Тайная лавка ядов - читать онлайн книгу. Автор: Сара Пеннер cтр.№ 46

«Гарр т Чэдв к. Марл бон. Оп ум, приг. пастилки. 17 августа 1789 года. По зак мс Ч вик, жены».

Пока мой мозг трудился, пытаясь заполнить пробелы и внести какой-то смысл в текст, мне показалось, что я играю в одну из игр, где надо вставлять пропущенные буквы. Но через несколько минут я поняла, что буквы «в», «с» и «д» – поначалу их почти невозможно было различить – начертаны особым образом, и мозг начал их распознавать, так что получаться со следующими страницами у меня стало лучше:

«Мистер Фрер. С туорк. Лис ья табака, приг. масло. 3 мая 1790 года. По зак мс Ам ер, подруги мс М нсфилд».

«Мс. Б. Белл. Лист мал ны толченый пластырь. 12 мая 1790 года».

«Чарли Тернер. Мэй ер, NV настойка. 6 июня 1790 года. По зак мс Эппл, кухарки».

Я оперлась подбородком на руку, снова перечитала записи, и во мне зашевелилось беспокойство. Листья малины? Табак? В них не было ничего опасного, хотя я как-то слышала, что никотин в больших количествах токсичен. Возможно, именно количество неядовитого оказывалось смертельным? А что до некоторых других названий в книге – вроде настойки NV, – я понятия не имела, что они значат.

Я попыталась разобраться и с тем, как были организованы записи. Каждая начиналась с имени, потом шел ингредиент – опасный или нет, – а за ним дата. В некоторых записях было второе имя, в конце, с указанием «по зак». Я предположила, что это означало, что первое имя принадлежало тому, кому предназначалось вещество, а второе – тому, кто его купил. Так, например, Чарли Тернер должен был принять «настойку NV» – что бы это ни было, – а купила ее, видимо, мисс Эппл.

Я взяла ручку и блокнот с тумбочки и записала несколько пунктов, чтобы потом прояснить их для себя:

«Количество неядовитого вещества, необходимое, чтобы убить

Опиум – пастилки?

Табак – масло?

Настойка NV – что такое NV?»

Следующие пятнадцать минут я провела со скрещенными ногами на кровати, яростно записывая вопросы и слова, отчасти знакомые, отчасти нет. Паслен. Это ведь растение? Дурман. В жизни не слышала. Аконит. Понятия не имею. Драхма, пилюля, спуск, тис, эликс. Все это я выписала.

Я открыла следующую фотографию и ахнула, когда мой взгляд упал на слово, которое, я точно знала, означало нечто смертельное: мышьяк. Я выписала его в блокнот, поставив рядом звездочку. Увеличила фотографию, надеясь разобрать остальные слова в строке, но тут снова услышала шум за дверью.

Я замерла. Похоже было, что кто-то только что остановился перед дверью номера. Я тихонько выругалась в его адрес, кем бы он ни был. Они что, не видят табличку «Не беспокоить»? Но потом я услышала, как в замке прокатали карточку. Что, Джеймс уже вернулся? Я сунула телефон под подушку.

Через мгновение вошел Джеймс – и я сразу поняла, что что-то очень, очень нехорошо. Он был весь бледный и потный, со лба у него капало, а руки страшно тряслись.

Я инстинктивно вскочила с постели и подбежала к нему.

– О господи, – сказала я, подойдя к нему. Я чувствовала запах его пота и еще чего-то, сладковато-кислого. – Что случилось?

– Все нормально, – ответил он, устремляясь в ванную. Склонился над раковиной, глубоко дыша. – Наверное, вчерашняя итальянская еда.

Он посмотрел в зеркало над раковиной и встретился со мной глазами, хотя я стояла у него за спиной.

– Я в полной заднице, Кэролайн. Сперва ты, теперь это. Меня стошнило на улице, на тротуар, – сказал он. – Наверное, надо, чтобы все вышло. Ничего, если я… – Он замолчал, сглотнул. – Ничего, если я побуду один в номере, пока оно полностью не выйдет?

Я не колебалась ни секунды.

– Конечно, да. – Я много лет знала, что Джек ненавидит, когда его тошнит при посторонних. И, честно говоря, мне тоже не помешало бы уединиться. – Ты уверен, что с тобой все в порядке? Тебе нужен сок или еще что-нибудь?

Он покачал головой, закрывая дверь в ванную.

– Все будет хорошо, правда. Просто дай мне время.

Я кивнула, обулась, взяла сумку и сунула в нее блокнот. Рядом с дверью ванной я поставила бутылку воды и крикнула Джеймсу, что скоро вернусь его проведать.

В квартале от гостиницы, насколько я помнила, было кафе, так что я направилась туда, собираясь закончить с фотографиями. Но едва я вышла, у меня зазвонил телефон. Номер был незнакомый, и, подумав, что это Джеймс может звонить из гостиницы, я тут же ответила:

– Алло?

– Кэролайн, это Гейнор!

– О боже, здравствуйте, Гейнор! – Я остановилась посреди тротуара, и шедший мимо мужчина бросил на меня раздраженный взгляд.

– Простите, что звоню так рано, но только что пришли рукописи, о которых я вам вчера писала. Вы сможете со мной встретиться в библиотеке, поскорее? Технически у меня сегодня не рабочий день, но я зашла пару минут назад, проверить документы. Вы не поверите, что тут.

Я зажмурилась, пытаясь вспомнить, что она вчера говорила про документы. За последние двадцать четыре часа столько всего произошло, и ее сообщение, видимо, задвинулось куда-то вглубь моего мозга, учитывая, какие вчера вечером у меня были приключения – а теперь и болезнь Джеймса.

– Простите, Гейнор, я сейчас не могу прийти, мне нужно оставаться в этом районе, если вдруг… – Я замолчала. Несмотря на то что мы долго сидели вместе над исследованием, я пока еще не настолько хорошо знала Гейнор, чтобы рассказать ей о своем неверном муже, которого сейчас рвало у меня в гостиничном номере. Я ведь даже не сказала ей, что у меня есть муж, – мы совсем не говорили о личной жизни. – Я просто не смогу прямо сейчас приехать. Но я собираюсь выпить кофе, может быть, захотите присоединиться? Вы сможете принести с собой документы?

Я услышала, как она рассмеялась на том конце линии.

– Вынести их из здания – отличный способ лишиться работы, но я могу сделать копии. К тому же кофе мне не повредит.

Мы договорились встретиться через полчаса в кафе возле моей гостиницы, и я коротала время за столиком в углу, поедая малиновый круассан и усердно изучая фотографии аптекарского журнала.

Когда Гейнор вошла в стеклянную дверь кафе, я погасила телефон и, закрыв блокнот, убрала его в сумку. Надо держать себя в руках, напомнила я себе; нельзя дать понять, что я знаю об аптекаре больше, чем вчера в библиотеке. Я едва знала Гейнор, а если я поделюсь этой информацией, станет ясно, что я не только нарушила закон, но и вторглась на вероятный объект культурного наследия. Возможно, Гейнор как сотрудник Британской библиотеки должна будет на меня донести.

Я дожевала свой круассан, обдумывая всю иронию произошедшего: в Лондон я приехала из-за того, что меня ранили чужие тайны, а теперь мне самой было что скрывать.

Гейнор скользнула на стул рядом со мной и в волнении склонилась вперед.

– Это… это невероятно, – начала она, вынимая большую папку из сумки. Она вытащила из нее два листа бумаги, черно-белые копии чего-то, очень похожего на старую газетную статью, разделенную на несколько колонок с заголовком наверху. – Между бюллетенями всего пара дней разницы. – Она указала на верхнюю часть страницы. – Первый от 10 февраля 1791 года, второй от 12 февраля.