Русские эмигранты и их потомки. Истории успеха - читать онлайн книгу. Автор: Аида Арье cтр.№ 56

Довольно быстро они поняли, что их отношения переросли в нечто большее, чем простой флирт, и оба этого сильно испугались. Причём, несмотря на чувства, они искренне ставили во главу угла будущую карьеру Третчикова. К тому же, 20-летний художник ещё явно был не способен обеспечивать молодую жену. По взаимному согласию молодые люди решили, что ему лучше уехать и, по крайней мере, некоторое время полностью сосредоточиться на своей работе.

Как нельзя кстати Владимиру попалось на глаза объявление об открытой вакансии художника в одной крупной газете, чей офис находился в Сингапуре – одном из лучших бриллиантов в короне Британской империи. По такому случаю друзья Третчикова закатили для него прощальную вечеринку и настойчиво рекомендовали купить билет на пароход непременно в каюту первого класса: всё-таки восходящая звезда искусства должна явиться в Сингапур с шиком.

И тут известность подставила ему подножку: газеты не преминули сообщить о том, что русский художник покидает Шанхай. Владимира, успевшего понаделать множество долгов, атаковали кредиторы. В результате его оставили в буквальном смысле слова без гроша в кармане, хотя и с билетом в каюту первого класса.

В отчаянии он посылает одно за другим письма в Харбин Михаилу с просьбой выслать ему хотя бы немного денег на первое время. Должно же у него остаться хоть что-то после продажи успешного бизнеса! Лишь на третье письмо приходит долгожданный, но обескураживающий ответ с отказом в помощи. В результате в августе 1934 г. Третчикову пришлось отчалить к чужим берегам ни с чем.

* * *

Но, как несложно догадаться, если бы расставание оказалось фатальным, имя Натали никогда бы не появилось в биографии Третчикова. Мало ли возлюбленных может быть у людей искусства и стоит ли обо всех упоминать? Так что всего через каких-то 4 месяца, 8 января 1935 г., Натали сошла на берег в Сингапурском порту, чтобы стать женой Владимира. Постоянно курсировавшие между Сингапуром и Шанхаем письма, которые влюблённые направляли друг другу чуть ли не каждый день, подготовили её к предстоящим трудностям. Им придётся снимать небольшую квартирку, возможно, даже комнату, жить скромно и на всём экономить. Ведь особо крупных гонораров пока не предвиделось.

Но Третчиков любил удивлять и умел производить фурор. Должно быть, Натали почувствовала себя Золушкой, едущей на бал, когда вместо такси перед нею распахнулась дверь собственной машины с личным шофёром. Дальше последовала непродолжительная поездка вдоль побережья за город, где её ожидал собственный дом с видом на море. Около парадной двери её приветствовали выстроившиеся в шеренгу слуги.

Обстановка дома совсем не походила на жилище холостяка: предусмотрительно была закуплена вся необходимая мебель, посуда, столовые приборы, шторы, ковры, подушки… Изюминку интерьерам добавляли росписи на стенах и потолках, сделанные самим хозяином дома. Заезжай и живи!

«Должно быть, ты ограбил банк!» – изумилась Натали.

Но дело было, естественно, не в этом. Трудолюбие и репутация отличного газетного художника, которую Владимир заработал ещё в Шанхае, помогли ему быстро встать на ноги. Заработок в газете оказался неплохим, к тому же сингапурские банки в то время весьма охотно выдавали кредиты.

В тот же день Владимир и Натали поженились. Такая спешка объяснялась жёсткими требованиями британского закона: незамужняя безработная леди не могла находиться на территории колонии, поэтому в подобных случаях пары были вынуждены незамедлительно заключать брак. Ближайшие несколько лет молодых ожидала та самая блестящая светская жизнь, о которой грезил Третчиков.

* * *

Легко заметить интересную закономерность: каждый новый город, в который перебирался Владимир, становился очередной ступенькой на его лестнице к успеху. При этом каждая последующая ступень по своему масштабу и размаху значительно превосходила предыдущую. Жизнь русского Харбина при всей её насыщенности не могла соревноваться с громадным, гудящим, словно улей, Шанхаем. Шанхай же, в свою очередь, казался огромной, хаотично выстроенной деревней в сравнении с колониальным Сингапуром, для которого Англия не жалела денег.

И неудивительно: Малаккский полуостров являлся не только стратегически важным пунктом, но и значимым символом присутствия Британии в Индокитае. Несложно догадаться, что сюда стекались не последние люди империи: кого-то назначали для управления колонией, кто-то приезжал по собственному почину для ведения коммерции, успех которой обеспечивался всегда оживлённым сингапурским портом.

Многие современники отмечали, что англичане сумели обосноваться в этом бананово-лимонном раю с особым шиком. Благодаря дешевизне обслуживающего персонала, едва ли не все могли позволить себе нанять прислугу из местных, даже если на родине им это было не по карману. Колониальный Сингапур как будто одновременно существовал в двух параллельных реальностях – малайской и европейской; их обитатели периодически контактировали друг с другом, но в то же время оставались разделёнными невидимой стеной.

Колонисты словно продолжали жить в Англии, ни на шаг не желая отходить от своих порядков. Даже еда завозилась сюда из Европы, благодаря чему леди всегда могли насладиться привычными круассанами, а джентльмены – выпить шотландский виски. Не проходило и дня, чтобы кто-либо не затевал пикник, приём в саду или званый ужин. Светская жизнь, ежедневно освещаемая в англоязычных газетах, била здесь ключом.

История переезда Владимира в Сингапур и его дальнейшая жизнь в этом городе связана с одним, казалось бы, незаметным и даже малозначительным, но довольно любопытным парадоксом. Как мы помним, путешествие Владимира из Харбина в Шанхай стало возможным благодаря гонорару, полученному за написание портретов Ленина и Сунь Ятсена. Не случись поездки в Шанхай, едва ли Третчиков решил бы отправиться в Сингапур. Таким образом, пусть и косвенно, но проделанный Третчиковым путь стал возможным благодаря славе «красных» вождей. Так вот что интересно: в 1927 году, когда Владимир прилежно трудился над полученным заказом, в самом Сингапуре демонстрация сторонников Сунь Ятсена была подавлена самым жестоким образом. Здесь власти по-настоящему боялись его имени и активно боролись с любыми проявлениями коммунизма. Полагаю, о своём первом гонораре Владимир предпочитал здесь помалкивать.

* * *

К своему удивлению, молодая чета Третчиковых незаметно для себя была принята в этот круг избранных, что, скорее всего, не произошло бы в Англии, но могло произойти в Сингапуре, где все белые люди были прежде всего европейцами – и национальные различия немного стирались. Конечно, такой взлёт произошёл во многом благодаря работе Владимира в престижной газете, но не только.

После прибытия в Сингапур Владимир стал посещать Клуб пловцов. Было ли это решение продиктовано искренней любовью к плаванью (а мы помним, что Третчиков неоднократно покорял полноводную Сунгари) или же кто-то подсказал, что в этом месте собираются представители сингапурского бомонда, – история умалчивает. Так или иначе, общительному, приветливому Третчикову не составило труда завести в Клубе нужные знакомства – и перед ним открылись заветные двери в светское общество.