Смерть у стеклянной струи - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Потанина cтр.№ 16

— Да мало ли, — не сдавался начальник. — Грох, говорят, не доверял советским гостиницам и все ценное всегда носил с собой… Там достаточно большая сумма была в карманах. С такой добычей в кассу можно было и не лезть.

На такую глупость Коля даже не стал отвечать, а вернулся к аргументам по прошлым пунктам.

— И, кстати, харьковский след 48-го года я тоже изучил — опять же: кот не тот. Да, надпись совпадает, но сразу видно, что почерк другой, и рисунок совершенно не такой.

— Тьфу! — в сердцах гаркнул Глеб. — Ладно, ступай. Потом поговорим. Вот потому, Горленко, и считаю, что ты мой лучший следователь — все, шельмец, успел…

— Еще не все, — Коля почувствовал подвох и постарался сделать, что хотел, пока не отговорили. — Хочу сказать, что раз дело не такое серьезное, раз это не «Кошка», то я тебе для него не нужен. Не вправе я заниматься этим расследованием — слишком близко знаком с женой жертвы. Она бывшая харьковчанка, мы со Светланой с ней тесно дружили когда-то. Она и на свадьбе у нас была. Нельзя мне в это дело — будут подозрения…

— Эх… — растерялся Глеб. — Я знал, что она бывшая жена твоего бывшего приятеля, и ожидал чего-нибудь такого, но… Ключевым для меня было, что если кто раскроет это дело быстрее всех, так ты… А ты, выходит, вот как… Даже не знаю…

— Не переживайте, все в порядке, — вдруг раздалось из-за стоящей в углу вешалки. Коля резко обернулся. Высокий бледный тип с военной выправкой, но в штатском, вышел из укрытия и коротко кивнул в знак приветствия.

— Ну, знаете! — Глеб обиженно подскочил. — Вы, товарищ, уж определитесь. Хотите оставаться незамеченным для моих посетителей — так прячьтесь, нам скрывать нечего. Хотите здороваться — так выходите с самого начала. Теперь я из-за вас в глазах Горленко выгляжу скотиной…

— Вовсе не из-за него! — с укором выпалил Коля. Глеб должен был предупредить! Ерунда какая-то…

— Говорю же, все в порядке, — с нажимом повторил таинственный визитер. — Я зря, конечно, конспирацию затеял и за плащ ваш спрятался… Привычка подвела. А сейчас я понял, что ваш подчиненный вполне подходит для нашего дела… И мы, пожалуй, можем быть откровенны.

Незнакомец сел, по-бабьи скрестив ноги, и, сложив руки на груди, принялся дробно стучать пальцами. Колю это ужасно отвлекало.

— Знакомься, Горленко. Это… — Тут Глеб растерянно поморщился, словно не зная, может ли назвать имя длинного. — Это представитель заводской общественности Изюма. Их предприятие и вызвало чехословацкую делегацию в Харьков. Вернее в область. А в Харьков они уже на завершающем этапе приехали. Чтобы, как я понимаю, закрепить успех совместной деятельности и город посмотреть…

— Скорее, чтобы утвердить планы с кем следует, — поправил незнакомец. — И утвердили. И мы с вами должны сделать так, чтобы происшедшее наших партнерских связей с Чехословакией не отменило. Эта делегация много значит для нашего завода. Я не могу компетентно рассказать о технических подробностях, мои обязанности лежат немного в другой сфере, но просто знайте — эти люди нам важны. Жизненно необходимо, чтобы оставшиеся члены делегации уехали от нас в добром здравии и без страха вернуться снова. Покажите класс советской милиции! Найдите преступников поскорее!

«Он из Первого отдела завода, — смекнул Коля. — Секретчик, причем явно не из простых. Вот «счастье» привалило!»

— В общем, — Глеб взглядом спросил у посетителя разрешения продолжать и, получив добро, выпалил: — Пока ты осматривал место преступления, мне позвонили и очень попросили добиться права вести это дело. Нам оно, конечно, сто раз еще аукнется и поперек горла встанет, но раз нужна наша помощь, отказать мы не можем. Как сказал Максим Горький: «Личный эгоизм — родной отец подлости». — После недавних курсов профпереподготовки Глеб стал повсюду вставлять красивые цитаты, и Коля, который курсы тоже посещал, немного завидовал, что у шефа оказалась такая всеобъемлющая память.

Глеб продолжал: — Я хорошим людям подлянку подкладывать не хочу, поэтому согласился. Нам повезло, что грабители накалякали кошачью метку — раз я считаю, что на вверенной мне территории орудуют преступники такого масштаба, я могу поднять скандал и возмутиться, что нас хотели отстранить от дела. Имею право требовать причастности, так сказать. И потребовал. На самом деле я отчеты-то читал и понимаю, что это убийство — дело дилетантов. Но нужно было сделать вид, что я поверил в «Кошку». А дальше — разберемся. Вернее — ты разберешься. Завод просил привлечь к расследованию лучших спецов. Я и привлек. И тут ты со своим «слишком хорошо знаком»…

— И это радует! — вмешался незнакомец. — Я ведь вам говорил, Глеб Викторович, как важна в этом деле деликатность. Иностранные гости, несмотря на ужас сложившейся ситуации, должны остаться довольны не только профессионализмом, но и человечностью советских органов милиции. Мы, конечно, распространили это мнение по всем инстанциям, но будет спокойнее, если лично вы… Впрочем, я вчера вам уже все объяснил…

Коля еле сдержал вырывающееся: «А мне не объяснили!»

— А вам, — заметил посетитель, будто прочитав его мысли, — Глеб Викторович сам все растолкует, если сочтет нужным. Я, собственно, пришел сейчас осведомиться, кто будет вести дело и, так сказать, взглянуть опытным взглядом. Взглянул, доволен. Это очень хорошо, что вы с Ириной Грох знакомы. Тем больше у нее поводов доверять нам и не нервничать попусту. О вашем отстранении от дела речи быть не может!

Коля уже предчувствовал, что пропал, но все же обернулся с надеждой и возмущением к Глебу.

— Что? — буркнул тот. — И мог бы, ничего не стал бы делать. У нас ответственное дело с повышенным контролем. В том числе от производства — от ключевой опоры государства, которое, между прочим, окружено врагами и нуждается сейчас в защите каждого спеца. — Глеб говорил четко, словно на партсобрании. — Естественно, что ты, Горленко, должен расследовать… Гордись…

За спиной тихонько скрипнула дверь. Таинственный представитель завода вышел не прощаясь, и сразу стало ясно, что Глеб его присутствием ужасно тяготился. Он тут же оживился, выскочил из-за стола и потащил Колю в глубь кабинета. Несмотря на хромоту, небольшой рост и очки хлюпика-интеллигента, лапища у Глеба Викторовича была крепкая. Горленко через миг уже торчал у распахнутого окна.

— Кто его знает, что он после себя оставил, — шепнул Глеб, явно опасаясь прослушки. — А тут шум с улицы. Хоть каплю, да надежней. — Он тяжело дышал и делал «страшное» лицо. — Меня про этого типа с са-а-амого верха предупредили, — Глеб показал рукой на потолок. — Мол, слушайся и цени, что обратится именно к тебе. Но я и сам помогал бы ему. Ты же знаешь, у меня отец в Изюме не последний человек. Наверное, потому к нам и обратились. Похоже, недоверие назрело у заводчан к кое-кому из наших. Там, — тут он указал рукой на дальний угол потолка, — не хотят скандала и мечтают всё быстренько раскрыть и вернуть трех оставшихся в живых инженеров на родину, чтобы те потом, как и планировалось, приезжали вновь без камня за пазухой. А там, — другой рукой Глеб показал прицельно на карниз, — наших хлебом не корми — дай шпионов найти. И тут, — он указал на люстру, — всем наплевать, кто прав, кто виноват, а важно только, чтобы дело побыстрее рассосалось, и к майской демонстрации мы были истинным примером для остального соцлагеря — ни банд, ни попрошаек, ни пьяных рож, ни преступлений…