Чума в Бреслау - читать онлайн книгу. Автор: Марек Краевский cтр.№ 7

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Чума в Бреслау | Автор книги - Марек Краевский

Cтраница 7
читать онлайн книги бесплатно

Через пять минут полицайпрезидента Клейбёмера, занимавшего квартиру на первом этаже здания, двумя этажами выше арестантских камер, разбудили какие-то крики во дворе. Он отворил окно и увидел среди густых хлопьев снега изможденного полуголого полицейского, заявление об отпуске которого он недавно подписывал. Полицейский посмотрел на него ясным взглядом и крикнул: «Что не убьет меня, то меня сделает сильнее». Шеф полиции решил, что ему что-то приснилось среди кружащейся дымки, вернулся в постель, занял место рядом с корпулентной супругой и продолжал спать сном праведника. На следующий день на его стол попало заявление. Гауптвахтмистр Эберхард Мок просил разрешения на досрочное возвращение из отпуска по болезни, а также на дальнейшее проживание в камере. Клейбёмер позвонил начальнику Мока, криминальному советнику Йозефу Ильсхаймеру, и спросил его мнение. Оно была положительным, и полицайпрезидент с некоторым колебанием принял прошение Мока, отметив, что делает это по выраженной просьбе его начальника.

С тех пор прошло почти четыре года, а в жизни и в фигуре Мока произошли значительные перемены. Он переехал обратно в квартиру на Плессерштрассе, питье выходило у него из-под контроля только раз в месяц, потому что такую частоту он назначил себе и хранил ее раболепно, а его силуэт становился все более и более представительным и презентабельным, о чем сильно напоминали ему сегодня давившие пуговицы брюк, сделанных несколько лет назад.

Мок, переведя дыхание, двинулся в сторону отеля «Германия», чтобы проверить номер на нем. Оказалось, что это было Гартенштрассе, 101. Поэтому он находился на соответствующей стороне этой самой представительной улицы Бреслау. Он двинулся на запад и быстро отыскал взглядом дом, снабженный номером 77. Он шел очень медленно и сам перед собой делал вид, что струйки пота, которые его заливали, не имеют ничего общего с острой болью в животе, стиснутом безжалостным объятием. Когда он уже дошел до подъезда, боль вдруг утихла, а по раскаленному солнцем тротуару что-то покатилось. Костяная пуговица. Но есть еще пуговицы на ширинке, подумал он, они не дадут упасть брюкам. Он нагнулся, чтобы поднять оторванную пуговицу, и тут произошло то, что должно было произойти. Брюки, которые в промозглой сторожке Бухрака успели уже испортиться, треснули. Они расползлись по шву и начали сползать, обнажая не менее обтягивающие кальсоны. Мок крепко схватил в горсть порванную ткань и огляделся вокруг. Ни один из пассажиров проходящего трамвая не смотрел ни на что другое, только на Мока, барахтающегося с рваными брюками, две молодые женщины, выходящие из магазина с пластинками, заливисто рассмеялись и показывали его друг другу пальцами, а бой отеля «Fürstenhof» [9] встал с открытым ртом, держа в руках ручку, которой он только что спустил металлические жалюзи. Мок, сверкая инекспримаблями, ворвался в подъезд, в котором, к счастью, была еще действующая торговля. Потный и раздраженный продавец объяснял что-то повышенным голосом какой-то даме, которая предъявляла жалобы на качество трубочного табака для мужа.

— Дайте мне, господин, — крикнул Мок субъекту, — какой-нибудь длинный шнурок, но cito! [10]

— Что значит cito! — усмехнулся субъект. — Это не аптека! Cito ему захотелось! Cito это можете сдать свои штаны в химчистку, если в них насрать! О, простите, пани…

— Уж ты, свинья! — воскликнул Мок и схватил за горло изумленного продавца, а рваные брюки совсем сползли с его бедер к возмущению дамы, покупающей табак. — Ты когда-нибудь видел такое удостоверение, придурок?

И затем он полез в карман пиджака. Внезапно он понял, что его сегодня ночью ограбили и что у него нет при себе никакого удостоверения.

Перепуганный субъект вырвался от Мока и отступил в подсобку, чтобы поискать шнурок. Полицейский остался в этой гротескной позе — наполовину лежа, наполовину сидя на прилавке, — а перепуганная дама сочла, что претензии мужа необоснованны, и покинула торговлю. Когда продавец появился с толстым шнурком, которым минуту назад были связаны мешки, Мок улыбнулся и поблагодарил. Улыбка была вынужденной. Моку было не до смеха.

Бреслау, суббота 30 июня 1923 года, половина восьмого вечера

Ему было не до смеха и несколько минут спустя, когда он поднялся на последний этаж дома и был двумя патрульными впущен в квартиру. Несмотря на то что он натянул пиджак, чтобы заслонить дырявые брюки, висящие на подтяжках из шнурка, ему все равно не удалось избежать иронических и язвительных комментариев зевак, которых собралось на лестничной клетке слишком много.

Окна квартиры выходили на запад. Таким образом, все три комнаты и кухня залиты были заходящим солнцем, а воздух дрожал от скрежещущих звуков, которые выдавали трамваи, останавливающиеся под зданием Краевого Дома, блеск вливался также в прихожую и освещал потного дежурного городового в мундире, который стоял у входных дверей и указал комнату, из которой доносились громкие голоса. Мок вошел и схватился за нос и рот. Это был защитный рефлекс от резкой вони, которую не мог развеять нагретый воздух, поступающий через окно.

Мок огляделся по комнате, чтобы узнать источник вони, которую он сразу определил как запах мочи. Ее источником мог быть только человек — живой или мертвый. В помещении, обставленном, как типичный кабинет, не было ни одного трупа и аж целых три живых существа, не считая Мока. Летал большой, жужжащий шершень. Кроме него в комнате находились два живых человека, которые кричали друг на друга. Он сделал быстрый анализ. Шершень, конечно, не был источником запаха. Криминальный советник Генрих Мюльхауз, несмотря на различные экстравагантности, определенно не мочился прямо в штаны, поэтому непреодолимая вонь, должно быть, исходила от человека в инвалидной коляске. Мюльхауз не производил впечатления, будто ему эта вонь как-то страшно мешала, что Мок тут же объяснил своей абстиненцией. Сам быстро сглотнул слюну, чтобы остановить рвотный рефлекс. Он кивнул начальнику криминального отдела.

— О, хорошо, что вы здесь, Мок, — сказал Мюльхауз и прикусил зубами трубку. — Пошли на место убийства. Или нет. Сначала выгоните этого шершня отсюда, чтобы он не ужалил уважаемого господина советника. А вы сидите здесь и ждите меня! — крикнул он инвалиду в коляске. — Вы не можете мыться, пока лаборант не снимет с вашей одежды отпечатки пальцев, понимаете?!

— То что?! — закричал инвалид. — Задохнуться от собственной вони?!

— От вони еще никто не умер, — завозражал Мюльхауз и повернулся к прибывшему. — Ну, пожалуйста, Мок, сделайте то, о чем я вас просил.

— Я боюсь шершней. — Мок отступил в сторону двери. — Однажды меня ужалили, когда я был ребенком. Прошу прощения, господин советник, но вы должны сделать это сами.

Шершень присел на занавеску. Мюльхауз подошел ближе, протянул руку к насекомому, словно хотел его щелкнуть. Затем сквозняк вырвал занавеску наружу здания. Шершень оторвался от занавески и приземлился на подоконник. Мюльхауз побледнел и медленно отошел от окна. Он повернулся к Моку и размял табак в головке трубки.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию