История Французской революции. Том 3 - читать онлайн книгу. Автор: Луи Адольф Тьер cтр.№ 177

Суворов двинулся вдоль По и Танаро, чтобы стать перед Моро; заняв Тортону, он расположил в ней свою главную квартиру. После нескольких дней бездействия он наконец решил наступать на левое крыло Моро, то есть со стороны По. Немного выше слияния этих двух рек, напротив Мугароне, находятся лесистые острова, используя которые, русские и решились совершить переправу. Ночью на 12 мая (на 23 флореаля) в количестве около двух тысяч человек они переправились на один из этих лесистых островов. Перед ними находился малозначимый рукав, через который легко было переправиться и вплавь, что они и сделали, утвердившись затем на правом берегу По. Уведомленные об опасности французы поспешили к угрожаемому пункту. Моро, извещенный о других маневрах со стороны Танаро, выждал, пока станет ясно, в каком месте наиболее опасна атака русских, чтобы направить туда свои силы: лишь только последнее выяснилось, он двинулся и опрокинул русских в По; последние при этом потеряли две тысячи пятьсот человек убитыми, утопшими и пленными.

Это удачное дело обеспечило устойчивое положение Моро в занимаемом им треугольнике. Но бездействие неприятеля его беспокоило, он боялся, что Суворов мог оставить перед Алессандрией только один отряд, а с главными силами либо подняться к Турину – стать в тылу французов, либо направиться навстречу Макдональду. Тогда Моро решил сам попробовать перейти в наступление. Он задумал выйти из Алессандрии и устроить рекогносцировку; в случае если бы неприятель оставил перед ним только один отряд, Моро собирался обратить эту рекогносцировку в серьезную атаку, раздавить отряд, отступить по большой Боскеттской дороге к Лигурийским Альпам и там ждать Макдональда; в случае же если бы он встретил главные силы, Моро думал немедленно отступить и всеми доступными дорогами направиться к побережью. Основанием, заставившим его принять этот решительный план, было восстание в Пьемонте: следовало как можно скорее приблизиться к своей базе.

Тогда как Моро принял этот благоразумный план, Суворов составил другой, неудачный. Его позиция при Тортоне была лучшей из всех, какие только можно было избрать, так как она ставила его между французскими армиями – Цизальпинской и Неаполитанской. Он не должен был оставлять эту позицию ни в каком случае; тем не менее он решился отвести часть своих сил за По, подняться вверх до Турина, завладеть этой столицей, организовать пьемонтских роялистов и тем заставить Моро покинуть свою позицию. Расчет подобного маневра был крайне неудачен; чтобы принудить французов к отступлению, требовалась прямая и сильная атака, а главное – нельзя было оставлять промежуточного положения между армиями, старавшимися соединиться.

Между тем как Суворов разделял свои силы, Моро исполнял задуманную рекогносцировку. Он направил на находившийся перед ним русский корпус дивизию Виктора, сам же с резервом остался немного сзади, готовый к атаке. После жаркого дела, в котором войска Виктора выказали редкую храбрость, Моро счел, что перед ним находится вся русская армия, и не осмелился ввести в дело все свои войска из опасения вступить в бой со слишком превосходящими силами. На этом основании из двух решений, им принятых, он предпочел второе – как более верное: он решил отступать к Лигурийским Альпам. Положение его было критическим: весь Пьемонт восстал в тылу французов; отряд инсургентов, завладев Чевой, запиравшей главную дорогу, доступную артиллерии, грозил отбить груз предметов искусства, собранных в Италии.

В этих затруднительных обстоятельствах Моро предпочел избрать более близкие дороги, выходившие на Ривьера-ди-Поненте, чтобы не лишиться своих сообщений с Тосканой и не предоставлять неприятелю возможность захватить их. Он сделал следующие распоряжения: отделил от себя дивизию Виктора без артиллерии и обозов и отправил ее к Генуэзскому побережью по горным дорогам, доступным лишь для пехоты; сам же, с восемью тысячами солдат, всей артиллерией, кавалерией и со всем, что не могло быть отправлено горными тропами, направился на Ривьера-ди-Поненте по проселочной дороге. Решившись на такое эксцентрическое отступление, Моро руководствовался еще и тем соображением, что привлечет неприятельскую армию на себя и оттянет ее от преследования Виктора и Макдональда.

Виктор в целости отступил через Акви, Спиньо и Дего и занял гребень Апеннин. Моро, в свою очередь, с необыкновенной быстротой отошел на Асти. Взятие Чевы, запиравшей его основные сообщения, ставило Моро в крайне затруднительное положение. Он направил большую часть своих парков на Фенестрелле, оставив при себе только необходимую полевую артиллерию, и решил проложить путь через Апеннины с помощью своих солдат. После четырехдневных невероятных усилий дорога стала доступна для артиллерии, и Моро вышел к побережью, не отступая до Коль-ди-Тенда, что слишком отдалило бы его от войск Виктора, направленных к Генуе. Узнав об отступлении Моро, Суворов поспешил начать преследование, но не мог ни разгадать, ни опередить соображений французского генерала.

Таким образом, благодаря своему хладнокровию и военному искусству Моро отвел 20 тысяч человек, не испытав нигде неудачи, а, напротив, везде сдерживая русских. Он оставил 3-тысячный гарнизон в Алессандрии, а около 18 тысяч привел в окрестности Генуи и расположил их по гребню Апеннин в ожидании прибытия Макдональда. Дивизии Лапуапа и Виктора и легкий отряд Монришара он отправил к Треббии, на соединение

с Макдональдом, сам же с остальными войсками расположился в окрестностях Нови.

В это же время Директория собрала в Средиземном море значительные морские силы. Брюи, морской министр, возглавляя брестскую эскадру, снял блокаду с испанского флота и крейсировал с пятьюдесятью кораблями в Средиземном море с целью очистить его от англичан и восстановить сообщение с Египетской армией. Это столь желанное соединение наконец совершилось и могло возвратить нам перевес на морях Востока. В эту минуту Брюи находился перед Генуей; его присутствие значительно подняло нравственный дух армии: говорили, что он привез продовольствие, снаряды, подкрепления. Ничего этого не было; но Моро воспользовался этим слухом и постарался его поддержать: он утверждал, что флот высадит 20 тысяч человек и обеспечит значительными продовольственными запасами. Это ободряло армию и уменьшало самоуверенность неприятеля.

Были первые числа июня (середина прериаля). В Швейцарии произошло новое событие. Мы видели, что Массена занял линию Лиммата, а эрцгерцог, дебушировавший с обеих оконечностей озера Констанц, подошел к этой линии на всем ее протяжении и решил атаковать Массена между Цюрихом и Бруггом, то есть между Цюрихским озером и Ааром. Массена занял позицию не по самому Лиммату, но перед ним, на высотах, прикрывающих и реку, и озеро; он укрепился на них и сделал их почти недоступными. Хотя эта часть нашего расположения и была самой сильной, но эрцгерцог решил атаковать ее, потому что весьма опасно было совершать длинный обход ради атаки выше озера, вдоль Линты: Массена мог воспользоваться этим и раздавить отряды, оставленные перед ним, что доставило бы ему решительный перевес.

Атака была предпринята 4 июня (16 прериаля) на всем протяжении Лиммата и везде победоносно отбита, несмотря на упорство австрийцев. Дабы не терять людей напрасно, эрцгерцог и на следующий день счел необходимым продолжать свои попытки и возобновил атаку с прежней настойчивостью. Приняв во внимание, что линия его расположения может быть прорвана и отступление сделается затруднительным, что непосредственно позади оставляемой им позиции следует другая, сильнейшая – горная цепь Альбис, тянущаяся позади Лиммата и Цюрихского озера, – Массена решил отступить добровольно. При этом отступлении он терял лишь город Цюрих, а последнему не придавали большого значения. Горная цепь Альбис представляет собой крутые склоны, почти недоступные для атаки. Занимая ее, теряли лишь небольшую часть территории, так как отступали только на широту озера и реки Лиммат. На основании этого Массена отступил добровольно и без потерь и утвердился на хребте, отняв у эрцгерцога всякое желание его атаковать.