Женщины его Превосходительства - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Кам cтр.№ 105

Устало перевожу на нее взгляд и спешу успокоить.

– Не надо, леди. Не надо слез. Присядьте.

Указываю ей на диван, но она не двигается. Она застывает как каменное изваяние с выражением ужаса в глазах. При свете их модных и ярких светильников, выгляжу я не очень. Это факт. А еще у меня пистолет в руках.

Она все время твердит: «Я знала. Я знала». И качает головой. Как собака на приборной панели. Я пытаюсь убедить ее, что ей нечего боятся. А она все повторяет и повторяет «Я знала. Я знала».

На пороге появляется Николай. Его домашний костюм весь в крови. От вида которой меня начинает мутить. Глубоко выдыхаю. Чувствую, как волна облегчения прокатывается по телу. Он придерживает Романова за плечи, а тот, согнувшись пополам, кривится от боли. И даже тихо ругается.

– Убери эту бешеную суку, – цедит Николай. – Она пугает мою семью. Эля, приготовь все для операции, – он быстро смотрит на дочь и вымученно улыбается. – Солнышко, иди к себе в комнату. Папе надо работать.

Мы встречаемся с Романовым глазами. На одно короткое мгновение, которого мне невыносимо мало. Я хочу увидеть в его глазах привычную уверенность. Насмешку над происходящим. Пренебрежение и безразличие. Я хочу увидеть в его глазах обещание, что все будет хорошо.

Но он так быстро отворачивается, что я успеваю заметить в них лишь пустоту.

– Я бы в ней разочаровался, если бы она пришла сюда с цветами.

Не узнаю его голос. Сколько не пытаюсь, все равно не узнаю. Низкий, хриплый. Пронизанный болью. Пропитанный ею насквозь. Слабый и незнакомый. Чужой.

– Николай, – я окликаю его, когда он почти исчезает в дверях. Оборачивается на мои слова. Замирает. И судорожно выдыхает. – Нам ведь есть, что терять. Правда?

Я ни на что не намекаю, когда незаметно указываю на его дочь.

Я лишь призываю его к ответственности. Максимальной ответственности и собранности. И пусть это совершенно не справедливо. Лично я еще по жизни не встречала справедливости. И готова убедить в ее отсутствии других. Каждого по отдельности.

– Саш, постарайся не подвести своего знакомого.

Мне нужна хоть какая-то уверенность. Раз уж никто мне не может ничего пообещать.

Они уходят. Я остаюсь в тяжелых минутах ожидания. Меряю их шагами. В пустой гостиной.

Первой появляется Эля. Она с плохо скрываемой ненавистью смотрит на меня. И беспомощно сжимает кулаки. До побелевших костяшек. Она еще не понимает, что беспокойства во мне сейчас гораздо больше, чем любых других чувств. Что в моих широко раскрытых глазах нет ничего, кроме ожидания. А мои мысли приколоты страхом, как бабочки коллекционера.

Я вглядываюсь в ее лицо, пытаясь хоть что-нибудь по нему прочитать. Узнать ответ на свой невысказанный вопрос. Она молчит, плотно сжав губы, и упрямо смотрит на меня. Как будто, специально испытывает мое терпение. Вытягивает вены. Мы ненавидим с ней друг друга с равной силой. Но по разным причинам.

Я даже представить не могу, что сделаю, если услышу от нее слова сожаления. Или любую другую фигню, какую говорят в подобных случаях. Я пристрелю ее только ради того, чтобы она заткнулась и не продолжала.

Но эта сука молчит и испытывает мое терпение. Еще неизвестно, что хуже.

Не выдерживаю первой.

– Мне станцевать, чтобы вы соизволили что-нибудь ответить?

– Коля заканчивает, – неохотно протягивает она. – Сквозное. Жить будет. Теперь, может, уберешь пушку?

– Я недоверчивая, – отзываюсь и тянусь за сигаретой. Когда я прикуриваю, Эля почти все про меня понимает. По одному только резкому щелканью зажигалкой. По искусанному фильтру. И по облегченному короткому выдоху, совершенно случайно сорвавшемуся с моих губ.

***

За окном осень. Поздняя. Взрослая. И уже седая.

За окном тонкий слой снежной пыльцы на карнизе. Подморозило. Заискрилось.

Город притих в ожидании. В предвкушении. Нового Года. Замер.

Смотрю на радужное переливание льда в темноте, прижавшись лбом к холодному стеклу. Слушаю чужие разговоры за стеной. Тихие и осторожные. Не вникаю. Просто заполняю ими свою тишину. Чем-то ее положено заполнять. Иначе станет слишком тошно.

Я уже минут пятнадцать в этой комнате. В тяжелом молчании без слов. Разглядываю пустой двор. Скрупулёзно его изучаю. Каждую тень, каждый закоулок.

Заходит Эля. Приносит кофе. Старается издавать как можно меньше звуков. Как будто тоже боится нарушить хрустальную тишину. Она ставит передо мной чашку, какое-то время на меня смотрит, а потом собирается уходить. Перехватываю ее запястье и одними губами произношу:

– Извини.

Получается не очень искренне. Получается вымученно и безразлично. Но на большее меня все равно не хватает. Она кивает и выходит, а я снова остаюсь под тяжелым взглядом. Его взглядом.

Пока Романов не пришел в себя, я многое ему хотела сказать. Но стоило ему открыть глаза, слова самоуничтожились. На языке остался вязкий вкус кофе.

А хотелось бы чего-нибудь покрепче.

– А я все думала, что будет, если ты уйдешь из моей жизни…

Начинаю и тут же останавливаюсь.

Некоторые вещи безумно тяжело даются.

Клянусь, я бы никогда не хотела об этом задумываться.

Но некоторые вещи сами по себе приходят в голову.

– И что? – его голос – низкий, тихий. – Мир не рухнет.

Пожимаю плечами и делаю глоток остывшего кофе.

– Смотря чей.

И он усмехается. Мне даже не надо смотреть на него, чтобы почувствовать его усмешку Я смотрю в окно, а сама вижу, как его губы изгибаются в уставшей улыбке. То ли над собой, то ли надо мной. То ли над ситуацией в целом.

В его глазах – туман от наркоза. В моих глазах – страх. Я не смотрю на него, потому что не хочу, чтобы он это заметил. Я стою в самом дальнем углу комнаты. Намеренно далеко. Намеренно на расстоянии. На таком расстоянии, чтобы нельзя было ничего разглядеть. Мои пальцы крепко сжимают чашку, а голова опущена. Но я все равно чувствую его взгляд. Пристальный и угрюмый.

По словам Николая, сегодняшняя ночь закончится хорошо. То есть, до утра можно спокойно и размеренно дышать. Но я знаю сотню примеров, когда неудачное покушение доводили до конца. Это так же естественно как то, что они вообще происходят. Это тот мир, который мы сами выбрали. Со звериными правилами, со звериными играми. Либо ты, либо тебя. Не сегодня, так завтра. Не завтра, так послезавтра. Это чертова закономерность, от которой не уйти.

Тут главное не делать большие глаза и ничему не удивляться.

Курить уже хочется так, что сводит скулы. Такие вопросы непременно нужно перекуривать, иначе они покажутся неразрешимыми. Никотин облегчает восприятие. Только это. Но и это не мало.