Будни советского тыла. Жизнь и труд советских людей в годы Великой Отечественной Войны. 1941–1945 - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Зубов, Дмитрий Дегтев cтр.№ 35

Хуже всего рабочим приходилось зимой. Еще один типичный пример – общежития ГАЗа и завода имени Маленкова в Горьком. Помещения практически не отапливались, и температура в них держалась не выше 8 °C. Дабы не замерзнуть, рабочие вынуждены были жить на кухнях, где имелась печь, и спать на столах. Бытовое обслуживание было почти или полностью заброшено. Постельное белье не менялось по 20–30 дней, а зачастую и вовсе отсутствовало. Так, в общежитиях автозавода имени Молотова из 3200 проживающих одеяла имелись только у 200. В результате рабочие вынуждены были спать прямо в верхней одежде и накрываться матрацами с коек соседей, работавших в другую смену. Медицинская помощь рабочим не оказывалась. Характерный случай – смерть рабочего цеха № 7 завода № 112 Копосова. 25 декабря 1942 года он заболел и слег. Однако в течение трех дней к нему никто не подошел, и за два дня до Нового года человек скончался. ^[107]

В особенно морозные дни и недели часть рабочих вообще не покидала заводы. Анатолий Коровин рассказывал: «Зима 1942 г. была очень суровая, морозы доходили до минус сорока градусов. Бывали случаи замерзания насмерть. В этих условиях рабочие не шли домой, а направлялись в горячие цеха и там спали. Но и тут поджидали опасности. Один рабочий залез в ковш для жидкого металла, а утром сгорел в печи. Страшный случай! Мы из цеха № 18 не ходили в горячие цеха, а спали у батарей отопления в бухгалтерии».

Но еще хуже были условия труда заключенных, чей труд в массовом порядке использовался на сотнях предприятий. Получая за работу лишь мизерный продуктовый паек, они жили в сырых, неотапливаемых бараках, десятками умирая от туберкулеза и дистрофии. Известны даже случаи, когда людей цепями приковывали к станку!

В бараке в среднем на одного заключенного приходилось 1,8–2 кв. метра площади. Но в Горьковской области имелись лагерные пункты – Унжа-1, Нукша-1, – где на каждого приходились 1,5–1,3 кв. метра и менее. То есть там фактически даже лечь поспать было негде. Поэтому неудивительно, что только в исправительно-трудовой колонии № 4 в течение 1942 года умерли 2465 человек.

Надо заметить, что руководство ГУЛАГа все же заботилось о сохранении бесплатной рабочей силы. 11 апреля 1942 года глава НКВД Лаврентий Берия своим приказом № 182 установил единые нормы питания заключенных, которые по некоторым параметрам даже превосходили нормы граждан 2-й категории. Согласно им зэки должны были получать в день 700 граммов хлеба, 25 граммов мяса (750 – в месяц), 100 граммов рыбы, 10 граммов сахара (300 – в месяц), 0,6 кг картофеля и др. ^[108]

Однако на практике этот приказ часто не выполнялся. К примеру, Ленинградский горсовет 8 июня 1942 года самовольно изменил нормы питания заключенных, понизив выдачу хлеба до 400 граммов в день, а мяса и рыбы – до 1 кг в месяц и т. д. Незаконные нормы просуществовали до 20 октября того же года, пока не были отменены по указанию областной прокуратуры. Нарушался приказ Берии и в других регионах.

Невыносимые условия труда нередко заставляли рабочих идти на воровство. Большинство тащило по мелочи: куски брезента, засунутые под одежду, масло, слитое в фильтрокоробку противогаза. Все это потом можно было обменять или продать на рынке. Больше всего крали на немногочисленных заводах, производивших относительно мирную продукцию: масложировых комбинатах, текстильных, табачных фабриках и т. п.

Пользовался спросом в годы войны и металл. Многие думают, что пункты приема цветных и черных металлов, а равно и его хищение – это явление исключительно последних 15–20 лет. На самом деле спрос на металл зависел от его стоимости и ценности. В 60–80-х годах XX века железо стоило дешево, поэтому горы металлолома валялись во дворах и на пустырях. Но в годы войны металла не хватало, посему заводы вынуждены были открывать пункты приема металлолома и платить за него наличные деньги.

Партийные органы организовывали сбор лома силами бойцов МПВО и школьников. Преподавательница Ветлужского педагогического техникума Н. П. Коломарова 24 февраля 1944 года писала в своем дневнике: «…Масленица. Продала пять листов железа с амбара вчера, получила 1200, и сегодня железо взяли и заплатили остальные 300 руб., да вчера несколько полен дров в придачу». ^[109]

В данном случае речь идет о «легальном» металлоломе. Однако был и нелегальный. Так, в сообщении Дзержинского горотдела НКВД за 12 ноября 1943 года сообщалось: «В последнее время в городе появились различные конторы по сбору у граждан за деньги макулатуры, железа и прочих ценностей. Между тем, как показала проверка, проведенная в октябре месяце, некоторые такие пункты существуют незаконно, не имея никаких документов, а работающие там лица не могут ответить на вопрос, куда и кому собранные у населения вещи и материалы поставляются».

На улице Коммунаров, в частном секторе города, был выявлен нелегальный пункт, занимавшийся скупкой лома цветных и черных металлов. Металлолом хранился прямо на огороде одного из домов, причем кому и куда он предназначался, никто из задержанных толком ответить не смог. Попутно сотрудники НКВД задержали двух граждан – Никитина и Сидоренко, собиравшихся продать две болванки от 160-мм реактивных снарядов. Как оказалось, последние были каким-то образом вывезены ими с территории завода № 80. ^[110]

Но воровство – это еще полбеды. Нередко рабочие сорганизовывались в банды и свободное от работы время занимались грабежами. Так, в ночь на 7 октября 1943 года группа из восьми рабочих завода «Красное Сормово», взломав крышу и потолок кладовой цеха № 27, похитила оттуда 9 тысяч рублей и 82 продовольственные карточки. Спустя пять дней эта же банда, взломав решетку, обокрала столовую ОРСа (отдела рабочего снабжения), после чего была задержана милицией.

На расположенном неподалеку артиллерийском заводе № 92 имени Сталина орудовала банда братьев Белобородовых. Вместе с коллегами по цеху Жичковым, Евсеевым и Больновым они в перерывах между фронтовыми декадами грабили квартиры в Сормовском районе города. 24 ноября 1943 года при совершении очередного преступления все они были арестованы. ^[111]

И что же получали рабочие за свой героический труд, кроме «спасибо от Родины»? Средняя зарплата на военном предприятии составляла 800 рублей, на других и того меньше. К концу войны оклад был повышен до 1000 рублей, но это было смешно в сравнении с инфляцией. При этом буханка хлеба на рынке стоила 400 рублей, то есть 50 % месячного оклада! Поэтому главную ценность представляли продуктовые карточки. По ним человек, работавший на военном заводе, «получал» 800 граммов хлеба в день.

Почему «получал» в кавычках? Потому что карточки еще надо было отоварить, а у рабочего, трудившегося по двенадцать часов в день, не было времени давиться в километровых очередях. А зачастую и отоварить было нечем. Поэтому вместо килограмма мяса давали 800 граммов, а остальное – грибами или еще чем-нибудь. Еды всегда не хватало, и чувство голода преследовало рабочих постоянно. В пищу шли картофельные очистки, крахмал, свекольные листья и т. п. Анатолий Коровин вспоминал: «У каждого рабочего был противогаз. Без него не пропускали через проходную и не выпускали обратно. Уж чего-чего, а противогазов у нас хватало. И применение им мы нашли: сливали в фильтрокоробку масло, а потом продавали на рынке».