Вергилий - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Бондаренко cтр.№ 38

Мерис с грустью отвечает Ликиду, что это правда, но теперь настали другие времена и их с хозяином положение весьма неопределённо. Ныне, говорит он, песни «при звоне оружья… не сильней голубей, когда… почуют орла приближенье». Ликид в ответ возмущается: «Кто же надумал, увы, такое злодейство?» ^[359].

Затем оба пастуха с ностальгией вспоминают песни Меналка-Вергилия и поочерёдно цитируют их ^[360]. Интересно, что в одной из песен упоминается взошедшее «светило Цезаря», то есть комета, появившаяся в ночном небе 20 июля 44 года и сиявшая семь ночей подряд ^[361]. Римляне поверили, что комета является душой убитого диктатора, вознёсшейся на небо, и тем самым указывает на божественное происхождение Цезаря. Под конец Ликид предлагает Мерису спеть ещё, но тот удаляется, ссылаясь на неотложные дела.

Десятая эклога под названием «Галл» посвящена близкому другу Вергилия поэту Гаю Корнелию Галлу («Кто Галлу в песнях откажет?»). Частично основывается на первой идиллии Феокрита. Вергилий в этой эклоге воспевает несчастную любовь и страдания Корнелия Галла. Дело в том, что когда Галл находился в Испании, защищая берега от пиратских нападений флота Секста Помпея, его возлюбленная Ликорида бросила его и сбежала с другим офицером туда, где «Альп снега и морозы на Рейне» ^[362], то есть в Галлию. Для Галла Ликорида была идеалом женщины, и он воспевал её в своих многочисленных элегиях.

В начале эклоги Вергилий упрекает наяд за то, что они не поддержали Галла в его горе. Ведь, восклицает поэт, Галлу сочувствуют не только деревья, горы, звери и пастухи, но и боги! Все пытаются утешить Галла, который просит, чтобы они спели о его несчастной любви. Затем Галл говорит, что мечтал бы жить в Аркадии и наслаждаться обществом пастухов и пастушек, холодными родниками и зелёными рощами, но только вместе с Ликоридой. Без неё ему жизнь не мила! Он собирается уйти в леса, чтобы там страдать, бродить вместе с нимфами и охотиться на диких зверей, но затем восклицает:

Ничто не может утолить любовную тоску Галла, который уподобляется здесь пастуху Дафнису, погибшему от любви.

Десятая эклога названа Вергилием «последней моей работой» ^[364] в буколическом жанре. Поэт отвергает мир Аркадии и одновременно с грустью прощается с ним, поскольку этот сказочный мир больше не приносит ему радости и успокоения:

«Буколики» имели огромный успех в широких слоях римского общества. Получили они признание и у прославленных литераторов ^[366], что выдвинуло Вергилия в первые ряды известных римских поэтов. Отдельные эклоги «Буколик» почти сразу же вошли в репертуар многих певцов и актёров, стали исполняться на сценических подмостках многих италийских городов ^[367]. Более того, у историка Тацита сохранилось следующее свидетельство: «…римский народ, …прослушав в театре стихи Вергилия, поднялся как один и воздал случайно присутствовавшему между зрителями Вергилию такие почести, как если б то был сам Август» ^[368]. Восхищенный «Буколиками» молодой поэт Проперций написал, обращаясь к Вергилию:

Считается, что в «Буколиках» Вергилий отразил настроения мелких свободных крестьян-землевладельцев, к котором относился и он сам, пострадавших от невзгод гражданской войны, в особенности от земельных конфискаций, и мечтавших о мирной, тихой и самодостаточной сельской жизни. Вергилий также сформировал в эклогах образ идеального свободного крестьянина, который владеет небольшим куском земли, имеет скот и продаёт продукты своего труда в ближайшем городке. Однако уже в то время этот образ являлся наследием прошлого и рассматривался как сказочная утопия, имеющая мало общего с реальностью.

Несмотря на то что «Буколики» Вергилия наполнены многочисленными идиллическими описаниями весёлой и беззаботной жизни пастухов на лоне природы, они одновременно пронизаны грустью, печалью и меланхолией, что свидетельствует о душевной ранимости и крайней чувствительности поэта. В эклогах Вергилий, бесспорно, показал себя настоящим мастером слова, благодаря чему «Буколики» отличаются изяществом языка, мягкостью и задушевностью. Ближайшими последователями Вергилия в области буколического жанра стали римские поэты Кальпурний (I век н. э.) и Немезиан (III век н. э.).

Тем не менее у Вергилия появились не только поклонники и подражатели, но и завистники и недоброжелатели. В конце третьей эклоги Вергилий вкладывает в уста пастуха Меналка единственный во всём своём творчестве выпад против Бавия и Мевия — поэтов, которым не давал покоя его талант: