей женой. Родилось у них дитятко. Только вместо радости великой, принесло оно великое для них беспокойство. Никогда не обращал мужик внимания на пророчества жреческие, а тут вдруг поверил, что сынок его единственный до срока помрёт.

— Ты к чему это все глаголешь, старик? — повысил голос князь, но его перебили.

— Слушай, князь, далее. Отправился тот мужик ко мне за советом. Уж давно я прознал, что в соседней области болезнь лютая свирепствует. Рассказал, всё как есть. Так вместо того, чтобы уехать из города, спастись от заразы, остался он дожидаться, пока его дитятко заразится. И снова явился ко мне за советом. Что ж, коли спрашивают, отвечать надобно, так ведь, князюшка?

— Снова не разумею слов я твоих, ведун, — в голосе Родима послышалось отчётливое рычание.

— Дал я тому мужику три наказа. Но вместо того, чтобы умное из них извлечь, слепо доверился он мне, злобному колдуну и «грязноротой падали». Уж прости меня, князь, за такие выражения, да только не я их выдумал. Так меня жена мужика называла. Жестокой она оказалась. Бессердечной и такой же глупой, как её муж. Когда-то я спас её саму и мать её от гибели неминуемой, но даже толики благодарности за это не заслужил. За моё добро отплатила она смолой вонючей да языками пламени жаркими. Спалила мою хату, меня хотела со свету таким страшным образом сжить. Но я урок выучил. А потому с тех пор словно лист, от ветвей родных ветром оторванный, мечусь по всему миру, и ни к кому у меня нет доверия.

Но слыхал я, князюшка, что ты чужим словам пустым не веруешь, и что сам обещания свои держишь. По справедливости решаешь, народ у тебя в достатке живёт, ни одного злодея ты без наказания не оставил. Потому-то я и сказал, что будет мой внучок ночевать лишь под твоей крышею. Мне же самому и куска хлеба не надобно.

Насупился князь, хотел было сказать что-то не слишком приятное, но из телеги вылез малыш лет четырёх-пяти. Так слова и застряли у Родима в горле, оставшись навек несказанными. Никогда прежде не видел он ребёнка милее, чем внук ведуна. И вид его сделал сердце князя податливым да мягким, как сливочное масло. Заметив это, старик немедленно подозвал ребёнка поближе и, попросив поклониться «князюшке», продолжил:

— Недолго мне осталось. Может, ещё переживу эту зиму, да следующую, тут-то моя жизнь и оборвётся. Останется мой внучок сиротой круглою, без дома да без пропитания.

— Что же ты предлагаешь, старик? — совсем потерял нить разговора сартийский правитель.

— Возьми, князь, его к себе на воспитание. Пристрой куда тебе потребно. Он хоть и мал, но в лошадях уже разбирается, травки разные знает. Начал я его недавно грамоте обучать, так он всего за пару месяцев все буквы выучил. Люблю я этого пострелёнка, и никому доверить не могу. Но ты, как я уже сказал, человек замечательный. Коли о целом народе способен позаботиться, одного-то мальчугана, тем более, на ноги поднимешь.

— Неслыханная дерзость, старик, — снова ощетинился Родим, но прежней злости уже было не слышно. — Полагаю, это то самое дитятко глупого отца и жестокой матери? Как его звать-то хоть?

— А зови его, князюшка, как тебе больше нравиться. Его прежнее имя похоронено вместе с родителями, а нового я так дать ему не решился.

— Что ж, — задумался на минуту князь. — Будет тогда Эрителем.

— Хорошее имя, — одобрил ведун.

С тех пор каждую ночь проводил внучок ведуна в палатах княжеских, превратившись из обыкновенного, непримечательного мальчишки во властителя гор. А именно так переводится с сартийского имя Эритель. Куда же девался его дед, никому не известно. След его вместе с соловым коньком и кибиткой потерялся где-то на просторах княжества. И если кто и вспоминал о Вайлехе, так только те, кого он излечил или кому помог. Люди, что были умнее Тейлуса и добрее его жены. Люди, умеющие слушать».

— Конец? — не поверил доктор.

— Конец, — расправив плечи, начал собирать разбросанные по столу листки господин Свойтер. — А знаете, я согласен с этим ведуном. Наши герои сами были виноваты в своих горестях. Никто бы не отобрал ребёнка у Майетолль, будь она настоящей матерью. Сомнение в своих силах, неуверенность порождает демонов, которые, якобы, насылают на нас проклятия и распоряжаются нашими судьбами. Хоть это и выдумка, но выдумка отнюдь не лишённая посыла. Надо отдать должное мадмуазель Вердетт. Пишет она неважно, и, боюсь, одной такой читкой работа не ограничится, но кое-что дельное в её повести есть.