Правда о допетровской Руси. «Золотой век» Русского государства - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Буровский cтр.№ 87

В общем, бюрократическая идиллия на фоне изучения наук и искусств. Не очень понятно, правда, как быть с науками, которые вздумает запретить Церковь? Что, если ей не понравится, например, химия? Тем более что сразу, без всякого церковного решения по этому поводу, запрещается магия. Более того — всех учителей этой науки вместе с учениками надо сжигать. Опять же возможен вопрос: с какого возраста сжигаются ученики, как определяется степень их виновности и кто решает — магия это или не магия? А то ведь многие химические реакции могут наводить на самые разные мысли… особенно людей, основным интеллектуальным багажом которых остается «крепость в православии».

Никто не смеет держать домашних учителей иностранных языков, потому что от таких учителей, особенно иностранных и иноверных, может быть принесена противность вере и разногласия. Кто хочет учить иностранные языки — ступай в Академию!

Все ученые иностранцы, приезжающие в Московию, подвергаются испытанию в Академии и только после него имеют право преподавать. Не получившие одобрения Академии изгоняются из государства.

Список новообращенных из других вер дается специальному блюстителю, который наблюдает за их поведением, и если они в вере пошатнутся, их надо ссылать подальше — на Терек, в Сибирь и т. д.

Блюстители и учителя должны заботиться, чтобы ни духовные, ни мирские люди не держали у себя книг волшебных, чародейных, гадательных, богохульных и вообще не одобряемых Церковью.

Людям неученым запрещено держать у себя и читать книги польские, латинские, немецкие, лютерские и кальвинские и вообще еретические. Запрещено обсуждать в них написанное и иметь между собою споры по этим книгам. Такие книги велено жечь или относить к блюстителям и учителям.

Государственная же библиотека передается в сохранение Академии, блюстителям и учителям.

Если какой-либо иностранец или русский будут обвинены в хуле на православную веру, они отдаются на суд блюстителям и учителям. Если обвинение подтвердится, то их надо сжигать. Так же сжигать надо всех, кто перешел из православия в другую веру.

Того, кто перешел из католицизма в лютеранство, надо сослать в ссылку.

Еще раз согласимся с С. М. Соловьевым: Федором Алексеевичем «наука призывается с практическою целию: разница в том, что при Федоре она призывается на служение Церкви, а при Петре — на служение государству».

Пожалуй, надо отметить еще одно важнейшее обстоятельство — Академии придаются не только функции государственного ведомства, блюдущего «идеологическую чистоту» подданных московского царя, но и инквизиционного трибунала. Наивные люди искренне считают, что для Православной церкви совершенно несвойственна инквизиция и что костры с еретиками полыхали исключительно в Европе. Увы, но это далеко не так. И примеров крутой расправы с «еретиками» на Руси можно найти немало, вплоть до сожжения живых людей. И примеров использования государством вполне инквизиторских методов тоже куда больше, чем хотелось бы.

В случае же с Академией, задуманной Федором в кругу придворных интеллектуалов, просто не знаешь, к худу или к добру то, что осталась она на бумаге и не была воплощена на практике. С одной стороны, реальная возможность получить образование всякому, кто хочет этого достаточно сильно, — за 60 лет до Ломоносова! Очень легко могло сложиться так, что институт блюстителей так и не развился бы настолько, чтобы чиновники могли реально следить за каждым «подозрительным» и «вольнодумным», — скажем, не хватило бы денег на все сразу и царь начал бы развивать именно учебное заведение. Или не удалось бы найти блюстителей достаточно рьяных и злобных. Или изменилась бы позиция самой Церкви…

В общем, есть много механизмов, при действии которых Академия превратилась бы в самый обычный европейский университет, не хуже и не лучше иноземных.

Но возможен и другой поворот событий: царь делает выбор не в пользу учителей, а в пользу блюстителей. Или Церковь тут же использует возможность еще сильнее подчинить себе общество. Или постепенно «линия блюстителей» государственного инквизиционного трибунала, «министерства любви» XVII века, считается все более важной, и пусть даже развивается университет — он болтается ненужным привеском возле государственного ведомства, и его главная функция — поставлять образованных и оттого особенно рафинированных блюстителей.

Вот потому мне и кажется идея создания Академии, по крайней мере именно этот проект, чем-то довольно сомнительным. Не сомневаюсь, что намерения и у царя Федора, и у Сильвестра Медведева были самые наилучшие, но слишком уж много было у Академии шансов превратиться в совершенно жуткое учреждение.

РЕФОРМЫ ГОСУДАРСТВЕННОГО АППАРАТА

Много раз правители поумнее, поактивнее пытались реформировать приказную систему так, чтобы сделать ее эффективнее, стройнее, рациональнее.

При Алексее Михайловиче созданы приказы Тайных дел и Счетный, которые контролировали деятельность остальных приказов и подчинялись непосредственно царю — что-то вроде «личные Его Императорского Величества Канцелярии» XIX века.

В 80-е годы XVII века Федор, а потом Софья с Голицыным попытались провести целую приказную реформу: свирепо боролись с коррупцией, пытались сконцентрировать однородные функции в одном ведомстве, определяли границы компетенции каждого приказа… похоже, им просто не хватило времени для действительно масштабных изменений.

Дело в том, что приказы создавались в разное время, от случая к случаю, и главной проблемой стало разделение функций и определение границ компетенции каждого приказа и каждого стола. Но если решить эту проблему (а она успешно решалась!), приказы становились очень эффективной формой работы государственного аппарата. Каждый приказ мог разрастаться, создавая новые подразделения — столы. Уже тогда было понятие «столоначальник», дожившее до XX века. Приказы стремились подбирать самых образованных людей и умели использовать их ум и талант. Приказы имели подчиненные им учреждения на местах. Разрядный приказ имел подчиненные ему разряды — военные округа. Рейтарский, Стрелецкий, территориальные и финансовые приказы (Сибирский, Казанский) — подчиненные центру учреждения-«избы» на местах.

Приходится признать, что приказы были своего рода министерствами и представляли собой шаг не назад, а вперед по сравнению с петровскими коллегиями. Это ведь как раз коллегии не имели подчиненных учреждений на местах.

В последние годы жизни Федор вынашивал проект об отделении гражданских чинов от военных и об упорядочивании чинов. Все чины, и военные и гражданские, разделялись на семь «степеней», от высших до низших. Проект этот очень сырой, корявый, и его внедрение в том виде, в котором он обсуждался, вряд ли могло бы привести к чему-то хорошему. Но ведь Федор правил всего 6 лет… Если уж он начал совершенствовать систему управления страной и пытался ввести первый, первобытный вариант Табели о рангах, он ведь мог бы и довести дело до конца….

ЗАВЕРШЕНИЕ ВОЕННОЙ РЕФОРМЫ

А кроме того, при Федоре завершена военная реформа, начатая еще Уставом 1621 года. И связано это, конечно же, с войной с Оттоманской империей 1676–1681 годов. Отказаться от этой войны не было ни малейшей возможности — слишком уж далеко зашло дело на Украине. Может быть, кто-то и готов был отказаться от приобретений в этой сложной стране, из-за которой воевали Речь Посполитая, Швеция, Московия, а теперь еще и Турция. Но сделать это Московия не могла под угрозой утраты уже не завоеванной было территории (что само по себе не так страшно, территория это еще не была ею освоена), а международного престижа.