Числа Харона - читать онлайн книгу. Автор: Марек Краевский cтр.№ 22

— За помойкой во дворе, — сказал судебный медик с безграничным удивлением в глазах.

Попельский кивнул ему и побежал на двор. За помойкой стоял фургон кафедры судебной медицины. Попельский оттолкнул двух крепких санитаров и упал на колени у ног жертвы, вдавленных в щель между помойкой и стеной дома номер 19. Стянул простыню. Увидел узкую ступню с накрашенными ногтями, бедро, обтянутое чулком, и упругую грудь молодой женщины. Оперся о стену и закрыл глаза. Но это не помогло. Перед глазами продолжали маячить веревка, которая обвивала ступни, шею и руки, прикушенный язык, синяя полоса, заметная из-под грубого мохнатого каната, многочисленные веснушки, которые покрывали все тело, и рыжие кудри, которые рассыпались, выстилая землю возле мусорки.

Прежде чем Попельский приступил к своим обязанностям полицейского эксперта, минули несколько дней, нужных ему, чтобы произвести изменения в предыдущей жизни.

Прежде всего должен навести хотя бы относительный порядок с собственным здоровьем, прежде всего залечить раны на спине так, чтобы жить без морфия и двигаться без особой боли. Доктор Бурачинский, который ежедневно делал ему перевязки, удивлялся и радовался, потому что заживление происходило очень быстро. Через тринадцать дней после зверского избиения доктор заменил бинты, которые до сих пор опоясывали все туловище больного, на полотняные квадраты, которые менялись через день и приклеивались пластырем к плечам и ягодицам. И хотя сломанный нос, откуда врач уже вытащил тампоны, резко болел, если к нему случайно прикоснуться, Попельский чувствовал, что выздоравливает.

Чтобы позитивные изменения происходили быстрее, Эдварду не хватало крупной суммы денег, чтобы залатать домашний бюджет, уменьшенный лечением, пьянками, поездкой в Стратин и, прежде всего, отказом от частных уроков. Надежды на улучшение финансов Попельский связывал с совету Зарембы предложить свои услуги детектива сыну Любы Байдиковой. В конце концов, это было единственное возможное сейчас занятие, потому что следствие по делу убитой рыжеволосой женщины остановилось из-за двух причин: во-первых, в течение последних дней никто не обратился с заявлением об исчезновении; во-вторых, и профессор Курилович, и раввин Шацкер медлили с переводом полученного Коцовским еврейского текста, по-разному это объясняя.

Итак, Попельскому не оставалось ничего другого, как податься улицей Собинского, где на углу стояла вилла с стиле модерн инженера-нефтяника Николая Байдика.

Частный детектив in spe ^[45] договорился по телефону о визите и появился там в первое воскресенье мая, ровно в десять утра.

Инженер Байдик провел последние пятнадцать лет на месторождениях нефти в Техасе, и в течение этого времени ему пришлось иметь дела с разными причудливыми людьми: искателями сокровищ и золота, наемными убийцами, индейскими вождями и неграми, которые играли на различных музыкальных инструментах, поэтому лицо Попельского со сломанным носом, покрытое желтоватыми и темными синяками, затененное полями большой шляпы и украшенное черными очками, не произвело на него никакого впечатления. Инженер, который много времени проработал на строительстве нефтепроводов, одевался небрежно, и понятие элегантности явно было ему чуждо, поэтому он даже не заметил, что костюм его гостя выглядит, словно тот только что вышел от портного.

Сидя у него в кабинете, Попельский вспоминал информацию из медицинского рапорта о вскрытии тела Любы Байдиковой и пришел к выводу, что небрежная одежда и заброшенный дом, по-видимому, являются характерной родовой чертой, несмотря на то что мать и сына разделяла финансовая пропасть. Новенький «Ситроен», стоявший возле дома, покрывал птичий помет. Вилла, живописно расположенная между старыми деревьями и цветущими кустами, внутри была душной и грязной. Здесь явно не было прислуги, потому что везде высились груды старой обуви, одежды и посуды. Попельский справедливо предположил, что этот дом, где в одиночестве жил вдовец, оживает лишь ночью, когда слышен писк крыс, а вместо ковров полы выстилают стаи тараканов. На пане был запятнанный халат, брюки с потрепанными штанинами, откуда торчали нитки, и ботинки, которые давно отчаянно требовали гуталина. На письменном столе громоздились чертежи и математические вычисления.

Из-за перелома носа Попельскому приходилось дышать ртом, и это показалось ему не самым худшим выходом, потому что таким образом он не чувствовал вони давно непроветриваемого помещения. Он как раз закончил рекламировать собственную, только что зарегистрированную детективную канцелярию, уверяя Байдика, что у него остались друзья в полиции, которые могут помочь в получении различной информации, а потом положил перед хозяином свежеотпечатанную визитку с надписью «Э. Попельский, частные расследования». Инженер задумчиво перебирал в пальцах толстую веревку, которая лежала на краю стола. Молча смотрел на своего посетителя, продолжая завязывать сложные морские узлы.

— Итак, вы ознакомились с рапортами и хорошо ориентируетесь в деле… Буду с вами откровенным, пан Попельский, — буркнул наконец инженер, и его собеседник невольно отпрянул, потому что указательный палец Байдика оказался у заросшей волосами ноздри. — Вы не вызываете доверия своим видом. Досталось недавно по башке, эге ж?

— Такое в моей работе иногда случается, — сказал новоиспеченный детектив, не моргнув глазом. — Вам интересно, как выглядят башки моих нападающих?

— Я вас найму, — едва улыбнулся Байдик. — А знаете, почему? Вовсе не потому, что верю, будто вы способны нокаутировать, как настоящий боксер.

— Что же, я охотно узнаю, — Попельский заметил, как инженер одной ногой стаскивает ботинок с другой, а потом шевелит большим пальцем, что выглядывает сквозь дырку в носке.

— Потому что в Америке я кое-чему научился… Тот, кто работает самостоятельно, может быть в сто раз лучше, чем фирма, где он до сих пор работал, потому что его задача — создать конкуренцию… То есть вы как частный детектив можете быть лучше, чем полиция, — Байдик подвинул по столешнице пять банкнот по сто злотых, а потом постучал по ним пальцем.

— Да, — Попельский брезгливо спрятал сверток в карман, вспомнив, где только что был этот палец, — но сперва мне нужно кое-что узнать. Должен вас расспросить о личных делах. Потому что все это может быть важным для следствия.

— Это я хотел вам кое-что рассказать, — Байдик закурил сигару. — Но не спешите… Сначала спрашивайте! Но только о том, чего вы не узнали из материалов дела, потому что у меня нет времени. Сейчас по радио будет концерт на заказ, а я люблю хорошие песни…

— Как часто вы виделись с матерью?

— Четыре раза в год. Каждые три месяца я платил ей тысячу злотых, чтобы ей не приходилось заниматься этой своей хиромантией, но она все равно продолжала это делать.

— Она приходила к вам за деньгами?

— Боже упаси, еще не хватало, чтобы она мне дом завоняла! Я сам ездил к ней на Церковную и лично вручал ей деньги. Кроме того, она почти не выходила из дома. Потому что была слишком толстая и больная.