Маг крестоносец - читать онлайн книгу. Автор: Кристофер Сташеф cтр.№ 16

Тогда Балкис снова обратилась в кошку и пошла по улице дальше. Собак на улице в этом районе ей не встречалось. Похоже, они сидели на цепи во дворах больших домов. Сгустились сумерки, а потом стемнело совсем, и Балкис незамеченной добралась до обширного парка, примыкавшего к нижней стене королевского замка. Пробираться по парку Балкис было страшно даже в темноте, но до стены она дошла без происшествий. Затем она пошла вдоль стены, и шла, пока не добрела до ворот. Как только часовой, охранявший ворота, отвернулся, Балкис проворно взобралась на ворота, с них перебралась на стену и бежала по ней, пока не увидела вишневое дерево, росшее у самой стены. Балкис перепрыгнула на вишню, спустилась с нее и, опрометью помчалась по саду... и чуть было не упала в ров.

Уцепившись коготками за землю, она удержалась и не упала в воду. Оглядевшись по сторонам при свете луны, она задумалась о том, не лучше ли было ей теперь превратиться в девушку. Но вокруг никого не было. Лишь изредка появлялись часовые, обходящие замок дозором. Балкис пошла вдоль рва, рассудив, что где-то должен быть мост.

Мост она вскоре нашла, и он, на счастье, оказался опущен. Ей нужно было только дождаться мгновения, когда часовые отвернутся, а потом быстро пробежать по мостику и затаиться в тени надвратной башни. Балкис собиралась с храбростью, готовясь к пробегу по мосту, и тут вдруг заметила, как под башней отворилась небольшая дверь. Оттуда вышло с полдесятка часовых, готовых сменить стражу. Не раздумывая долее, Балкис преодолела мост и влетела в открытую дверь. Она захлопнулась, чуть не прищемив кончик кошачьего хвоста.

Балкис притаилась в тени около стены. В свете горящего на стене факела она разглядела витую лестницу. Балкис принюхалась, уловила запахи, исходящие от людей, которые давно не мылись, а также запахи крыс и мышей, бегающих по своим ночным делам. Балкис подавила желание отправиться на охоту и быстро взлетела вверх по каменным ступеням.

Одолев первый пролет, она ощутила исходивший издалека знакомый аромат — точнее, целую смесь ароматов. Пахло коровьим молоком, мокрыми пеленками и сладким мылом. Так пахнуть мог только человеческий младенец. Морща нос, Балкис поспешила на эти запахи. Коридор за коридором преодолевала кошка-Балкис, поворачивала один угол — потом опять — и наконец подошла к закрытой двери. В щель между деревом и камнем проникали запахи, исходящие от ребенка. Вблизи они были намного сильнее, но теперь к ним примешался запах взрослой женщины. Балкис пошла дальше и вскоре уловила другие запахи, сказавшие ей о том, что где-то поблизости — маленький мальчик. Пахло палочками и шпагатом, пахло где-то спрятанной лягушкой... А потом Балкис остановилась около двери, из-за которой пахло духами. Из-за следующей двери доносился запах кожи и какой-то травы. Запах травы пробудил у Балкис детские воспоминания — смутные, неясные. Балкис решила, что не стоит и стараться вспоминать этот запах — тем более что в это мгновение она увидела впереди, в самом конце коридора, открытую дверь.

Она вбежала в эту дверь и, очутившись за порогом, заморгала — так ярок был свет луны. Однако ее кошачьи глаза тут же привыкли к свету, и она стала с любопытством осматриваться. Персидский ковер на полу, дубовый стол и стулья, стрельчатые окна, занимавшие целиком одну из стен. Балкис никогда прежде не видела таких комнат, но слышала о них. Это был солярий — помещение, которое на несколько часов по утрам заливало солнце. В таких комнатах благородные господа проводили время, когда не спали и не находились вне дома. Остатки запахов духов, младенца, мальчика, кожи и странной травы все рассказали Балкис так ясно, словно она и впрямь увидела перед собой королеву, принца и принцессу и лорда-мага, которые собирались здесь, вдали от чужих глаз, чтобы на несколько часов в день стать просто семьей.

Разве можно было придумать место лучше этого, где бы могла спрятаться кошка? Балкис снова обвела взглядом солярий и замерла при виде полок до потолка, шириной в восемь футов, уставленных книгами, самыми настоящими книгами! Она никогда не видела сразу столько книг в одном месте. Прежде ей доводилось видеть только несколько книг — в доме приходского священника при часовне в лесной деревушке.

Она непременно должна была остаться в этой семье, чего бы ей это ни стоило.

На стенах висели гобелены. Бахрома свисала до самого пола. Балкис забралась за один из гобеленов и только теперь поняла, как сильно устала. Она поскребла каменный пол коготками, но от этого он не стал мягче. Балкис вздохнула, улеглась, свернулась калачиком и стала ждать утра в надежде очаровать человека, владевшего чарами, — или хотя бы его жену и детишек.

* * *

Рамон Мэнтрел устремил любовный взгляд на жену — любовный более, чем восторженный. От этого взгляда она смущенно опустила взор.

— Рамон, мы женаты уже тридцать лет, а ты все еще таращишь на меня глаза?

— Я просто думал о том, как тебе к лицу наряды эпохи Возрождения, дорогая.

— И еще о том, что эти платья слишком сильно подчеркивают полноту? — прищурилась Химена.

— Не слишком, — заверил ее супруг. — А в солярии нашей невестки твое платье смотрится просто превосходно. Многим ли женам суждено буквально светиться в лучах солнца?

Залитая солнцем комната казалась радостной, живой, словно она откликалась вибрацией в ответ на жизнь семейства, проводившего здесь почти все свободные от дел часы. Книги как бы излучали волшебство легендарных историй, картины на гобеленах казались почти ожившими, и даже гранит, из которого были сложены стены, теплел от утреннего света. Точно так же оживала древесина стола и стульев. Вся комната радовалась тому, что участвует в празднике жизни под названием «семья».

— Ну а я должна сказать, что тебе очень идут дублет и лосины. — Химена погладила руку супруга. — Так идут, что мне в голову приходят мысли, вовсе не приличествующие бабушке. Слыхал поговорку про то единственное, о чем сожалеют дедушки?

— Угу, — кивнул Рамон. — Про то, что женаты на бабушках. — Он усмехнулся. — А сожалеть положительно не о чем, если бабушка — это ты.

В коридоре послышались шаги, чьи-то серьезные голоса. Позади звучали голоса детей.

— Тс-с, — прошептала Химена. — Дети идут. Возьми себя в руки.

В солярий вошли Мэтью, сын Рамона и Химены, и его жена Алисанда. За ними последовали двое нянюшек, мальчик и девочка помладше, а за ними — дворецкий и двое лакеев. Королева проговорила:

— Да, ты прав, это далеко, однако меня очень тревожит то, что к Европе подбирается такое число варваров.

— А если это тревожит тебя, значит, это тревожит и Меровенс, — кивнул Мэт. — Но все же пока они слишком далеко, милая, и мы спокойно можем уделить полтора часа завтраку в кругу семьи.

— О, конечно, — улыбнулась Алисанда и повернулась к свекру и свекрови:

— Доброе утро, лорд и леди.

— Доброе утро, ваше величество.

Рамон отвесил королеве поклон, не сомневаясь в том, что через несколько минут она станет звать его «отцом».