Искажение лжи - читать онлайн книгу. Автор: Лина Корнева cтр.№ 17

Вечером я опять выпила снотворное. Все ж лучше, чем ночами слоняться по квартире. Без снотворного я боялась даже думать о том, чтобы лечь спать. Почти весь год засыпала только с ним. Как-то раз пыталась бросить, точнее, почти бросила. Но ничего не получилось. Для меня пытка вертеться в кровати и стараться заснуть. Лучше вообще не ложиться.

Во вторник я проснулась резко. Неожиданно выпала из сна в реальность. Сердце билось гулкими неровными скачками. Первые секунды я не могла понять, что случилось и где нахожусь.

Опять меня что-то разбудило, а я не помню?

Я взглянула на фото Кирилла и немного успокоилась. Постаралась восстановить в памяти последние дни. Никакой радости это не принесло. Мрачное и тревожное настроение не покидало.

Я выпила кофе и покормила Джину листьями салата и петрушкой. Потом оделась. Идти никуда не хотелось, даже на любимую работу. Лучше всего закутаться в черное и забиться в угол. Одно радовало – рука болела уже меньше.

Нос заложило, хотя аллергия не мучила меня уже дня три. Насморк – это ерунда. Я привыкла к более крутым проблемам. Пить лекарство от аллергии не хотелось, но терпеть заложенный нос не было сил, поэтому я выпила таблетку.

Я аккуратно накрасилась перед маленьким зеркальцем, надела голубое платье (уже даже не синее) и подошла к двери. Поднесла руку к ключу. Я еще не дотронулась до него, но уже заметила. Щеколда открыта. Ключ почти вытолкнут из замка и едва держится. Как только я до него дотронулась, он упал, негромко звякнув о плитку. Почему он не упал раньше? Удержался чудом.

Я отшатнулась от двери и, теряя равновесие, облокотилась о стену в поисках опоры. Потом сползла на пол. Ноги ослабли и противно дрожали. Медленной жаркой волной меня затапливал страх. Тягучий и непреодолимый. Не знаю, что напугало меня больше, почти вытолкнутый из двери ключ или открытая щеколда.

Кто-то ночью стоял у дверей. Кто-то пытался пробраться в квартиру. Почти вытолкнул ключ из замка и отодвинул щеколду. Кто это был? Кто? Почему он так сделал? Что его остановило?

Я смотрела на тень от вяза на полу в гостиной. Она шевелилась, как причудливое чудовище. Вяз гнулся и качался под ветром.

Не знаю, сколько я так сидела. Ненавижу себя такую!

Я чувствовала, как примитивно пахнет страх. Он состоял из смеси запахов: дезодорант, аромат сирени из балконной двери и запах жарящихся у соседей котлет. Шея затекла. Начинала болеть голова, но я все равно сидела. Я боялась встать и начать двигаться.

Зазвонил домашний телефон. Трубку я не взяла. Кому надо, позвонит на мобильный. В голове раз за разом проворачивалась замедленная съемка. Ключ почти вытолкнут из замка. Я дотрагиваюсь до него. Он падает.

Джина удивленно смотрела на меня из клетки, потом встала на задние лапки и громко, пронзительно заверещала. Это немного привело меня в чувство.

Я поняла, что сижу на полу у двери и грызу ногти. Опять! Я оторвала руку ото рта и положила на плитку ладонью вниз, вытянув пальцы. Не знала, что плитка такая шершавая, всегда считала ее гладкой. От запаха соседских котлет меня начало подташнивать.

Я не знала, что делать. Больше всего хотелось спрятаться. Я снова испытывала ужасное, отвратительное чувство беззащитности. (Какой раз за последние две недели?) Но теперь к нему добавился страх.

Надо вставать. Собраться с духом и встать.

Поднимаясь с пола, я думала о том, что, если ключа нет в замке, в замочную скважину видно прихожую, часть гостиной и дверь на балкон.

Не помню, как я вышла на улицу. Там стало легче. Яркое солнце. Яркая зелень. Яркие люди вокруг. Краски и звуки отвлекали.

Я прошла по Юфимцева и свернула на Мечникова. Пахло переспелыми бананами. Торговец фруктами на углу кивнул мне, раскладывая товар. Он напомнил об Элле. Я подумала, что надо зайти к ней после работы и рассказать новости. Я скучала без ее прямых бесхитростных советов.

В голове вертелись дурацкие тупые вопросы. Почему ключ не вытолкнули до конца? Если выталкивать ключ из замочной скважины, как определить, когда надо вовремя остановиться, чтобы он не упал и не зазвенел? В голове мелькнул образ. Темно. Я встаю с кровати и подхожу к двери. Потом поднимаюсь на цыпочки, смотрю в глазок и прислушиваюсь. Воспоминание было таким ярким и неожиданным, что я остановилась.

Я не поняла себя.

Я что, вставала ночью? Мысль казалась простой, но пугающей. Что, если именно я ночью хотела открыть дверь? Что, если кто-то приходил, но я об этом не помню? Или еще хуже, я хотела куда-то выйти? Сама. Что, если ко мне никто не приходил, не выталкивал ключ из замка и не открывал щеколду.

Все сделала я. Я!

Хорошо, что в тот момент, когда мне в голову пришли эти мысли, я уже подходила к офису.

Лариса, ехидно ухмыльнувшись, показала на кабинет Гурина, потом на часы. Чувствуя подвох, я проследила за ее пальцем. На часах было десять. Странно. Мне казалось, я вышла из дома в начале девятого. Даже раньше, чем обычно. Что-то с часами? Опять?

Я будто вернулась на пару недель назад. Тогда я тоже выпала из времени. Но так и не узнала причину. Дело в часах или во мне?

– Вас просили зайти, – доложила Лариса подчеркнуто медленно, сделав ударение на «Вас». Еще недавно мы были на «ты». Но теперь я хоть знала причину, почему мы не дружим.

Справа от компьютера в вазе, которую я раньше не видела, стоял букет белых пионов, которые шикарно пахли. Свежесть и водные ноты.

Из кабинета Гурина вышел Борис в красной майке с эмблемой строительного университета. В руках он держал папки с бумагами. Борис холодно кивнул мне и улыбнулся Ларисе. Потом прошел мимо, не сказав ни слова.

Меня окутал запах дорогого одеколона (какой знакомый!). Вот как. Обиделся. Ну и пусть. Я никому не навязываюсь. Никто не просит мне звонить и вечно искать моего взгляда.

Гурин сидел за столом. За спиной висела яркая абстракция. Она висела здесь давно, и я никогда не обращала на нее внимания. Но именно сегодня меня раздражала ее неоднозначность. Почему-то.

Нахохлившийся и сгорбленный, в очках Гурин снова напоминал филина. Когда я вошла, он поднял голову от стопки бумаги. В руках шеф держал красный карандаш, которым он всегда правил переводы. Лицо было замученным и усталым. Я видела перед собой другого человека, совсем не того, кто еще пару дней назад радовался удачной сделке.

Полуопущенные жалюзи на окнах скрывали яркость дня. Едва слышно работал кондиционер. В кабинет вернулся запах корвалола.

– Почему, Дивинова, ты не берешь трубку? Для чего тебе телефон? – устало спросил Гурин.

Я взглянула на экран смартфона. Да, правда. Пять пропущенных звонков. Пять! Но я ничего не слышала. Я держала телефон в руке, потому что всегда жду сообщений от Экис. Я почти не выпускаю мобильник из рук. Он даже не вибрировал.