Записки и воспоминания о пройденном жизненном пути - читать онлайн книгу. Автор: Захарий Френкель cтр.№ 157

Главным организатором съезда в Харькове был проф. В. А. Яковенко. Заслугой съезда было то, что к поставленной на нём проблеме было привлечено внимание правительственных органов и широкой общественности. По поручению Ленинградского ИКХ я участвовал в Харьковском съезде и входил в его президиум. По окончании форума я с Альбертом Ивановичем Штрейсом и с ещё одним участником съезда проехал в Днепропетровск, чтобы ознакомиться с тяжёлым задымлением атмосферы тамошними заводами и с постановкой работ по изучению воздушных загрязнений в этом городе.

Другой целью нашей поездки в Днепропетровск было желание оттуда проехать в Запорожье на Днепровскую гидростанцию, работавшую тогда уже на полную мощность. Мы хотели осмотреть и жилищное строительство в Запорожье. Весь этот план был нами выполнен. Мы провели целый день в рабочем посёлке завода имени Петровского. Воздух был в этом посёлке настолько задымлён, что с непривычки уже через несколько часов пребывания начинала болеть голова.

Поездка пароходом по Днепру была прекрасным отдыхом после напряжённой работы на съезде и целого дня осмотров в Днепропетровске и окрестностях. Вызывало удивление почти полное отсутствие пассажиров на большом пароходе, совершавшем регулярные рейсы по Днепру. Начавшаяся в конце мая прекрасная погода, замечательные украинские виды, открывавшиеся то на одном, то на другом берегу, возможность по пути посмотреть вошедшую в строй первую великую стройку социализма — Днепрогэс и обузданный ею Днепр в самом бурном месте его течения, — всё это, казалось, должно было вызвать приток туристов на днепровские пароходы. Мешало этому, по-видимому, отсутствие почина у пароходного управления и хозяйственников речного транспорта по организации продовольствия для пароходных пассажиров.

В Запорожье я прежде всего ознакомился с уже заселёнными рабочими и их семьями домами на левом берегу Днепра. Все они построены были ещё в период строительства Днепровской ГЭС за счёт средств, отпущенных государством на сооружение этой первой великой гидростанции. Вопросы экономичности строительства и последующей дешевизны эксплуатации недостаточно интересовали проектировщиков, которых воодушевляла мысль создать жилой посёлок «социалистического типа»: с широкими, хорошо озеленёнными улицами, двухэтажными домами на 4–6 квартир, с обширными дворами, предназначенными для спортивных упражнений и цветников… При обсуждении этих проектов на планировочных конференциях и при демонстрации их студентам и санитарным врачам на моих лекциях, я настойчиво указывал на игнорирование в этих проектах первого требования жилищного строительства и благоустройства — учёта экономичности строительства в интересах скорейшего сооружения такого количества благоустроенных жилищ, которого хватило бы не для немногих избранных семейств, а для всех семей трудящихся, для всего населения. А для этого необходимо было увеличивать плотность застройки. Разрывы между отдельными домами уменьшать настолько, чтобы удешевить проведение водопроводных и канализационных магистралей и ездовых полос на улицах.

И вот перед нами был фактически осуществлённый и освоенный трудовым населением «образцовый соцгород». Улицы были обсажены немолодыми липами. Как известно, пересадка взрослых деревьев стоит очень дорого, и в первые годы деревья требуют большого ухода (поливки, подрезки, рыхления и пр.). Пока эти расходы покрывались из государственных ассигнований, всё шло как будто хорошо, но когда потребовалось содержание тротуаров и уход за посадками оплачивать за счёт местных средств жилотделов, дело пошло хуже: кое-какие деревья стали засыхать, цветники оказались заброшенными, тротуары имели выбоины, были грязны, улицы пыльны. Обширные дворы совсем не благоустроены, пыльны, так как содержание штата дворников непосильно для двух-четырёх рабочих семейств. Одним словом, при первой же моей утренней прогулке я вынес впечатление, что на практике подтвердились вред и ненужность планировочных «излишеств». Легко можно было видеть, насколько правильнее было бы проектировать квартальную стройку с 3–4-этажным строительством, с плотностью заселения 250–350 человек на гектар; с палисадниками, прилегающими непосредственно к домам, с устройством детских учреждений — яслей, детсадов внутри квартала и с разбивкой всей остающейся от общественных устройств внутриквартальной площади под садово-огородные участки.

Неизгладимое впечатление осталось от Днепрогэса. Устанавливалась последняя гидротурбина. В течение дня мы несколько раз переходили по плотине, перегораживающей Днепр, с левой стороны, на которой в доме бывшего управления Днепростроем нам было предоставлено помещение, на правый берег, где строился целый город с гостиницей для интуристов, почтамт, и уже работал, а отчасти достраивался, ряд металлообрабатывающих заводов. Некоторые из этих заводов, потребителей электроэнергии Днепрогэса, нами были осмотрены.

Ещё одна выездная конференция, организованная при содействии Академии коммунального хозяйства летом того же года, прошла на строительстве крупнейшей в то время гидроэлектростанции на Волге. Управление этой стройки предоставило помещение для заседаний — только что отстроенный в посёлке для рабочих народный дом и театр, а также помещения для проживания членов конференции и пароход для сообщений с Ярославлем. У меня осталось впечатление, что инициатором и душою организации этой конференции был П. К. Агеев ^[281]. Получив через АКХ приглашение принять участие в конференции, я подготовил доклад о значении проведения санитарной мелиорации территории, отводимой для строительства посёлка или города.

Я приехал в Ярославль в день открытия конференции, но не сразу нашёл пристань, от которой отходил пароход к Волгострою, а когда нашёл её, то пароход уже ушёл, и мне пришлось ждать следующего рейса. Часы ожидания я употребил на прогулку по всегда пленявшей меня верхней Волжской набережной и посмотрел перестройку в центре города. Пропустив открытие конференции и первые доклады, в том числе и доклад А. Н. Сысина о санитарных требованиях при строительстве крупных гидростанций и посёлков для их строителей, я вошёл в переполненный зал как раз тогда, когда председатель сообщил, что следующий доклад будет мой.

Я всегда тщательно готовлюсь к своим выступлениям; в последние дни перед докладом, теряя всякое спокойствие, многократно просматриваю составленный мною конспект и необходимые числовые и справочные заметки, но никогда во время доклада не вынимаю из кармана и не имею перед собой никаких шпаргалок. Поэтому, идя на доклад, я мысленно проверяю себя, ясна ли у меня вся последовательность развития и изложения мыслей и материалов. Таким образом, мне не нужно напряжение памяти, а только напряжение мысли, новое продумывание и аргументирование основных излагаемых положений во время выступления. Это поддерживает внимание слушателей. Я считаю большим недочётом, что в советский период из-за постоянной боязни обвинения в отступлении от директив развилась привычка не мыслить, не отдаваться потоку живых теснящихся аргументов, а читать слово в слово по тетрадке или шпаргалке. Это понижает значение коллективного обсуждения. И на этот раз моё опоздание не поставило меня в трудное положение, и несколько более чем часовой доклад был выслушан с ободряющим меня вниманием. Труды конференции не были изданы. Но этот мой доклад я напечатал несколько позднее в гигиеническом сборнике ГИДУВа.