«Русская верность, честь и отвага» Джона Элфинстона: Повествование о службе Екатерине II и об Архипелагской экспедиции Российского флота | Юлия Лейкин, Елена Смилянская | страница 68 | LoveRead.ec

Но возвращаюсь к подготовке моей эскадры. На это я тратил все свое время, забывая о еде, и мои вечера были заняты ответами на письма или написанием писем в Россию, что требовало особых условий и ожидания, пока они будут расшифрованы или пока мои письма будут зашифрованы.

Просмотрев порох, который должны были выгрузить из всех кораблей в военные магазины Портсмута (что принято для всех кораблей, в особенности для тех, которые стоят на ремонте), я нашел большую часть пороха испорченным. Но так как русские берут больше пороха в сравнении с нами, и притом они забирают на борт каждого корабля больше пороха на случай нужд для армии, я обнаружил достаточное количество пороха (вместе с тем запасом его, что был на «Северном Орле»), оставшегося у моей эскадры после того, как 400 бочек были признаны негодными. Я раздобыл большое количество, не упуская возможности привести и остальной порох в хорошее состояние.

Поскольку я не мог отправить нашу собственную артиллерийскую команду в британские магазины, мне сказали, что если я обращусь в Артиллерийское управление (Board of Ordnance) и заплачу за работу, то весь порох будет просушен и правильно переложен.

Мы все были удивлены, обнаружив, насколько плохи были пороховые бочонки, так что, когда их катили, порох высыпался через щели. Никакой меди не было использовано для крепежа пороховых бочек, только дерево, и это было тем удивительней, что в России медь очень дешева и ее там предостаточно.

Я оказался на борту «Не Тронь Меня», когда выгружали порох, и увидел рассыпанный порох по дороге от пороховых люков к портовой пристани, где бочки складывали на сено. Зная, что у русских моряков в башмаках набиты большие гвозди, как у пахарей⁴²³, я приказал все подмести, увлажнить палубы и так их мокрыми и держать, пока не будет вывезен весь порох, а магазины не будут выметены и вымыты.

Я позаботился, чтобы высыпать порох из всех бочек и исправить бочонки новыми обручами, чтобы ни крупицы пороха из них не просыпалось. В связи с этим я написал в Главную артиллерийскую контору письмо, которое они переслали в Лондон; по этому письму я получил всяческое содействие от мистера Мак Кейла, комиссара по боевым припасам, и от остальных офицеров, не только в том, что касается пороха, но и в починке пушечных станков, которые в этом очень нуждались из‐за [недостатков] той конструкции, что раньше была и на английском флоте, с основаниями и болтами, не закрепленными шплинтами или не привязанными. Я вспомнил, что «Torbay», на котором я вначале служил, имел станки такого же типа.

У меня оставались серьезные трудности и с водяными бочками, так как бочки, находившиеся на нижнем ярусе в трюмах всех кораблей, разбились, но что оказалось особенно пугающим и поразило меня как английского офицера, так это то, что многие корабли не имели ни одной бочки с металлическими обручами. Бочки все были сделаны из ели, хотя и с толстыми стенками, но вода из большей части бочек, лежавших в нижнем ярусе, вытекла. Я не хотел ввергать российское правительство в столь большие расходы и все бочки закупать здесь, но я не мог не пожелать сложить нижний ярус из английских бочек, столь необходимых в заграничном плавании. Однако на мой запрос сообщалось, что английское правительство не имело таких бочек в свободном запасе, поэтому я нанял бондаря в Портсмуте, чтобы как можно лучше починить свои. Российское правительство и его Адмиралтейство не стоит винить за это, так как плавание у них продолжается только по 3–4 недели [зачеркнуто:] *месяца* в летнее время, и половину времени суда стоят на якоре.

Портсмут 21 февраля/4 марта 1770 г.⁴²⁴

Его сиятельству графу Панину.

Покорнейше прошу Ваше сиятельство не приписывать мое молчание недостатку усердия или желания. Но я очень спешил с выполнением всех малейших работ по моей эскадре, делая все, что в моих силах, чтобы дать Ее императорскому величеству удовлетворительные сведения о продвижении ее кораблей.

Пять недель прошли, прежде чем здешнее правительство дало резолюции, что мне разрешается сделать, и начались необходимые исправления и переделки. Но теперь я с удовлетворением сообщаю Вашему сиятельству, чтобы известить императрицу, что все работы клонятся к скорому окончанию. «Саратов» находится в доке, и это единственное судно, которое задерживает нас, чтобы до конца этого месяца⁴²⁵ оказаться в готовности. «Не Тронь Меня» будет готов к выходу на Спитхедский рейд через несколько дней, «Северный Орел», я надеюсь, будет готов тогда же, когда и «Саратов». С часу на час мы ждем прихода в Спитхед «Африки». «Граф Панин» и «Граф Орлов» загружаются на реке [Медуэй] сухой провизией, и нет сомнения, что они присоединятся к нам вовремя. Соленая провизия прибывает из Ирландии. Я сделал все, чтобы не задерживаться сразу с продвижением в назначенном направлении, и использовал российскую муку, чтобы печь из нее хлеб для ежедневного потребления офицерами и нижними чинами; но скоро эта мука испортится: она сильно пострадала из‐за того, что была насыпана не в бочки, а в мешки. Я сообщал Вашему сиятельству, что я намеревался приказать прислать провизию из Ирландии в Гибралтар, но потом я переменил свое решение и приказал судам присоединиться ко мне здесь, чтобы корабли не имели надобности останавливаться ни в Гибралтаре, ни в Маоне. Я отпустил «Providence & Nancy» по ее желанию по окончании пяти месяцев, заплатив за это время 220 фунтов стерлингов, и распределил солдат [которые размещались на этом судне] по эскадре.

Теперь 360 человек находятся в госпитале, и они уже выздоравливают благодаря помощи и заботе о них. Я надеюсь, что мы здесь оставим очень немногих. Хотя я называю «Северный Орел» госпитальным судном, он будет лучше, чем любой из моих фрегатов, его мачты и реи были уменьшены до размеров фрегатских.

Вся носовая обшивка «Саратова» сгнила⁴²⁶, поэтому вода попадала в его крюйт-камеры и испортила 300 бочек с порохом. Поскольку мелкие суда будут полезнее между островами в Архипелаге, я нанял третий транспорт, который теперь предлагают в гавани; он предназначается для тех же целей, о которых я упоминал в прошлом письме.

Все излишние 24– и 12-фунтовые пушки с «Северного Орла» с негодным порохом, а также больные и инвалиды, которые останутся после отхода моей эскадры, будут отправлены в Россию на английском транспорте, нанятом для этих целей.

Несмотря на множество препятствий, с которыми я сталкиваюсь, Ваше сиятельство может быть уверенным, что я исполню все, что в моих силах, чтобы привести в порядок экипировку эскадры. Имею честь и проч.

Д. Э.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию