История одной переписки - читать онлайн книгу. Автор: Янка Рам cтр.№ 33

Тогда… когда меня напрочь снесло в первый раз, когда делал ей предложение и почувствовал, что откажет. Тогда, я совершенно не воспринимал адекватно реальность и, любя ее, забыл обо всем. Рассчитывал на таблетки? Не знаю. Не помню. Это было в тот раз? Если да, тогда срок был недели три…

Я спровоцировал выкидыш у моей девочки. Жестью.

Она хотела этого ребенка, я уверен.

Как нам с этим жить дальше?

Никак…

Все логично, все правильно, вопросов больше нет.

Ни одного, сука, вопроса!

Мой гештальт закрыт.

Мне легче?

Хочется, как бумагу сжать в руках стекло.

Зачем мне теперь завтрашний день?

Что я скажу ей?

Прости меня, Женечка!

Это будет похуже пощечины.

Молчать об этом, словно и дальше не догадываюсь?

Нет…

Продолжать жить как жил, оставить ей ее жизнь?

Да. Это правильно. Очень логично и правильно.

Таков был план, Жень?

Какая же ты жестокая…

Как ты могла со мной так поступить?

Я бы справился с этим. Справился! Ты помогла бы мне. У тебя было бы все. У нас было бы все! И на этих твоих семейных фото были бы мы с тобой. И наш…

Но ты записала на наших судьбах этот сценарий. Помню твое лицо, когда ты говорила о том, что у нас никогда не будет детей. Боль пряталась за отвращением ко мне. И ты ударила в ответ, со всей своей неописуемо громадной дури.

Всех убило, да.

Твой гештальт тоже закрыт. И зверь в этой ситуации я. И ты имеешь полное моральное право презирать. Да. Ты этого хотела? Закрыть нам все варианты будущего? Ты подсознательно понимала, что делала?

Уверен.

Только вот, не подрасчитала степень моей боли! И я тоже ударил в ответ…

Мы оба убили этого ребенка. Оба!

Ты чувствуешь эту ответственность и, именно поэтому, мы сейчас снова с тобой говорим. Только поэтому. Теперь мне ясно. Твое больное чувство справедливости не позволяет оставить эту ношу мне. И тебе не важно — знаю я об этом или нет. Ты-то это знаешь.

Единственное, что я могу сейчас сделать для тебя — не обвинять.

Не буду. Моя вина. Всё.

Дашь искупить?..

Где границы твоей жестокости?

В моей ванной шкафчик. Там есть таблетки. Ничего критичного. Просто снотворное. Я выпиваю три. Это не так много, чтобы быть опасным. Но и не мало, с учетом того, что я не трезв. Я посплю. Наконец-то. Долго. Без снов. Делаю это редко. По той же причине, что и никогда не похмеляюсь. За полученное удовольствие надо платить. Абстиненция должна быть полноценной, боль от ошибок надо чувствовать, а не бежать от нее. Иначе, ты никогда ничему не научишься. Я уже научился. Теперь мне просто нужны силы. Поэтому, я буду спать.

Евгения: Добрый вечер, я обещала…

Олег: Добрый?

Евгения: Это было слишком…

Олег: Женечка… Мы можем поговорить по живой связи? Голос, камера?

Евгения: Не знаю. Зачем?

Олег: Хочу видеть твои глаза. У меня есть к тебе пара вопросов.

Евгения: Красный…

Олег: Ясно. Давай, компромисс? Либо камера, либо голос?

Евгения: Голос… нет, это невозможно сейчас. Пусть, лучше камера!

Да? Да!? Уверен был, что съедет! Да!

Олег: Включай…

Экран мелькает. Замираю. Столько лет! Какая ты стала, моя девочка? Ведь фото — это только фото.

На самом деле, мне не важно — какая. Потому, что это всё еще ты. Но я до боли хочу увидетьтвои живые глаза.

Включается. Адреналина столько, что почти не вижу её. В горле — ком. Ладонь непроизвольно трет горло, пытаясь… Я слишком прозрачен сейчас.

Вижу…

Глаза распахнуты. Ноздри вздрагивают, пытаясь незаметно втянуть больше воздуха. Это адреналин… Тебе тоже страшно?

Всё будет хорошо…

Мы молча разглядываем друг друга.

Всё еще блондинка… Волосы длиннее… Коса через плечо лежит на груди.

В домашней тонкой маечке… под ней — ничего… грудь больше… и часто-часто дышит.

Мой взгляд двигается выше. На шее, возле ключицы, колотится венка, я вижу это даже через экран. Язык чуть заметно касается губ. Пересохло во рту? У меня тоже.

Олег: Привет… Ты прекрасна…

Ресницы на мгновенье падают вниз. И сразу — выстрел в меня. Насквозь. Горячий взгляд! Ух…

Она печатает…

Евгения: Действительно? Я думала, что роды и семейная жизнь испортили мою внешность, сделали меня уставшей, раздраженной, скучной, приземленной… наседкой.

Олег: Я говорил такое?

Не могу вспомнить! Но я мог…

Она, чуть заметно, горько усмехается.

Мне сложно отвести глаза. Я впитываю каждое её движение, каждое выражение, каждую эмоцию. Сосредоточиться на разговоре сложно.

Но это важно.

Олег: Я был дурак… И я достаточно наказан за эти слова сейчас, поверь. Ты стала еще краше.

Евгения: Ты тоже в хорошей форме. Льняные расстегнутые рубахи… Играешь на моих старых слабостях?

Её глаза улыбаются. Как я скучал по этому…

Мельком оглядываю себя. Нда… Всё так. Дома я люблю носить лён. Раньше это её заводило. Но это не ход. Я не ожидал, что мы будем разговаривать ТАК.

Пожимаю плечами.

Олег: Тебе все еще нравится?

Евгения: Красный. Ты хотел поговорить.

Хотел. Но теперь хочу только разглядывать.

Делает глоток из кружки. Облизывает нижнюю губу. Её горло двигается. Чувствую это губами, тактильная память глушит…

Евгения: Отомри…

Олег: Очень скучал.

На секунду её брови хмурятся, и я вижу мелькнувшую боль на лице. Одно мгновение… И тут же все разглаживается.

Улыбка… пару секунд… и снова лицо, как спокойное озеро, только слишком живые ноздри и глаза.

Я все могу прочитать на раз. Все, что у тебя в голове, Женечка.

И грусть, и вину, и тоску, и злость на меня. И желание разглядывать в ответ! Которое ты прячешь за слишком частыми глотками чая.

Почему эта, так глубоко любившая меня женщина, не моя?

Почему все, что имеет для меня ценность, принадлежит сейчас другому человеку?

Почему ты ни разу не сказала мне прямо, что тебя ни*ера не устраивает во мне! Что это было, Жень, зачем, почему? Никак не могу понять этот момент.