История Французской революции. Том 3 - читать онлайн книгу. Автор: Луи Адольф Тьер cтр.№ 144

Директорию упрекали в том, что она прибегла к этой системе и стала рабой фракции, ей помогавшей. Упрек этот был неоснователен, потому что никакое правительство не может уничтожить все партии сразу и управлять страною без них и вопреки им, по крайней мере в том случае, когда правительство не ставит во главе правления победоносный меч. При каждой перемене системы вынуждены изменять состав администрации, назначать тех чиновников, образ мыслей которых согласуется с восторжествовавшей системой. Все сторонники победившей партии, полные надежд, толпою теснятся вокруг и докучают правительству, готовые напасть на него, если оно не удовлетворит их желания. И вот теперь поднялись патриоты, пользуясь поддержкой депутатов, вотировавших в советах вместе с Директорией.

Притязаниям многих Директория дала отпор, но некоторых пришлось удовлетворить. Комиссарами в департаменты (префектами) назначили многих патриотов, другие готовились воспользоваться выборами, чтобы попасть в законодательный корпус; большая часть назначений была сделана в их пользу.

Кроме новой оппозиции, состоявшей из патриотов, желавших злоупотребить 18 фрюктидора, имелась и другая – именовавшая себя конституционалистами. Последние вновь поднялись, претендовали быть независимыми, умеренными, преданными существующим законам; эту оппозицию составляли люди, не принадлежавшие ни к какой партии, но имевшие личные претензии. Одним не удалось добиться посольства, чина или подряда для кого-нибудь из своих родственников; другим не хватило несколько голосов, чтобы попасть на вакантное место в Директории. Такого рода неудовлетворенность – вещь обыкновенная при новом, недавно утвердившемся правительстве, состоявшем из людей, лишь накануне бывших простыми гражданами. Утверждают, что наследуемые должности – узда для честолюбия, и это правда, если только ее ограничивают некоторыми должностями. Не подозревая об этом, Директория сделала недовольными множество депутатов, считавшихся некогда ее приверженцами; вследствие их притязаний с ними крайне трудно было расплатиться за поддержку во время фрюктидорских событий.

Один из братьев Бонапарта, Люсьен, выбранный от Корсики депутатом в Совет пятисот, стал в ряды оппозиции конституционалистов не потому, что имел предлог к личному неудовольствию, но из подражания своему брату: он тоже принимал роль цензора правительства. Такое положение приличествовало семейству, желавшему поставить себя на особое место. Люсьен был остроумен и одарен замечательным ораторским талантом, на трибуне он производил большой эффект, особенно благодаря отблеску славы брата. Выехав из Рима, прибыл в Париж Жозеф; он жил роскошно, принимал депутатов, генералов и многих замечательных людей. Эти два брата могли сделать многое из того, что приличия и сдержанность воспрещали главнокомандующему.

Тем не менее, если теперь и можно было отличить оттенки мнений в почти единогласных ранее советах, то еще нельзя было заметить никакой резкой черты между ними: в советах царили умеренность и взаимное внимание, и все предложения Директории одобрялись абсолютным большинством.

Всё предвещало, что выборы года VI будут проведены в благоприятном для патриотов смысле. Патриоты преобладали во Франции во всех новых республиках, и Директория решилась воспользоваться любыми законными путями, чтобы не дать последним стать сильнее нее самой. Ее комиссары обращались с умеренными циркулярами, заключавшими в себе, правда, внушения, но не угрозы. Она не располагала ни одним из способов воздействия наподобие гнусных подтасовок, придуманных в настоящее время для направления выборов по произволу правительства. Во время выборов года V некоторые избирательные собрания разделились, и, во избежание насилия, часть избирателей вотировала отдельно. Тому же было предположено следовать и в избирательных собраниях настоящего года: почти всюду они разделились; почти всюду меньшинство избирателей под предлогом нарушения закона или насилия против них, составив отдельные собрания, устраивало особые выборы.

Правда, в некоторых департаментах обычное буйство патриотов узаконивало удаление их противников. В некоторых избирательных собраниях в меньшинстве оказались патриоты, и тогда они тоже отделились; но почти повсюду они были в большинстве, так как враждебное им население, принимавшее такое деятельное участие в предшествовавших выборах и напуганное 18 фрюктидора, теперь испытывало отвращение к политике и не желало принимать в ней участия. Тем не менее в Париже выборы проходили весьма оживленно; образовались два избирательных собрания: одно в Оратории – из патриотов, заключавшее по меньшей мере 600 избирателей, другое в Институте – из умеренных республиканцев, числом 228 избирателей.

Вообще выборы были двойные. Недовольные, люди, которые желали изменения существовавшего порядка вещей, уже поговаривали: «Так не может продолжаться; совершив 18 фрюктидора против роялистов, мы теперь вынуждены делать то же против патриотов». Стали толковать об изменении Конституции, даже сделали об этом предложение Директории, но она его отвергла.

Можно было принять по поводу выборов различные решения. Действуя на основании строгих принципов, советы должны были бы одобрить выборы, совершенные большинством; иначе выходило, что меньшинство, отделяясь, могло взять верх и завладеть выборами. Насилие и любое отступление от закона могли служить основанием к признанию недействительным выбора большинства, но никак не к утверждению выбора меньшинства. На этом мнении особенно настаивали патриоты в советах, так как тогда их партия имела бы большинство почти во всех собраниях и могла рассчитывать на верную победу. Но основное большинство советов не желало позволять им подобного и предложило два средства: или выбирать между кандидатами разделившихся избирательных собраний, или устроить новое 18 фрюктидора. Последнего средства допустить было нельзя; первое же было гораздо более естественным и мирным. Оно и было принято. Почти повсюду выборы патриотов признали недействительными, а выборы их противников утвердили. Тем не менее, несмотря на эту меру, новая треть внесла в советы поддержку патриотической партии. Последняя была очень раздражена мерой, принятой для исключения ее избранников, и вследствие того стала больше восставать против Директории.

Предстояло выбрать нового директора. Жребий выйти из состава Директории выпал Франсуа де Нёвшато. Он был замещен Трельяром, бывшим одним из наших уполномоченных в Раштатте; на последнем конгрессе его заменил Жан Дебри, бывший законовед и член Национального конвента.

С тех пор как, с введением Конституции года III, партии были принуждены бороться в ограниченных конституцией узких пределах, внутренние события получали меньше блеска. Особенно же после 18 фрюктидора трибуна утратила свое былое значение. Внимание привлекали внешние сношения. Значительное влияние Республики в Европе, ее выдающиеся и многосторонние сношения с державами, кортеж следующих за нею спутников-республик, устраиваемые ею повсюду революции, ее планы против Англии – всё это приковывало общее внимание. Как Франция сумеет одолеть свою соперницу, и удастся ли ей поразить ее теми страшными ударами, какие она уже нанесла Австрии? Вот вопрос, который занимал всех. Уже привыкли к такой смелости и к таким чудесам, что переправа через Ла-Манш не представляла собой ничего удивительного. Друзья и враги Англии считали ее в большой опасности; и сама она, находя свое положение весьма небезопасным, прилагала чрезвычайные усилия для самозащиты. Внимание всего мира было обращено на пролив Па-де-Кале.