Порванная струна - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Александрова cтр.№ 21

– Ну я же выяснила! – В голосе Надежды послышались самодовольные нотки.

– У вас там собака знакомая работает, – невинно проговорил я.

– Ну и что, что собака? – в запале начала было Надежда, но осеклась. – Андриан! Прекрати свои шуточки! Дело-то очень серьезное.

– А то я не знаю, – проворчал я, чтобы оставить за собой последнее слово.

– И что этот дурак, то есть мастер по факсам, делает после того, как узнал про пожар? – вдохновенно продолжала Надежда. – Он начинает шантажировать директора фирмы «Поллукс». Дескать, если не заплатите за молчание, то сдам вас «Пеликанам» за милую душу – доказательство, мол, налицо. Перед тем как начать шантажировать, он звонит своей тетке и говорит, что отправил ей письмо. Тетка обещает письмо получить и хранить до его прихода.

– Не повезло тетушке, племянник-то у нее полным дураком оказался, думал, что такой хитрый, подстраховался. Но не с его силенками было тягаться с матерыми бандитами. Они его мигом вычислили, все это я подслушал, когда директор «Поллукса» беседовал с Пал Палычем.

– Значит, они его сцапали и все узнали про письмо. Потом стали то письмо караулить. Одного я в толк не возьму, – задумчиво продолжала Надежда. – Девушка, говоришь, красивая была и одета хорошо?

– Шикарная девчонка! – с излишней горячностью высказался я.

– И чтобы такая красотка бегала у бандитов на посылках? – в сомнении проговорила Надежда.

– Тут, я думаю, дело в том, что он, директор-то, хотел своими силами из неприятной ситуации выпутаться. К Пал Палычу не стал обращаться. Послал девчонку. Но от Пал Палыча ему все равно влетело и еще влетит. И еще, Надежда Николаевна, главный постулат вы мне не доказали – откуда известно, что в Сертолове сгорел контейнер, принадлежащий благотворительному фонду «Пеликан»? Предполагать-то все можно, а вот факты…

– Факты? – встрепенулась Надежда. – Сейчас будут тебе факты. Дай мобильник, я знаю, у тебя есть.

– Ну есть…

Она вырвала из моей руки сотовый телефон и набрала номер «Пеликана».

– Алло, это благотворительный фонд «Пеликан»? – пропела Надежда. – Вас беспокоят из налоговой инспекции, отдел обложений и сборов. Вы не заплатили налог на добавленную стоимость за груз, поступивший из Германии…

Она отнесла трубку от уха, потому что на том конце так заорали, что даже я расслышал:

– Какой, к черту, налог! Сгорел груз на таможне к такой-то матери! А они налог требуют!

– Это не важно, что сгорел, – мерзким голосом заорала Надежда, – раз получили груз – должны налог заплатить.

На том конце снова выругались и бросили трубку.

– Вот видишь, все сходится, их этот контейнер был, «Пеликана».

– В этом вы меня убедили, – согласился я, – но дальше получается несоответствие.

– А что дальше? Дальше, как ты сам говорил, несчастного мастера по факсам убивают, отбирают у старухи письмо, оно оказывается не то… Слушай, только сейчас сообразила – бабка-то жаловалась, что у нее в квартире кто-то шарит, а мы думали, что она из ума выжила на почве потрясения! Так все правильно! Они потом залезли к ней в квартиру и там искали письмо, потому что на почту она больше не ходила, а почтовое отделение ограбить все же для них показалось трудновато – там еще с советских времен замки крепкие и решетки, на ночь все опечатывается…

– Ой, будто на почте не воруют!

– Воруют, конечно, – с готовностью согласилась Надежда, – только сами почтовые работники. Посылки вскрывают, а постороннему человеку туда пробраться трудно.

– А дальше директор фирмы «Поллукс» малость запсиховал, потому что операция-то с контейнером хоть и прошла успешно, но бумажку они не нашли и девушку его кто-то убил.

– Он подозревает конкурентов, то есть «Пеликанов», – подхватила Надежда, – но тут у меня сомнения, потому что зачем им девушку убивать? Из мести? Тогда бы самого Колыванова этого, директора, лучше пришить…

– У директора охрана, а девушка просто так ходит, ее – проще…

– Ну ладно, опять начинаются предположения. Значит, что ты теперь собираешься делать?

– Ничего. – Я пожал плечами. – Не буду же я выносить всю вчерашнюю историю на свет! Буду тихо сидеть дома, работать и стеречь бабулю.

– Правильно! – одобрила Надежда. – Хватит уже приключений искать на свою голову. А Громова с милицией, думаю, потихоньку от тебя отстанут. Сами же говорили, что у них на тебя ничего нету.

Как выяснилось буквально на следующий день, насчет Громовой она сильно ошибалась.

Мы распрощались с Надеждой Николаевной, она отправилась на работу, а я – домой к Околевичу, я давно обещал ему помочь с машиной. Не сказать, что я хорошо в этом разбираюсь, но в качестве подсобной рабочей силы меня можно использовать.

Еще на подходе к его дому меня насторожило слишком большое оживление. И еще со двора выезжала милицейская машина. К милиции в последнее время по совершенно понятным причинам я отношусь настороженно, поэтому я подождал, пока она скроется из виду, и только потом осторожно заглянул во двор.

Околевич живет в старом доме, и у дома есть самый настоящий двор, с чугунными воротами. В последнее время квартиры в доме Околевича накупила разная сволочь – не то чтобы сильно крутые, потому что дом у Околевича обычный, в квартирах нет ни каминов, ни лепнины на потолке, но и не бедные – в основном черные и бандиты средней руки. Машины свои они ставят тут же, во дворе, и, чтобы с их драгоценными джипами ничего не случилось, они закрывают наглухо ворота. Но оказалось, что в закрытые ворота не может въехать мусоровоз. Водители мусоровозов – люди простые: не могут въехать – и не въезжают. А мусор жильцы дома, где живет Околевич, продолжали выбрасывать с завидным постоянством, причем с появлением новых жильцов, чьи джипы, количество мусора сильно увеличилось. И вот, когда уровень дерьма достиг примерно второго этажа и во дворе нельзя было появиться без противогаза, жильцы объединились и дошли чуть ли не до главного санитарного врача города – мелкие инстанции все были куплены. Теперь ворота во дворе Околевича запираются только на ночь, а днем обладатели джипов разъезжаются по своим делам.

Околевич же все время держал свою развалюху во дворе и нисколько за нее не переживал – хоть закрыты ворота, хоть открыты. Он говорил, что если найдется такой идиот, который угонит его ломаные «Жигули», то он, Околевич, поставит в Никольском соборе большую свечку за его, этого идиота, здоровье, потому что проехать на этой развалюхе и не врезаться в первый же столб может только он, Околевич. Но совершенно неожиданно у него возникли трения с соседом, владельцем джипа. Джип «Чероки» был не новый, но все же это был джип и хозяин очень им гордился. А еще он по причине глупости смотрел свысока на всех владельцев стареньких «Жигулей», новых, впрочем, тоже. И норовил поставить свой джип на то место, которое испокон веков занимал сначала отец Околевича, а потом он сам. Вовка вообще-то парень тихий, неконфликтный, но тут он уперся и ни в какую не уступал. Так что у них вышло несколько недоразумений, один раз даже участковый приходил. Но владельцу джипа участковый, сами понимаете, не указ.