Блюстители - читать онлайн книгу. Автор: Джон Гришэм cтр.№ 47

— Да, и плюс ко всему на тот момент в деле не было вновь открывшихся обстоятельств. Я бросил полотенце на ринг и признал свое поражение. Разумеется, за мои услуги мне не заплатили. Два года спустя Куинси Миллер, уже находясь в тюрьме и заручившись поддержкой одного из адвокатов, отбывающих наказание, подал собственное ходатайство о пересмотре дела, но это ни к чему не привело.

Таунсенд, развернувшись, отходит обратно к столу и садится на прежнее место, положив папку с фотографией на свободный стул. Я присоединяюсь к нему, и мы довольно долго сидим, не произнося ни слова. Затем Таунсенд говорит:

— Подумайте вот о чем, Пост. Они знали, что я собираюсь на рыбалку в Белиз, знали, где я остановлюсь. Для этого нужны большие возможности. Вероятно, они прослушивали мои телефоны. Все это происходило еще до эпохи Интернета, так что о взломе электронной почты речь не идет. Подумайте, как все нужно было организовать и сколько привлечь людей, чтобы подмешать мне что-то в напиток, утащить меня с вечеринки, погрузить на катер или в самолет и отвезти в их лагерь, где они развлекались тем, что скармливали людей крокодилам. Система тросов над прудом была продумана идеально, крокодилов в воде было много, и все они были голодные.

— Вы столкнулись с хорошо организованной преступной группировкой.

— Да, и еще располагающей большим количеством денег, ресурсов, обширными связями в местной полиции и среди сотрудников пограничных служб. Всем тем, что необходимо серьезным наркодельцам для их бизнеса. Им удалось убедить меня в том, что они настроены серьезно. Я закончил работу над апелляцией, но они меня сломали. Вскоре я обратился за помощью к психологу и объяснил ему, что мне угрожают люди, способные выполнить свои угрозы, и из-за этого я вот-вот съеду с катушек. Психолог помог мне как-то справиться с шоком, и я, собрав вещи, уехал из города. Вам нужны какие-нибудь еще доказательства того, что Куинси не убивал Руссо?

— Нет. Да и без того, что вы мне рассказали, я мог бы обойтись.

— Это — тайна, которая никогда не будет раскрыта, Пост. И именно в этом заключается причина того, что я не хочу ввязываться ни в какие действия, направленные на то, чтобы помочь Куинси Миллеру.

— То есть вы знаете больше, чем говорите?

Таунсенд, прихлебывая кофе, размышляет над моим вопросом.

— Скажем так: кое-что мне известно.

— Что вы можете сообщить о Брэдли Фицнере? Полагаю, в прошлом вы были довольно хорошо с ним знакомы.

— По поводу Фицнера были некие подозрения, но о них всегда говорили шепотом. До тех немногих из юристов, которые работали с уголовными делами, включая меня, доходило больше слухов на эту тему, чем до других. На побережье залива был небольшой порт Бухта Поли. Он находился на территории округа Руис и потому был под контролем Фицнера. Ходили разговоры о том, что он позволял ввозить через этот порт наркотики, которые потом распространялись в районах, лежащих севернее, ближе к Атланте. Но это, опять-таки, только слухи. Фицнер ни разу не попался, против него не выдвигались обвинения. После отъезда я следил за ситуацией на расстоянии, если можно так выразиться, и поддерживал контакт с парой своих приятелей-юристов, остававшихся в Сибруке. Федералам так и не удалось подобраться к Фицнеру.

— А что вы скажете про Кенни Тафта?

— Кенни Тафта убили незадолго до того, как я уехал из города. Ходили слухи, что убийство произошло не так, как описал Фицнер. В этом случае, как и в случае с Руссо, именно Фицнер занимался расследованием, и он мог написать в отчете все, что ему было угодно. Разыграл целый спектакль, показывая всем, какой тяжелой потерей для него стала гибель одного из его сотрудников. Пышные похороны, многочисленная процессия, полицейские на всех прилегающих улицах. Прощание с павшим борцом с преступностью было организовано по высшему разряду.

— История с Тафтом могла быть важной с точки зрения возможности разоблачения Фицнера? — интересуюсь я.

Ответ на этот вопрос кажется мне очевидным, но Таунсенд какое-то время молчит, глядя на океан, а потом произносит:

— Не знаю. Возможно, что-то в этом и было.

Я не собираюсь давить на него. Мне и так уже удалось получить от Таунсенда гораздо больше, чем я ожидал. Когда мы возобновляем беседу, я замечаю, что он не хочет говорить об убийстве Кенни Тафта, и решаю оставить эту тему.

— И все-таки, почему убили Кита Руссо? — спрашиваю я.

Таунсенд пожимает плечами с таким видом, будто ответ на мой вопрос лежит на поверхности.

— Вероятно, он сделал что-то, что вызвало недовольство некой преступной группировки, и они прикончили его. Самый легкий путь для того, чтобы поймать пулю, — донести на кого-нибудь или задумать донос. Наверное, сотрудники Управления по борьбе с наркотиками стали оказывать на него давление и сумели его завербовать. Убрав Руссо и подставив Куинси Миллера как его убийцу, бандиты получали возможность спокойно продолжать заниматься своими делами. Поэтому они хотели, чтобы вынесенный Миллеру приговор остался в силе. И тут я решил отправиться на ловлю альбулы.

— Уйдя на покой, Фицнер поселился во Флориде-Киз — у него там прелестный домик, который оценивается в миллион шестьсот тысяч долларов, — говорю я. — Неплохо для шерифа, даже в лучшие годы своей карьеры зарабатывавшего не более шестидесяти тысяч в год.

— К тому же он не окончил среднюю школу, так что вряд ли много знал об инвестировании, — подхватывает Таунсенд. — Готов побиться об заклад, что бо́льшая часть полученных им барышей хранится в какой-нибудь офшорной зоне. Копая, будьте осторожны, Пост. Вы можете наткнуться на такие вещи, о которых лучше не знать.

— Копать — часть моей работы.

— Но не моей. Для меня все это уже история. Нынешняя жизнь мне нравится, у меня красавица жена и трое детей-подростков. Больше я не намерен впутываться ни в какие неприятности. Вам я желаю удачи и все такое, однако видеть вас больше не хочу.

— Понимаю. Спасибо за встречу.

— Вы можете остаться в этом номере. Если такой вариант вас устроит, утром возьмите такси и поезжайте в аэропорт.

— Спасибо, но я уеду отсюда вместе с вами.

Согласно разделу 13А-10–129 Уголовного кодекса штата Алабама человек, который «незаконно изымает из дела либо повреждает физические улики и вещественные доказательства», виновен в фальсификации. Поскольку это правонарушение не относится к разряду тяжелых или опасных, для него предусмотрены максимальные санкции в виде года тюрьмы и штрафа в 5 тысяч долларов. Обычно, когда речь идет о правонарушении такого рода, сторона, вносящая иск, которой в данном случае является окружной прокурор Чэд Фолрайт, просто представляет аффидевит с обвинением в адрес нарушителя (в его роли выступаю я) и обращается к шерифу с просьбой выписать ордер об аресте.

Но сейчас Чэд напуган, поскольку самое большое в его не слишком впечатляющей карьере достижение может оказаться грубейшим промахом. В следующем году ему предстоят перевыборы, и нельзя сказать, что местные жители довольны его работой. Если выяснится, что он добился осуждения Дьюка Рассела за изнасилование и убийство, которых тот не совершал, и в результате невинного человека едва не казнили, Чэд Фолрайт вполне может потерять часть голосов. В общем, Чэд сражается за свои интересы и делает это отчаянно. Вместо того чтобы стараться достичь благородной цели, а именно установить правду и ликвидировать несправедливость, он предпринимает атаку на меня, потому что я пытаюсь доказать его неправоту и освободить из тюрьмы невиновного.