Женщины его Превосходительства - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Кам cтр.№ 95

Есть люди, с которыми этого делать нельзя.

Я наконец-то перестаю думать о Романове. И начинаю думать о себе. О своем будущем. Самом ближайшем. И о том, что я все еще свято лелею надежду уехать из города и начать новую жизнь.

Это мой план. Единственный.

Я смотрю на Алину. Потом на Романова. Но никто не смотрит на меня. Я один на один с его вопросом. С его взглядом. И томительным ожиданием ответа. Тут главное понять, что это не Олег, от которого можно отмахнуться.

Пора вынуть из задницы свою неуверенность. И что-то сказать.

Печально, когда есть что терять. Пусть это только перспективы. Отдаленные.

Еще печальней, когда наступает минута, когда ты вдруг понимаешь, что у тебя есть перспективы, пусть и отдаленные, и что их можно легко потерять. Прямо сейчас. Ни какие-то там мифические возможности. А вполне реальные.

Тогда становится не до игр. И не до безразличных смешков.

– Я думаю, что лучше сразу перейти к конкретике.

Он кивает в сторону девочки и говорит:

– Таких у меня много. Таких, как ты – нет.

Говорю, что это редкое везение. И лично я вижу в этом одни положительные стороны.

Он поднимается и предлагает это обсудить в более спокойном месте. Где не так много народу.

Не двигаюсь. Не двигаюсь. Не двигаюсь. Я сижу как приклеенная к дивану и понимаю, как меня это все достало. Ко мне наконец-то приходит просветление. Так неожиданно, что в пору воздеть к небу руки и пропеть Богу молитву.

Сигарета продолжает тлеть в пепельнице. В руках у меня бокал с виски, который я сжимаю с такой надеждой, будто он мне сможет чем-то помочь.

Смотреть на этого козла снизу вверх неудобно. Даже унизительно. Но смотреть по сторонам в ожидании помощи – унизительней вдвойне.

Тогда-то это и происходит. Где-то между моим упорным нежеланием куда-либо идти и пониманием того, что идти придется. Где-то между моим разочарованием и неприятным чувством обиды. Когда разговоры затихают и все взгляды устремляются на меня. Как будто я звезда мирового масштаба в зените своей славы.

Романов прикуривает. Щелчок зажигалки. Слишком громкий для наступившей тишины. Единственный звук. Как выстрел. И его спокойный голос.

– Она со мной. И уйдет отсюда только со мной.

Говорить ему этого явно не хочется. Его короткий и угрюмый взгляд на меня лишь подтверждает данный факт. Словно быть со мной – преступление.

Алина довольно скалится. Прислушивается. И даже чуть подается вперед, чтобы ничего не пропустить. Девочка удивленно вскидывает одну бровь и с любопытством меня разглядывает. Определенно, впервые за этот вечер я удостоилась ее внимания.

А я не знаю, куда себя деть. Как бы поудобней расположить тело в пространстве, чтобы их взгляды не задевали. Не резали. Не выкачивали из меня кислород.

Романов тоже встает. Тушит сигарету. Через силу улыбается. Как-то слишком вымученно. Смотрит на меня, потом кивает в сторону выхода.

– Пошла отсюда. Я подойду через минуту.

Он ждет. Терпеливо ждет, пока я неуверенно поднимаюсь из-за стола. Пока молча прохожу мимо. Стиснув зубы. Не встречаясь с ним взглядом. Опустив голову.

Я еще не решила, какой из вариантов развития событий – худший.

– Ты понимаешь, что делаешь? – его слова догоняют меня и словно ударяют между лопаток. Я почти у выхода. Одеваюсь. Не оглядываюсь. Не оборачиваюсь. Только чувствую, что он рядом. Подает пальто.

Коротко киваю. И говорю:

– Хочу вызвать такси. Но прежде, должна сказать спасибо. Я так думаю.

– Нет, ты не думаешь. Ты не думаешь, кому улыбаешься. Не думаешь, с кем говоришь. Куда приходишь и с кем встречаешься. Ты вообще, не думаешь.

Он совсем не похож на того человека, которого я видела в клубе. С другой. Ни интонациями голоса. Ни выражением лица. В нем не осталось даже усталой, снисходительной улыбки. Одно раздражение. И злость. Руки в карманах и почтительное расстояние между нами. Как между чужими. Мы и есть чужие.

– Ну, извини.

Выхожу на улицу. Холодный воздух бьет по легким. От ветра начинают слезиться глаза. Лавирую между бесконечными рядами машин, и туфли из тонкой кожи тут же намокают. Насквозь.

Он догоняет меня, когда я поднимаю руку, чтобы остановить такси. Желтое такое, жизнерадостное. Я почти в него сажусь, когда Романов обхватывает меня за плечи и прижимает к себе. Резко и стремительно. Чувствую его дыхание у шеи. И тихие слова:

– Обиделась?

– Чуть не расплакалась, – выдыхаю. И до боли прикусываю нижнюю губу. Считаю про себя, чтобы успокоиться. Не помогает. Ни фига. И голос звенит, прерывается. – Возвращайся. Сама доберусь.

– Уверена?

– Нет проблем.

Эти «нет проблем» даются с особенным трудом. С усилием. Через все внутренние барьеры. Жду, когда отпустит. Когда перестанет сжимать в кольце рук так сильно, что больно дышать. Дышать и без него больно, а с ним еще больнее.

Не отпускает. Целует. Волосы.

– Нет, теперь у нас много проблем. Очень много проблем.

Влажный воздух, наполненный ночной сыростью смешивается с его запахом. Ледяная морось смешивается с горячим теплом его тела. Получается контрастно и как-то невыносимо тяжело. Ощущать кожей. Все вместе.

Ищу в карманах сигареты. Дрожащими руками. Не нахожу. Психую. Злюсь. Не из-за сигарет. Но так проще. Хороший повод. Единственный доступный повод, по которому я могу открыто нервничать. Да, хоть орать матом.

А еще из-за того, что ноги промокли и замерзли.

Рядом останавливается машина. Мигает дальним светом. Словно приглашает. Точнее ждет. Своего хозяина. Романов чуть подталкивает меня в спину. Говорит «поехали». Не предлагает. Просто сообщает. И открывает заднюю дверцу.

***

В темноте салона я спрашиваю:

– Ты с ней спишь?

В темноте всегда легче. И проще. Говорить. Спрашивать. Признаваться. Можно смотреть за окно, следить за ночной трассой и тихо, одними губами задать вопрос. Вопрос получится блеклым, как будто не очень важным. Но прозвучит. Это главное. В случае чего, всегда можно отвернуться.

– Зачем? Если у меня есть ты, – в его голосе даже не удивление. И уж тем более, не оправдание. Скорее риторическая убежденность. Так будто он говорит об очевидных вещах. Которые нет смысла обсуждать. – Она всего лишь сопровождение.

Его ладонь ложится мне на колено. Вздрагиваю. То ли от его прикосновения. То ли от холода.

Мотор сыто урчит. Успокаивает. Ночные огни сверкают, как гирлянда на новогодней елке. На улицах пусто. Асфальт блестит от тонкого слоя льда. Мы сидим на заднем сиденье автомобиля, и Романов притягивает меня к себе. Его руки на моих бедрах. Под юбкой. Ласкают кожу.