— Значит, ты утверждаешь, что здесь когда-то жили тролли, — я постаралась выкинуть из памяти пылающие праведным гневом глаза Харатэль и последующее недельное дежурство на кухне.
— Вообще-то нет. Тролли никогда не обитали в этих местах.
— А откуда взялось название? — удивилась я. — И сама дорога?
— Верстах в двадцати отсюда находятся пещеры, — пояснил Рик. — Пару столетий назад в них активно велась добыча железной руды, отсюда и дорога. А название? Говорят, что когда первооткрыватели пришли в эти земли, они увидели огромных каменных существ, неподвижно застывших и угрюмо наблюдающих за людьми. Однако при ближайшем рассмотрении, — усмехнулся дракон, — то есть когда горе-исследователи наконец-то прекратили мучиться с похмелья, странные фигуры обернулись простыми булыжниками. Такая вот забавная байка.
— Понятно, — я была немного разочарована. Реальность, как обычно, оказалась далека от сказки. А я уже надеялась на экскурсию в жилище троллей, хотя, если подумать, там ничего не сохранилось за прошедшие тысячелетия. — Эй, что это такое?
Огрызки разбитой дороги привели нас на большую проплешину, главной особенностью которой был сплюснутый двухэтажный дом, окруженный покосившимися сараями. Плоскую крышу покрывала коричневая черепица — немыслимая роскошь для здешней глухомани, по сравнению с которой все остальное смотрелось бедно. Некогда покрашенные, а теперь облупившиеся стены заросли мхом. Широкие, но низкие окна больше напоминали бойницы, а тяжелая дверь, казалось, способна выдержать удар тарана. Будь я на месте осаждающих, выносила бы стены — намного проще. Окружающий территорию забор ощетинился кольями, словно рассерженный еж иголками.
На общем угрюмом фоне приветливо распахнутые ворота как-то не внушали мысли воспользоваться предложенным гостеприимством, напротив, навевали желание держаться как можно дальше от этого места — мало ли кто тут живет. Людей я, правда, пока не заметила, но несколько привязанных у коновязи лошадей не вызывали сомнений в обитаемости дома-крепости.
— Местная достопримечательность, — Рик твердо направился к воротам. — Для весьма специфических паломников. Поэтому, жрица, что бы ни случилось, держись ко мне поближе и молчи.
Северянин толкнул дверь и смело нырнул в полумрак зала. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним. «Местной достопримечательностью» дракон назвал третьесортную таверну с не слишком чистыми полами и многажды перечиненной мебелью, по сравнению с которой хозяйство моего доброго знакомого господина Хока представало чуть ли не королевским рестораном в Капитолии. Со стропил свисали обгрызенные крысами зачерствевшие баранки и плетенки влажного лука, призванные служить украшением интерьера, но на деле лишь добавившие в непередаваемый аромат дешевого пойла и подгоревшей еды сладкий гнилостный душок, с успехом распугивающий случайных посетителей.
Неслучайных, или просто самых стойких, обосновалось за столиками человек десять: восемь типов заросшей наружности, проводивших меченого, а заодно и меня мутными взглядами. И двое, нет, извините, трое непонятных личностей в темном углу, проявивших к нашему приходу куда больший интерес, чем можно было надеяться.
Рик уверенно направился к стойке, единственному месту в зале освещенному, или закопченному, двумя толстыми оплывшими свечами. Хозяин заведения рассеянно протирал битую грязную тарелку не менее замызганной тряпкой. Мне сутулый скользкий тип с маслянистыми бегающими глазами не понравился сразу. Я бы поостереглась вести с ним дела. Но моего мнения, к сожалению, как обычно не спросили. Дракон хамски пихнул меня к ближайшему стулу, сам лениво облокотился на потертую стойку, одновременно удерживая в поле зрения и хозяина, и посетителей, и мой столик.
— Аллюр
[37], ямщик
[38], - Рик говорил негромко, чтобы его слышали только трактирщик и я, впрочем, заросших типов больше волновало содержимое их кружек, чем нашего разговора.
— Здрав буде, залетный, — трактирщик окинул меченого расчетливым взглядом, задержавшись на татуировке, видимой даже сквозь трехнедельную бороду. Но обитатели этого странного места отнеслись к присутствию дракона гораздо терпимее, чем шахтеры. — Чаво надыть?
— Хавчик
[39] на двоих. Учти: тухлятину самолично затолкаю тебе в глотку. И две соседние хаты
[40], мне и моему корешу
[41].
Я внимательно прислушивалась к разговору — никогда не поздно восполнить пробелы в образовании.
Трактирщик поморщился, бросил на стойку тряпку, скрылся во внутренних помещениях, чтобы вскоре вернуться, неся две дымящиеся тарелки с кашей, политой томатным соусом. Видимо, хозяин решил не рисковать и не пытаться подсунуть дракону мясо сомнительного происхождения. К каше вскоре присоединились пирожки с вареньем, которые притащила троллеподобная тетка, хмурящаяся так свирепо, словно выпечка являлась ее заветным сокровищем, на которое мы по неосторожности покусились. Теперь я понимала, в честь кого была названа полуразрушенная дорога.
— Тридцать серых, — буркнул трактирщик, под конец толкая к северянину две пузатые кружки с зелено-желтым пойлом, на пробу оказавшимся обычным яблочным соком, щедро разбавленным водой.
— Эти помои больше двух не стоят, еще за хаты по три, — возразил меченый. — Дам пятнадцать, если споешь, о чем птички щебечут
[42].
Трактирщик задумался, кивнул: «По рукам, залетный».
— Заплати ему, — приказал дракон. Я хотела возмутиться, но, как назло, рот был занят пирожком, потрясающе вкусным, теплым, с румяными боками. Да и в глазах северянина затаилось что-то угрожающее, разом отбившее у меня желание спорить, по крайней мере, сейчас. Пришлось расстаться с частью завалявшейся в кошельке мелочи.
Трактирщик ловко склевал монеты щепотью. Немного помолчал, оценивая, что из известного ему будет полезно услышать гостям, и начал.
— Бают, голубки лесом порхают тудыть-сюдыть.
— Что носят? — прищурился Рик.
— То неведомо, — пожал плечами барыга. — Простым людям в дела паханов
[43] лезть — голову ни за что сложить. Но шелестят
[44], в Ксарпии на центральной площади вещун выступал, пророчил быть войне страшной, кровавой.
Дракон недовольно отмахнулся.