Золотой век. Сборник классической фантастики - читать онлайн книгу. Автор: Эдвард Гамильтон Уолдо, Хол Клемент, Лестер Дель Рей, и др. cтр.№ 46

Ветер шелестел среди деревьев, но никакого признака Создателя. Он еще раз медленно огляделся, затем повернулся к проделанному им отверстию и заполз в свое убежище.

Внутри помещение освещала единственная уцелевшая лампочка, и в ее лучах отчетливо проступали следы какого-то древнего взрыва, разметавшего в клочья бетон противоположной от входа стены.

Там громоздились теперь лишь руины и грязь. А когда-то, по-видимому, возле той стены стояли стеллажи, заполненные книгами и футлярами с кинопленкой. Об этом напоминали изодранные куски лент и бесполезные обрывки пластиковых страниц, смешанные с разбитым стеклом и искореженным металлом.

Только со стороны входа кое-что уцелело. Там находились инструменты маленькой лаборатории, и некоторые из них все еще годились для работы. Он мысленно перечислил их один за другим – от урчавшего атомного генератора до проектора и экрана, установленного на столе.

Здесь прослеживалась какая-то логика, да и верхний мир подчинялся определенным правилам, понятным ему. Казалось, только он один существует бесцельно. Как он появился здесь и почему ничего не помнит о себе?

Если же во всем этом нет никакой цели, то зачем он вообще наделен способностью мыслить и ощущать?

Разумных ответов на эти вопросы не существовало.

Остались только таинственные слова, сохранившиеся на обрывках пластиковой ленты в проекторе, но он мог понять лишь малую часть их. Он выключил свет, присел на корточки возле проектора, запустил его и напряженно уставился на экран.

Сначала появился короткий фрагмент каких-то черных водоворотов, а затем точки и блистающие шары стали солнцами и планетами, которые, вращаясь, вылетели ниоткуда и расположились на небесах.

– Вначале, – тихо произнес голос, – Бог создал небеса и землю.

Экран постепенно заполнился всем этим, появились какие-то признаки жизни.

– Символизм? – пробормотал робот.

По крайней мере, геологию и астрономию он знал, и, пожалуй, в этой мистической красоте все-таки было достаточно правды. Даже жизненные формы наверху соответствовали тем, которые создавались на экране.

Потом новый голос, явно не соответствовавший возможностям громкоговорителя, заполнил своей мощью пещеру.

– Сойдем же и сотворим человека по нашему образу и подобию!

Появился светящийся туман, символизировавший Господа, вылепил человечка из праха земного и вдохнул в него жизнь.

Адам томился в одиночестве, и тогда, использовав его ребро, Бог создал ему подругу – Еву. Она появилась в Эдеме, но вскоре ее соблазнил какой-то извивавшийся темный туман, названный голосом Сатаной. Она поделилась своими новыми знаниями со слабым духом Адамом, однако Господь открыл их грех и изгнал бедолаг из Эдема. Но что произошло потом – осталось для робота загадкой, поскольку сцена изгнания завершилась пятнами и кляксами испорченной ленты. Громкоговоритель тоже замолчал.

Робот выключил проектор, пытаясь проникнуть в смысл увиденного. Он должен докопаться до него, иначе зачем ему это показывать? В таком случае он является одним из персонажей увиденного. Он, конечно, не Ева или Сатана, но, возможно, – Адам? Но тогда Господь ответил бы ему. С другой стороны, он мог бы быть Господом, если бы показанное в записях свидетельствовало лишь о намерениях, а самого Адама еще не существовало. Потому Адам и не мог ответить на зов.

Эти рассуждения показались роботу логичными, и он медленно кивнул. Разве он не мог отдыхать здесь от трудов праведных, а назначение фильма состояло лишь в том, чтобы напомнить ему о дальнейших планах, в то время как мир готовил себя к приходу Адама? И вот теперь, проснувшись, он должен сойти и создать существо по своему образу и подобию! Но вначале необходимо устранить опасность того, о чем предупреждал фильм.

Он выпрямился. Теперь, когда он направился к пролому, в его движениях появилась целеустремленность.

Наверху все еще светило солнце, и он углубился в чрезвычайно запущенный райский сад, превратившийся в сущности в лес.

В повадках его появилась осторожность: он бесшумно двигался по подлеску, как огромный металлический призрак. Глаза его полыхали, а руки изготовились метнуться и схватить врага с быстротой молнии.

Наконец он увидел его, свернувшегося в клубок на большом валуне. Злодей оказался меньше, чем виделось в фильме, – едва ли шесть футов черной чешуйчатой гибкости, – но облик и раздвоенный язык не позволяли ошибиться.

С победным криком робот прыгнул на него, а когда отошел, на скале остался безжизненный предмет, который уже никогда не сможет развратить чрезвычайно наивную Еву.

Утреннее солнце осветило робота, склонившегося над тем, что было когда-то дикой свиньей. Нож в металлической руке действовал с точностью, достойной опытного хирурга: робот аккуратно обнажил сердце животного и теперь изучал, как действуют клапаны.

Он решил, что жизнь – это очень сложная штука, и на какое-то мгновение ощутил нерешительность. Как все просто выглядело в фильме! Временами он удивлялся, почему, понимая все о сложном порядке, установленном на небесах, он ничего не знает о других своих созданиях – они же созданы им до Адама.

Но наконец он захоронил останки свиньи, собрал разноцветную глину и приготовился творить. Пальцы его ловко раскатывали белую глину, вылепливая из нее кости скелета. Из красной глины он сделал сердце. Изготовление крошечных нервных волокон и кровеносных сосудов оказалось выше его возможностей, но это не охладило пыл робота: если уж он смог создать из ничего огромное солнце, то и Адам сможет по его воле восстать из этой примитивной скульптуры.

Солнце вскарабкалось выше, и количество готовых деталей умножилось. Последние внутренние органы были завершены, включая серый комок, который изображал мозг, и теперь робот приступил к красному покрову мускулов. Он мимоходом пожалел о том, что не додумался приспособить для этой цели плоть свиньи, но, отбросив никчемную мысль, продолжил начатое и в конце концов завершил фигуру вчерне.

Он поймал себя на том, что высвистывает что-то, подражая пению птиц, а пальцы его тем временем продолжали формовать цветную глину, придавая гладкость и симметрию телу.

Ему пришлось призадуматься над цветом губ своего творения, хотя их темный оттенок в фильме скорее всего являлся красным.

СУМЕРКИ ЗАСТАЛИ ЕГО ВОЗЛЕ лежащей фигуры: он стоял над ней и одобрительно кивал делу рук своих. Казалось, эта точная копия Адама из фильма только и ждала, чтобы в нее вдохнули жизнь, и робот точно знал, что это должно исходить от него, быть частью тех сил, которые заключены в его металлическом теле.

Он осторожно прикрепил провода к голове и ногам глиняного тела, затем откинул пластину на груди и обмотал другими концами проводников клеммы своего генератора, ток от которого тут же устремился к лежавшей перед ним фигуре. Мгновенно робота охватила слабость, затуманивая сознание, но это не остановило его – он не скупился на энергию. Появившийся пар укрыл фигуру, подобно тому, как туман окутывал Адама в фильме, и это обрадовало робота: все шло по плану. Однако туман вскоре осел, и металлический творец отключил питающий ток. Он немного помедлил, собираясь с силами, а затем отцепил провода и смотал их.