Женщины его Превосходительства - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Кам cтр.№ 106

Если верить Николаю, то все обошлось. Но глядя на Романова этого не скажешь. Обычно после того, как смерть подходит так близко, начинаешь более трепетно относиться к жизни. Ценить момент и все прочее. Может быть, и у него есть такие мысли. Но они настолько извращенные и вывернутые наизнанку, что первоначального смысла уже не несут.

Я вижу в его глазах злость. Ледяную.

Я вижу в его глазах отголоски уязвленного самолюбия.

Так понимаешь, что это всего лишь передышка. Краткосрочная. До тех пор, пока он немного не придет в себя. Единственное, что сможет его остановить, это пуля в лоб. Когда он перестанет дышать, все закончится.

Так понимаешь, что сейчас ему нет никакого дела до моего мира. И до моих проблем в связи с его исчезновением.

Мне остается только сильнее стиснуть гладкие края кружки. На мгновение закрыть глаза и набрать полную грудь воздуха. Чтобы собраться, чтобы решиться произнести:

– Остановись. Пожалуйста, – тихо, почти не слышно. Как будто для себя. Как будто себе. На беззвучных нотах отчаянной мольбы.

Своими словами, я разочаровываю его. И даже когда я быстро пересекаю комнату и опускаюсь рядом с ним на колени, он только молча проводит по моим волосам. Аккуратно. Едва касаясь. Но ничего не отвечает. А меня трясет от всех этих бинтов, повязок, капельниц.

И от того, что это все невозможно прекратить.

Нет никаких шансов.

Бесконечная карусель.

– Ты веришь, что так бывает? – вдруг спрашивает он. И его пальцы путаются в моих волосах. Его слова путаются в моих мыслях. Как-то сложно все. И невыносимо тяжело.

Нет, я не верю, что так бывает, но очень хочу.

Так и сижу. Слушаю его дыхание. Ровное и спокойное. Чувствую прикосновение пальцев к вискам. Дотрагиваюсь губами чуть соленой кожи его запястий. Остановить бы момент, остаться в нем навсегда. Забыть, что существует мир за стеклом. Что вообще еще что-то или кто-то существует, кроме нас двоих. Не получается. Не забывается. Слишком многое указывает на реальность. Слишком многое ее подтверждает.

Говорю, не поднимая взгляда:

– Ты убьешь ее.

Делиться планами тоже не входит в список его привычек. Тем более со мной. Даже в его положении. Я не уточняю и не спрашиваю. Можно было бы вообще это не озвучивать. И так все понятно – при первой возможности. Завтра, в лучшем случае послезавтра.

– Оставить ее в живых, значит, оставить соблазн для других.

Логика, с которой сложно поспорить. Но я продолжаю:

– Я с ней поговорю, ты ее никогда больше не увидишь.

Тишина. Пауза. Означающая, что я переступаю все допустимые границы. Лезу туда, куда меня не просят. Его ладонь замирает. Больше никаких умиротворяющих поглаживаний.

– Если мне понадобится твоя помощь, я сразу же к тебе обращусь.

Удивленно вскидываю бровь.

– А ты неблагодарный.

– Какой есть.

Дальше я делаю то, что у меня никогда не получилось бы, не будь Романов в таком состоянии. Резко встаю. Он хватает меня за руку и шипит «Сиди». Не в этот раз. Сил у меня достаточно для того, чтобы с легкостью вырваться. Некоторые ошибки совершаются с особым удовольствием. Уже в дверях слышу его крик «Аня, твою мать, останься». Тут же появляются Николай и Эля. Они хорошо помнят, что у меня остался и ствол и желание кого-нибудь убить сегодняшней ночью. Но пока они в замешательстве на меня смотрят, быстро выхожу в гостиную.

Стационарный телефон и простой номер такси. На небольшой магнитной доске заботливо выведены черным маркером экстренные номера и домашний адрес. Который я и называю оператору. Я очень прошу машину. Я очень прошу на самое ближайшее время.

Меня догоняет Николай. Просит остановиться. Называет по имени.

А в ушах эхом «Не дай ей уйти». Как будто издалека. В действительности из соседней комнаты. Но Николай помнит, что у меня ствол и желание убить кого-нибудь. Поэтому никаких отчаянных попыток не предпринимает. Просто стоит. Не знаю уж, что он видит в моих глазах, но близко не подходит.

Мы прекрасно понимаем друг друга без слов. Когда у тебя на втором этаже спит беззащитный ребенок, волей-неволей начинаешь задумываться о каждом своем шаге. Я никому не угрожаю, я всего лишь не хочу, чтобы мне мешали.

Уходя, я никак не думаю, что мы еще раз с ним встретимся. Поэтому делаю это по-английски. Напоследок он говорит мне, что я совершаю ошибку. Но у меня уже давно предчувствие по этому поводу, так что я его практически не слушаю.

Прежде чем сесть в такси, открываю машину Романова и достаю из под козырька упаковку обезболивающих таблеток. Я их еще тогда заметила, когда сидела за рулем. Самые простые таблетки, вроде анальгина или аспирина. И бутылка минералки на заднем сиденье. Что-то человеческое. Глотаю колесо и запиваю. А потом уже в такси долго жду, когда, наконец, отпустит эта ноющая тупая боль в затылке.

***

Алина не спит. Четыре часа утра, а она не спит. Она молча, без разговоров открывает мне дверь. Даже не спрашивая, кто там, впускает в дом. Ее взгляд тут же приклеивается ко мне. Намертво. Я чувствую его спиной, затылком, лбом. Пока я хожу из угла в угол, она неотрывно следит за каждым моим движением.

Замечаю, что она боится по поджатым губам и по какому-то ошалелому блеску в глазах. Уверенна, что сейчас ее кровь кипит от переизбытка адреналина. Моя тоже. Она ждет, когда я начну. И скорей всего просчитывает, какие будут мои первые слова.

Мы обе знаем, как сложилась ситуация. Иначе меня бы не было здесь, а Алина не походила бы на загнанную рысь.

Мы обе знаем Романова. Мы обе знаем, что ей конец.

Уверенна, она обзвонила все дежурные больницы. Чтобы только найти его. Чтобы только спасти себя. Но проиграла.

Перед тем как что-то сказать, я достаю из сумки свой сотовый телефон.

Я включаю одну единственную запись. И делаю звук громче. Воздух наполняет немного искаженный голос Алины. В памяти всплывает невзрачный день в кафе. И одна из наших с ней встреч. Ее идеальный план. Ее идеальное убийство. Она бледнеет. Очень медленно, словно в шоке, подходит к бару и наливает себе виски. Мимо. Так что янтарные капли растекаются на песочном ковре. Залпом выпивает все содержимое.

– Ну, что ты хочешь? Пойти с этим в полицию?

Неудачная попытка пошутить.

– Очень смешно, – говорю. – Но ты все поняла?

Она устало выдыхает и опускается на диван.

– Вряд ли тебе это пригодится.

Мне очень хочется ее ударить. Или все-таки пристрелить.

Убираю телефон и достаю пистолет. Мы не в тех отношениях, чтобы безоговорочно друг другу доверять.

– Собирайся, Алина. Ты же не планируешь сидеть здесь и ждать, когда он за тобой придет?