Западный Берлин и советская дипломатия (1963-1969 гг.) - читать онлайн книгу. Автор: Ростислав Долгилевич cтр.№ 19

Торжества по случаю 70-летия Ульбрихта прошли 30 июня в резиденции Государственного совета ГДР в Нидершенхаузене. Поздравляя юбиляра, Хрущев произнес много теплых слов, полагающихся в таких случаях. Но чего-либо нового о намерениях СССР в германских делах Ульбрихт не услышал. В Бонне констатировали, что «глава Советского правительства проявлял большую сдержанность, касаясь актуальных политических вопросов» ^[170].

Зато Хрущев объявил о присвоении Ульбрихту звания Героя Советского Союза и вручил ему орден Ленина и Золотую Звезду Героя Советского Союза. Юбиляру, вероятно, было приятно услышать и слова Хрущева о том, что в наше время единая Германия может быть только социалистической, так как рано или поздно «империалисты» потерпят поражение. Комментируя высказывания Хрущева, западногерманская газета «Штутгартер Цайтунг» удачно определила их суть уже самим заголовком комментария: «Воссоединение только под красным знаменем» ^[171].

Однако центральное место в визите Хрущева заняло его выступление на массовом митинге в Берлине 2 июля 1963 г. Печать назвала его «главной речью Хрущева в Берлине». В ней советский лидер коснулся и германских дел, и ситуации в Берлине, и отношений СССР с ФРГ. Но, оценив обстановку, Хрущев неожиданно для западной стороны на первое место поставил вопросы запрещения ядерных испытаний в трех сферах (атмосфере, в космическом пространстве и под водой) и заключения пакта о ненападении между НАТО и Организацией Варшавского договора.

Уже в первых сообщениях об этой речи Хрущева американские информационные агентства отмечали ее «спокойный и умеренный тон» ^[172].Западноевропейская печать приводила слова Хрущева о том, что народы ожидают ликвидации остатков второй мировой войны, заключения германского мирного договора и нормализации на его основе положения в Западном Берлине, но подчеркивала, что ничего нового или обостряющего обстановку в Берлине в них нет.

Печать ФРГ особое внимание обратила на высказывания Хрущева о желательности улучшения отношений, в частности торгово-экономических, между СССР и ФРГ. «Хрущев выразил надежду, — отмечала „Франкфуртер Альгемайне“, — что отношения между Советским Союзом и Федеративной Республикой будут развиваться на основе доверия и сотрудничества» ^[173]. В целом же, констатировала «Нойе Райн-Цайтунг», речь главы Советского правительства «не внушает беспокойства» и «оставляет многие двери открытыми» ^[174]. Подобные же мысли высказывали официальный представитель фракции ХДС/ХСС в бундестаге и один из лидеров СДПГ Г. Вернер. По их словам, в речи Хрущева на митинге в Берлине «не содержится ничего нового» ^[175].

Пожалуй, наиболее показательным был комментарий в газете «Райнише Пост», озаглавленный «Двое у стены». Газета обращала внимание на контраст между речами Кеннеди и Хрущева в Берлине. «С одной стороны, — писала „Райнише Пост“ — Кеннеди, движимый доверием и надеждой, сам излучающий доверие и надежду. С другой — Хрущев, который был вынужден ограничиться несколькими ободряющими фразами, адресованными толпе функционеров, фразами, с помощью которых он не смог бы установить контакт даже с населением Восточного Берлина. Кто в сфере правления Ульбрихта еще верит в пророчество, что ГДР в экономическом отношении перегонит Федеративную Республику? Срок уже давно истек, 1962 год миновал, и вот Хрущев возвещает о том, что время перегнать наступило» ^[176].

Похожей точки зрения придерживалась и проправительственная «Генераль — Анцайгер»: «Советский деятель сейчас не идет на авантюры. Для него достаточно поддержать у восточных товарищей хорошее настроение бумажными гарантиями» ^[177]…

Симптоматична оценка выступления Хрущева в «Зюддойче Цайтунг»: «Как пропагандист Хрущев вновь проявил в этой речи немало ловкости. Однако как проповедник мира, предлагающий переговоры, он не был гибок. Секретарь партии вновь одержал в нем верх над государственным деятелем» ^[178].

Подробный анализ «главной» речи Хрущева в Берлине был дан в редакционной статье газеты «Нью-Йорк Тайс». Она была озаглавлена «Контратака Хрущева» ^[179]. Газета, естественно, возражала против оценки советским лидером визита Кеннеди в Берлин как «опасной акции, ухудшающей отношения между Востоком и Западом». В статье констатировалось, что Хрущев «сделал свои собственные предложения Западной Германии», но оценка этим предложениям не давалась. Зато новое советское предложение о прекращении ядерных испытаний в трех сферах и пакте о ненападении между НАТО и ОВД в ней рассматривалось с самых разных сторон.

«Внешне, — говорилось в статье, — это выглядит хорошим предложением, которое, несомненно, заслуживает дальнейшего изучения. Оно положило бы конец всем испытаниям, порождающим смертоносные радиоактивные осадки, и дало бы возможность обойти весь вопрос об инспекции на месте, разрешив неконтролируемые подземные испытания. Однако, связав свое предложение с договором о „ненападении“ между Востоком и Западом, который был давно отвергнут Западом, советский правитель расставил ловушку. Запад отклонил такой договор, ибо в Варшавский блок входит Восточная Германия, и всякий договор с этим блоком означал бы фактическое признание этого марионеточного государства». Вывод, сделанный в статье, звучал так: «Запад всегда предлагал обменяться взаимными обязательствами о ненападении, но премьер Хрущев хочет не этого. Он хочет признания Восточной Германии — а президент Кеннеди… специально подчеркнул, что такая возможность исключается» ^[180]. «Нью-Йорк Таймс» считала, что советское предложение подвергнется дальнейшему обсуждению на московских переговорах о запрещении испытаний ядерного оружия ^[181], но предсказывала, что если проблема запрещения испытаний и вопрос о ненападении не будут разделены, это предложение не улучшит перспектив.