История Французской революции. Том 2 - читать онлайн книгу. Автор: Луи Адольф Тьер cтр.№ 176

Всё собрание расселось по местам и опять облеклось тем величественным спокойствием, которое оно обнаружило 9 термидора и при других случаях этой бурной сессии. Между тем враждебные отряды занимали друг против друга самое угрожающее положение. Прежде чем началось сражение, несколько человек воскликнули, что ужасно вот так нападать друг на друга, что надо же хоть объясниться и постараться поладить. Тогда многие вышли из рядов и изложили свои жалобы. Некоторые бывшие тут члены комитетов подошли к враждебным отрядам, заговорили с людьми. Они нашли, что многое можно устроить примирительным путем и послали в собрание просить, чтобы двенадцать депутатов вышли брататься с народом.

Собранию не очень хотелось соглашаться на этот шаг, видя в подобной уступке чуть ли не малодушное заискивание, однако депутаты сдались на уговоры посланцев от комитетов, уверявших, что комитеты считают эту идею полезной в виду предотвращения кровопролития. Двенадцать депутатов были назначены и вышли представиться трем враждебным секциям. Скоро с обеих сторон ряды поредели, люди смешались. Человек неразвитый, из низших классов, всегда чувствителен к дружеским заявлениям человека, которого его костюм, манеры и язык ставят выше него. Солдаты трех враждебных отрядов были тронуты и объявили, что не желают ни проливать крови своих сограждан, ни оказывать непочтения национальному представительству. Однако зачинщики мятежа настаивали, чтобы их петицию выслушали. Генерал Дюбуа, начальник секционной кавалерии, и двенадцать депутатов согласились ввести представителей трех отрядов.

Их действительно ввели и просили собрание дать им слово. Некоторые депутаты хотели отказать, однако большинство согласилось разрешить им говорить. «Нам поручено, – сказал оратор депутации, – просить вас о Конституции 93 года и об освобождении патриотов». При этих словах с трибун раздались крики «Долой якобинцев!». Президент приказал не прерывать оратора, тот продолжал и сказал, что граждане, собравшиеся перед Конвентом, готовы удалиться, но скорее умрут, чем покинут свой пост, если Конвент не внемлет требованиям народа. Президент с твердостью ответил просителям, что Конвент только сейчас издал декрет о продовольствии и что он сам прочтет его им. Он прочел декрет, присовокупил, что Конвент рассмотрит предложения посланников народа, а затем пригласил их присутствовать на заседании в качестве почетных гостей.

В это время три враждебных секции всё еще были перемешаны друг с другом. Им сказали, что просители приняты, их предложения будут рассмотрены и нужно ждать решения Конвента. Пробило одиннадцать часов вечера. Час был поздний, особенно для рабочих, – и они решили удалиться в свои предместья.

Итак, эта вторая попытка удалась патриотам не лучше первой, но они все-таки не расходились, сохраняли в предместьях враждебный настрой и не отступали от своих требований. Конвент утром издал несколько декретов, которых требовали обстоятельства. Ради большего единства и энергии в действиях он вверил управление вооруженной силой трем депутатам – Жилле, Обри и Дельма – и уполномочил их по необходимости прибегать к оружию, для обеспечения общественного спокойствия. Объявили шестимесячное тюремное заключение всякому, кто станет бить в барабан без приказа свыше. Повелели снарядить военную комиссию для суда и немедленной казни всех пленников, взятых 1 прериаля. Превратили в декрет о предании суду декрет об аресте Дюкенуа, Дюруа, Бурботта, Приёра, депутата Марны, Ромма, Субрани, Гужона, Альбитта, Пейссара, Лекарпантье, Бори и Файо.

Жилле, Обри и Дельма поспешили собрать в Париже войска, разосланные по окрестностям для охраны подвозов. Они оставили оружие секциям, преданным Конвенту, и окружили себя золотой молодежью, которая не отходила от комитетов во всё время восстания. Военная комиссия в тот же день вступила в свои права. Первым, кого она судила, был убийца Ферро, арестованный накануне. Его приговорили к смерти и приказали казнить в тот же день, 22 мая (3 прериаля). Его повезли на место казни, но патриоты были уже извещены: отряд из самых решительных бойцов уже окружил эшафот. Они разогнали жандармов, освободили осужденного, увезли его в предместье Сент-Антуан и, приготовившись укрепиться, призвали к себе всех патриотов, бывших в Париже. Мятежники вооружились, направили свои пушки против площади Бастилии и в этом положении ждали последствий своего дерзкого шага.

Как только Конвент узнал об этом происшествии, декретом постановили, что предместью Сент-Антуан приказывают выдать осужденного и сдать свои пушки и оружие, а в случае отказа оно подвергнется бомбардированию. Стянув в столицу войска, Конвент мог говорить более повелительным тоном. Депутаты успели собрать от трех до четырех тысяч линейных войск; они располагали двадцатью с лишним тысячами секционных войск, которым страх возврата террора придавал большую храбрость, и, наконец, преданной молодежью. Они тотчас же вверили генералу Мену руководство этими силами и приготовились идти против непокорного предместья.

В тот же день, 23 мая (4 прериаля), пока выступали представители, золотой молодежи захотелось щегольнуть отвагой, и молодые люди первыми двинулись к предместью Сент-Антуан. Этот смелый отряд состоял из тысячи или тысячи двухсот человек. Патриоты дали им зайти глубоко в предместье, не сопротивляясь, а потом окружили их со всех сторон. Скоро молодые люди увидели за собой грозные народные полчища; в окнах они увидели множество раздраженных женщин, готовых засыпать их градом камней, и уже думали, что дорого поплатятся за свою неосторожность.

К счастью для них, войска уже приближались. Притом жители предместья не имели намерения убивать молодых храбрецов: они выпустили их из квартала, нескольких, однако, жестоко поколотив. В это время подошел генерал Мену с двадцатью тысячами человек; он занял все выходы из предместья и в особенности те, которые служили сообщением с секциями, преданными патриотам. Он наставил пушки и велел вызвать мятежников. Явилась депутация и выслушала его ультиматум, заключавшийся в требовании сдать оружие и выдать убийцу Ферро. Мануфактурщики и все богатые жители предместья, опасаясь бомбардировки, поспешили уговорить три непокорных секции сдать оружие. Они сдали пушки и обещали разыскать преступника, который скрылся. Торжествующий генерал Мену увез орудия, и с этой минуты Конвенту уже не нужно было опасаться партии патриотов.

Военная комиссия немедленно начала судить всех, кого удалось захватить. Приговорили к смерти нескольких жандармов, перешедших на сторону мятежников, нескольких рабочих, торговцев, бывших членов революционных комитетов, накрытых на месте преступления 1 прериаля. Во всех секциях начали обезоруживать патриотов и арестовывать лиц, наиболее отличившихся в последних событиях, и так как одного дня на эту операцию не хватило, секциям разрешили заседать постоянно, чтобы довести дело до конца.

Но не в одном Париже отчаяние патриотов доходило до подобных взрывов. В южных департаментах оно обнаруживалось не менее прискорбными событиями. Мы видели выше, что в Тулоне собрались семь или восемь тысяч патриотов; они несколько раз окружали депутатов, вырывали у них арестантов, обвиняемых в эмиграции, и старались увлечь своим примером рабочих арсенала, гарнизон и экипажи кораблей. Они выбрали для своих действий приблизительно то же время, что и парижские патриоты. Депутат Шарбонье, отпросившийся в отпуск, обвинялся в том, что тайно управлял ими.