История Французской революции. Том 3 - читать онлайн книгу. Автор: Луи Адольф Тьер cтр.№ 143

Военные действия еще не начинались, хотя обе стороны уже были наготове. Франция, призванная населением, которому она гарантировала безопасность, защищала его своими войсками и угрожала прибегнуть к оружию в случае, если против жителей будет совершено какое-нибудь насилие. Со своей стороны, бернская аристократия настаивала на державных правах, объявляла, что хочет жить с Францией в мире, но удержать и возвратить свои владения. К ее несчастью, все старые правительства вокруг нее падали – добровольно или через насилие. Базель освобождал итальянские ландфохтства; Верхний Вале освобождал Нижний; во Фрейбурге, в Золотурне и Санкт-Галлене нарастала революция. Теснимая со всех сторон, бернская аристократия соглашалась на некоторые уступки (например, допустить к управлению еще пятьдесят человек из деревень), но откладывала на год изменение конституции. Такая пустая уступка не могла ничего исправить. Французский парламентер отправился к бернским войскам, поставленным на границе Ваадта, с объявлением, что если они двинутся далее, то будут атакованы. Парламентер подвергся нападению, и два всадника из его конвоя были убиты. Этот случай решил открытие войны.

Брюн, командующий французскими войсками, участвовал в нескольких совещаниях в Пайерне, но они ни к чему не привели, и 2 марта (12 вантоза) французские войска выступили. Генерал Шауэнбург с Рейнской дивизией, расположенной у Базеля, завладели Золотурном и течением Аре. Брюн с Итальянской дивизией завладел Фрейбургом. Командовавший бернскими войсками генерал Эрлах отступил на позиции, прикрывающие Берн со всех сторон, как со стороны Золотурна, так и со стороны Фрейбурга. Как это всегда происходит в таких случаях, отступление имело свои обычные результаты среди фанатично настроенных и недисциплинированных солдат: они сейчас же убедились, что изменнически преданы, и перебили своих офицеров. Часть их рассеялась. Тем не менее у Эрлаха еще осталось несколько батальонов, известных всей Европе своей дисциплинированностью и храбростью, и некоторое число отважных крестьян.

Пятого марта Брюн на Фрейбургской и Шауэнбург на Золотурнской дорогах атаковали швейцарскую армию. Генерал Пижон с авангардом Брюна напал на позицию при Нойенегге. Швейцарцы дали геройский отпор и, благоприятствуемые местностью, загородили путь нашим закаленным итальянским ветеранам. Но в то же время Шауэнбург со стороны Золотурна отнял у Эрлаха позицию при Фраубруннене, и город Берн остался с этой стороны беззащитен. Швейцарцы вынуждены были отойти и в беспорядке отступили к Берну. Перед городом французы обнаружили множество отчаянных и фанатичных горцев; женщины и старики сами устремлялись на их штыки, и приходилось, к сожалению, убивать этих несчастных, искавших бесполезной смерти. Жители гор поддерживали свою старинную репутацию храбрецов, но выказали себя столь же озверевшими и ослепшими от ярости, как и испанская чернь. Вновь они перерезали своих офицеров и теперь уже убили несчастного Эрлаха. Знаменитый бургомистр Берна Штейгер едва спасся от ярости фанатиков, сбежав через горы Оберланда в малые кантоны, а оттуда – в Баварию.

Взятие Берна вынуждало к покорности и все большие швейцарские кантоны. Брюн, призванный, как это часто случалось с нашими генералами, основать республику, думал отделить французскую часть Швейцарии, Женевское озеро, Ваадт, часть Бернского кантона и Вале и составить из них отдельную республику – Роданскую ^[36]. Но швейцарские патриоты желали революции в своем отечестве именно в надежде достигнуть тем двух важных выгод: уничтожения зависимости одних народов от других и единства всей Гельвеции. Они желали исчезновения всех внутренних тираний и образования центрального правительства и достигли того, что из всех частей Швейцарии была образована одна республика. В Аргау созвали собрание для представления республике новой конституции, придуманной в Базеле. Для соглашения швейцарцев – как между собою, так и с Францией – относительно введения удовлетворявшей всех конституции Директория послала бывшего конвенционалиста Лекарлье.

Тут и там вспыхивало последнее сопротивление в малых горных кантонах: Ури, Гларусе, Швице и Цуге. Побитые священники и аристократы убеждали несчастных горцев, что покушаются на их религию и независимость. Распускали нелепые слухи о том, что Франции нужны солдаты для войны с Англией и потому она хочет завладеть сильными детьми Швейцарии, посадить их на суда и выслать к берегам Великобритании.

Вступив в Берн, французы завладели правительственными кассами, что составляет обычное и менее всего оспариваемое право войны. Вся собственность побежденного правительства принадлежит государству победившему. Во всех этих малых государствах, экономных и скупых, имелись солидные сбережения. Для жалованья и содержания войск наложили контрибуцию на аристократию Берна, Фрейбурга, Золотурна и Цюриха.

Приближался конец зимы 1798 (года VI); едва пять месяцев прошло после Кампо-Формийского мира, а положение Европы уже значительно изменилось. Республиканская система с каждым днем распространялась всё более; к трем основанным Францией республикам прибавилось еще две, и не более чем в два месяца. Повсюду в Европе звучали новые названия: Батавская республика, Гельветическая республика, Цизальпинская, Лигурийская, Римская, наконец. Вместо трех государств Франции приходилось теперь руководить пятью: новые заботы, новая необходимость давать державам объяснения. Директория постепенно вступала на этот скользкий путь. Нет ничего честолюбивее известной системы: почти всё становится принадлежностью ее одной, и часто даже без умысла ее творцов.

В то время как Директории приходилось заниматься внешними делами, ее также беспокоили выборы. После 18 фрюктидора членами советов оставались лишь депутаты, которых Директория захотела сохранить и на которых могла рассчитывать, то есть все те, кто одобрял государственный переворот или претерпел от него. Прошло шесть месяцев затишья после борьбы между исполнительной властью и советами; как мы видели, Директория употребила их на переговоры, морские проекты и создание новых государств. Хотя царило полное спокойствие, но было еще далеко до совершенного согласия: две власти, противоположные по существу и значению, не могут находиться в согласии продолжительное время.

Образовалась новая оппозиция уже не из роялистов, но из патриотов. Можно заметить, что, победив одну партию, правительство вынуждено было вступить в борьбу с прежними своими союзниками, так как последние делались в свою очередь слишком требовательными и начинали возмущаться. Со времени 9 термидора, когда партии уравновесились, они попеременно то терпели поражения, то одерживали победы: патриоты были побеждены в жерминале и прериале, роялисты непосредственно после них – в вандемьере. С вандемьера и учреждения Директории патриоты, в свою очередь, взяли верх до попытки в Гренельском лагере. С этого дня роялисты оказались на коне, но опять потеряли главную роль 18 фрюктидора, и теперь наступало время поднять голову патриотам. Такой ход дел характеризовали выразительным словом, которое использовали и позже, – шатания. Политику, заключавшуюся в попеременном поддержании то одной, то другой партии, называли системой шатания.