Фрейлина. Моя невероятная жизнь в тени Королевы - читать онлайн книгу. Автор: Энн Гленконнер cтр.№ 12

Мы с Кэри и мамой вошли в Вестминстер через боковые врата и увидели отца в почетном карауле возле гроба. Я очень живо помню тот момент: отец стоял, склонив голову в знак уважения и держа в руках медвежью шапку и шпагу.

15 февраля родители отправились на похороны. Я смотрела церемонию по телевизору. Особенно меня тронул звук колокола на Биг-Бене. Колокол прозвонил пятьдесят шесть раз – по удару за каждый год жизни короля.

Коронацию Елизаветы II сознательно отложили. Страна все еще жила по карточкам. Уинстон Черчилль опасался, что такая дорогостоящая церемония в условиях разрушенной послевоенной экономики может повредить популярности монархии.

Жизнь в Холкеме постепенно вернулась в нормальное русло, но я продолжала упиваться жалостью к себе. Прошло несколько месяцев. Маме это надоело, и она решила отправить меня в Америку торговать нашими изделиями. Она полагала, что смена обстановки поможет мне развеяться. При мысли о путешествии я действительно оживилась. За границей я была лишь однажды – на юге Франции, и мне так страшно понравилось. Я мечтала о новых путешествиях.

В ноябре 1952 года на борту лайнера «Куин Мэри» я пересекла Атлантику. В багаже я везла образцы нашей продукции. Мне пришлось стать коммивояжером, потому что денег у нашей семьи было немного, особенно после войны. Родители мои были людьми практичными, не склонными к мотовству, поэтому жила я в каюте с четырьмя соседками. Как только мы вышли в море, начался сильный шторм, и все мучились морской болезнью. Мой желудок оказался крепче, но находиться в каюте с четырьмя страдалицами было невыносимо. И я устроилась ночевать в коридоре, где стоял широкий диван.

К счастью, в первом классе путешествовал мой крестный, Джон Марриотт, друг отца по Шотландской гвардии. Он каждый вечер приглашал меня на ужин. Он женился на очень богатой женщине, Момо Кан. Чемоданы от «Луи Виттон» с ее нарядами громоздились в коридоре. Каждый вечер я уходила от несчастных соседок и проводила вечер с Джоном и Момо, ужинала в роскошном ресторане, где подавали черную икру в огромных серебряных ведерках. А потом я снова возвращалась в третий класс и ночевала в коридоре. Так было всю мою жизнь – то что-то исключительно гламурное, то нечто настолько далекое от гламура, что оставалось лишь дивиться, не приснилась ли мне вся эта роскошь.

В Нью-Йорке меня встретила сестра Момо и подруга моей матери, миссис Райан. Ее дочь Джинни вышла замуж за Дэвида Эйрли, моего любимого кузена Огилви. В Соединенных Штатах я знала только ее одну. Мисс Райан жила в роскошном двойном пентхаусе в Верхнем Ист-Сайде напротив Ривер-Клаб, в том же квартале, что и Грета Гарбо. Окна ее пентхауса выходили прямо на Гудзон.

Когда я сказала мисс Райан, что собираюсь отнести свои образцы в знаменитый универмаг «Сакс», она вежливо промолчала. Когда я вернулась совершенно подавленной, она не удивилась. В «Сакс» никого с улицы не принимают. Возможно, в Англии продукция Холкем уже завоевала репутацию, но в Нью-Йорке я оказалась мелкой рыбкой в пруду. Суровая секретарша сообщила мне, что в ближайшие полгода никого не принимают.

Миссис Райан была постоянной покупательницей в «Сакс». Она кому-то позвонила, и меня приняли на следующий же день. К моей радости, у меня кое-что купили. А потом я побывала в других местах – звонки миссис Райан мне очень помогли. Наибольшей популярностью пользовались кружки с изображением королевы и принца Филиппа, а также свиньи-копилки – не самые изысканные изделия. Миссис Райан ввела меня в свой круг, и меня вскоре взяла под крыло ее подруга, мисс Карлсон. Меня закружила американская светская жизнь. На роскошном поезде мы отправились в Альбукерке, где индейцы продавали украшения из бирюзы, а оттуда – в Лос-Анджелес. Там я познакомилась с С. Дж. Латтой, руководителем лондонского отделения «Уорнер Бразерс». Он тоже оказался сторонником «христианской науки». Он познакомил меня со звездами Голливуда – Бобом Хоупом, Дэвидом Найвеном, Бетт Дэвис и Дэнни Кеем. На Марди Гра ^[15] меня отвезли в Новый Орлеан, где я танцевала с отцами города. Это было время открытий и приключений. А потом я объехала всю страну на скоростных и очень дешевых автобусах «Грейхаунд» – от Флориды до Кентукки и назад в Нью-Йорк. Мне страшно понравилось путешествовать. За это время я избавилась от своего наивного взгляда на жизнь.

В феврале 1953 года я завтракала с миссис Райан и другими гостями после бурной ночи танцев. Неожиданно вошла горничная и протянула мне телеграмму. Я подумала, что дома случилось нечто ужасное, но, к моему изумлению, телеграмма гласила: «ЭНН ТЫ ДОЛЖНА ВЕРНУТЬСЯ ДОМОЙ ТОЧКА ТЕБЯ ПРИГЛАШАЮТ БЫТЬ ФРЕЙЛИНОЙ НА КОРОНАЦИИ КОРОЛЕВЫ ТОЧКА».

Все пришли в полный восторг. Телеграмму передавали из рук в руки, читали вслух. Я была очень рада, хотя вскоре мне пришлось иметь дело с последствиями чрезмерного внимания. Новости распространились быстро – миссис Райан была в восторге и хотела всем меня показать. Вскоре обо мне писали все американские газеты. Во мне стали видеть члена королевской семьи, меня просили научить правильно делать реверанс и помахивать рукой, как королева. На одном из последних балов мне преподнесли настоящий трон. Я чувствовала себя очень неловко. В газетах появились статьи с фотографиями, на которых я выглядела как олень, оказавшийся в свете фар машины. В «Вашингтон пост» статью озаглавили так: «Девушка с родословной тоже может быть красивой».

Какая ирония судьбы: только что я каталась на автобусах, и вот меня уже ожидают месяцы репетиций самой важной церемонии Британии.

Конечно, я расстроилась, что поездка моя оказалась слишком короткой, но такое предложение привело меня в восторг. В нашей семье многие были конюшими и фрейлинами, а теперь эта роль досталась мне. Я чувствовала, что мне безумно повезло: я стала избранной – потому что оказалась нужного роста и размера и была незамужней дочерью графа, герцога или маркиза. Забавно, но разрыв помолвки с Джонни пошел мне на пользу.

Бедная Кэри страшно завидовала. Завидовали мне и другие семьи. Не только я должна была принять участие в процессии, но и мама – королева попросила ее стать камер-фрау, то есть главной фрейлиной двора.

Событие это имело и неожиданные последствия: мне удалось продать огромное множество наших изделий, особенно кружек. По ним все с ума сходили. Когда мама встречала меня в Саутгемптоне, нас сразу же окружили журналисты и фотографы. Я же радостно размахивала книжкой заказов – я гораздо больше гордилась своими продажами, чем статусом фрейлины. Я сошла с корабля и сразу же оказалась в центре внимания – все хотели взять у меня интервью.

В мае мы с мамой приехали в Лондон и остановились у Га. Во второй половине мая нам предстояло двенадцать репетиций в Вестминстерском аббатстве. Кэри дулась, зато отец был страшно горд и махал нам на прощание с большим энтузиазмом.