Женщины его Превосходительства - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Кам cтр.№ 92

Усмехаюсь.

– Как скажите, Олег Сергеевич.

Фразы у него оборванные. С размытыми окончаниями. Тонут в басах. Остается только беспокойный взгляд в сиянии прожекторов. Тонкие ленты светомузыки то и дело выхватывают из темноты его озабоченность. Мной.

Можно подумать, мы с ним много лет знакомы.

Нет. Не все. Далеко не все в порядке.

Ему об этом знать необязательно.

Впрочем, как и кому-то еще.

Мы удобно располагаемся на кожаных диванах, и я с удовольствием откидываюсь на мягкую спинку. Коротко вздыхаю. И поправляю волосы. Мой взгляд плавает. Не поднимая головы, смотрю прямо перед собой, куда-то в стол. Или в пол. И время от времени мое зрение блокируют яркие вспышки лазерных прожекторов.

– Моя компания осталась без «лица» новой молодежной линии парфюмерии. Надеюсь, причины этого тебе не надо объяснять?

Мне буквально приходиться заставлять себя его слушать. Вникать в речь. Потому что отделаться многозначительными кивками уже явно не получится. Можно накивать чего-нибудь лишнего.

Заказываю себе «Май Тай» и уже как-то забываю о закуске. И о том, что начинала с шампанского.

– Я давно не молодежь, – замечаю, делая глоток ярко-оранжевого напитка.

– Через пару лет, я бы уже не сделал тебе этого предложения.

– Мне двадцать четыре, – говорить о возрасте обычно не принято. О реальном возрасте. Но мне хочется подчеркнуть всю важность этого факта.

– А мне тридцать три, – тут же отвечает он. Взгляда не отводит, смотрит на меня так внимательно, что мне становится неуютно. И немного не по себе.

– Возраст Христа.

Музыка на заднем плане меняется. Я меняю положение ног. Делаю еще один глоток. И все равно не особо слушаю его. Все мои старания по концентрации внимания проходят зря.

На языке вертится вопрос «Где Алина?».

– Мне это чем-то должно помочь? – Олег улыбается, а я наклоняюсь ближе к нему и пожимаю плечами. Говорю ему:

– Не знаю… Может быть, немного взбодрить? Довольно-таки культовая дата.

Можно подумать, что мы с ним много лет знакомы. И разговоры у нас приятельские. Ни о чем. То есть о чем-то, но не очень важном. Хотя возможно это следствие родственных связей. Иногда своей манерой говорить, он напоминает мне Сергея. Вскользь. Мимолетно. Но от этого такое чувство, будто я давно его знаю.

– Аня, – его голос звучит тихо и вкрадчиво. С тихим, спокойным упреком. – Об этом мечтают тысячи девушек. Отнесись серьезно к моим словам.

Мы уже практически шепчемся. Интимно склонившись друг к другу.

– Ты втерся мне в доверие ради этой фигни?

Даже звучит это безрассудно. Но в моем исполнении – довольно-таки иронично.

– Это не хуйня, а контракт на пару миллионов долларов.

– Вот черт, – закатываю к потолку глаза и тянусь за сигаретой.

Съехать с темы – тоже искусство. Которым я, к сожалению, не очень хорошо владею. А вот мастерство пофигизма не запьешь даже тремя бокалами «Май Тая».

С некоторых пор, я насторожено отношусь ко всякого рода предложениям. Особенно, если они слишком хорошие, чтобы воспринимать их серьезно.

– Оглянись вокруг, – я подкрепляю свои слова выразительным жестом. Обвожу ладонью помещение. И вместе с ним окидываю придирчивым взглядом всех присутствующих. И так замираю. С вытянутой рукой. В благоденствующей позе вечного искателя прекрасного. Браслеты на моем запястье брякают, когда я щелкаю пальцами. В надежде вернуть мысль. Мысль не возвращается. Взгляд цепенеет. Сигарета продолжает тлеть.

– Здесь много…

Музыка тише. Воздух гуще. Их двое.

Музыка тише. Сердце в висках. Бьет. В нокаут.

– Здесь много…

Слова в пыль. На языке. Охрипшим голосом.

Сводит под ребрами. Скручивает. Выдыхаю.

– Здесь много…

Их двое. Он придерживает ее за плечи. Легко и бережно. По-хозяйски. Отгораживает от других людей. Улыбается, когда она что-то говорит, наклоняется, чтобы расслышать тихую речь.

Она хрупкая и тонкая. Светится, как прозрачная. Ее губы постоянно шевелятся. Она все время болтает. Поэтому они так близко.

– Здесь много людей, – наконец, заканчиваю я неуверенным шепотом.

Вдвоем они смотрятся хорошо. Чертовски хорошо. Я бы даже сказала гармонично. Уверенные в себе, друг в друге, и в том, что остальной мир их подождет. Такой эффект достигается короткими, поверхностными взглядами, плавными жестами и снисходительными улыбками на красивых лицах.

Рядом с Романовым легко чувствовать себя чуть лучше других. Потому что на людях он ведет себя безупречно. Любая женщина сейчас хотела бы оказаться на ее месте. Так как, оказывается, помимо тяжелого характера, у него есть обаяние. Которым он умеет пользоваться. И демонстрировать. Ровно как свое превосходство и самоуверенность.

В сочетании это дает сногсшибательный результат. От которого сносит крышу.

Господи, убереги меня от скандала. Пальцы сжимаются. С такой силой, что костяшки белеют.

Господи, не дай подойти. Не дай, что-нибудь сказать.

В позвоночнике – стальной прут. И жизненно-важные органы задеты. Выпрямлюсь, чтобы не так больно. И не так глубоко.

Господи, не разреши сотворить глупость. Какую-нибудь бредовую глупость. Со злости. Оставь мои слова при мне. Мою обиду при мне. Мою ревность при мне. Мои слезы при мне.

Романов оборачивается в нашу сторону. Сначала мимолетно, потом с интересом задерживает взгляд на мне. Узнает. Коротко кивает и поднимает в приветствии бокал. Непринужденно. И очень аккуратно. Практически незаметно.

Рука дрожит, но издалека это все равно незаметно. Я в точности копирую его жест. И заставляю себя улыбнуться. Потом делаю глоток и чувствую песок от зубной эмали. Больше я ничего не чувствую. И не слышу. Олег что-то говорит. Дотрагивается до моего локтя, привлекает внимание. С большим трудом переключаюсь на него.

В голове у меня – план отступления. Все прочие мысли гоню прочь.

Прочие мысли – это совершить массовое преступление против человечества.

Но моя культура воспитания не позволяет мне делать подобные глупости.

Я слегка в заторможенном состоянии. Прострации. И неадеквате. Не уверенна, что если встану, то смогу пойти. И откуда только берется эта слабость в коленях? Словно от резкого удара. Когда земля уходит из под ног. За мгновение до падения. За минуту до истерики. Когда кожа горит и перехватывает дыхание. Когда выворачивает. Чуть ли не наизнанку.

С трудом произношу:

– Мы можем позже об этом поговорить?