Блюстители - читать онлайн книгу. Автор: Джон Гришэм cтр.№ 23

— Хороший вопрос, — говорю я и отхлебываю кофе. — Поскольку нам приходится делать допущения, давайте предположим, что полицейские не хотели, чтобы эксперт со стороны защиты получил возможность внимательно рассмотреть предмет, о котором идет речь.

— Но ведь никакого эксперта со стороны защиты не было, — возражает Бендершмидт.

— Конечно, нет. Подсудимый был бедным человеком, адвоката ему назначил суд. Выделить средства для привлечения эксперта в интересах защиты судья отказался. Копы, вероятно, предвидели такой поворот событий, но решили не рисковать. Они подумали, что смогут найти эксперта вроде Норвуда, он с радостью проведет анализ по фотографиям и сделает выводы, базируясь только на них.

— В ваших рассуждениях есть логика.

— Мы ведь с вами лишь предполагаем, доктор Бендершмидт. На данный момент это все, что мы можем сделать. Не исключено, что эти мелкие брызги крови на фонарике принадлежат не убитому, а кому-то другому.

— Совершенно верно, — отвечает он с улыбкой, словно у него уже возникла какая-то догадка. Бендершмидт берет увеличенную фотографию двухдюймовой линзы фонарика. — Мы — я и кое-кто из моих коллег — изучили этот снимок, используя возможные способы увеличения четкости изображения. Так вот, я даже не уверен, что эти брызги — человеческая кровь, да и вообще кровь.

— Но если это не кровь, то что же это такое?

— Сложно сказать. Не факт, что фонарик вообще побывал на месте преступления. Не известно, откуда он взялся и почему на поверхности его линзы появилась кровь — если, повторяю, это действительно кровь. Количество вещества настолько ничтожно, что определить наверняка нет никакой возможности.

— Если это брызги крови, получается, что они должны были попасть и на дробовик, и на убийцу?

— Весьма вероятно, но мы никогда этого не узнаем. Ведь ни дробовика, ни одежды преступника в распоряжении следствия не было. Но нам известно, что орудием убийства был дробовик, поскольку стреляли картечью. В результате двух выстрелов из дробовика в таком сравнительно небольшом замкнутом пространстве количество крови должно было быть огромным, она должна была залить все вокруг. Полагаю, фотографии это доказывают. Удивляет, однако, то, что отсутствуют кровавые отпечатки обуви убийцы — уходя, он должен был бы их оставить.

— В описании места преступления об этом не сообщается.

— В таком случае я должен заметить, что убийца, похоже, предпринял весьма серьезные усилия для того, чтобы замести следы. Отпечатков пальцев нет, так что он, наверное, действовал в перчатках. Отпечатков обуви тоже нет — значит, подошвы его сапог или ботинок были чем-то защищены. В общем, преступник был на редкость опытным и изощренным.

— Если в деле были замешаны члены какой-нибудь банды преступников, они могли нанять профессионала.

— Ну, это уж вы разбирайтесь. Я в такие дебри не лезу.

— А мог преступник стрелять из дробовика одной рукой, а в другой в это время держать фонарик? — интересуюсь я, хотя ответ на данный вопрос совершенно очевиден.

— Это крайне маловероятно. Но речь идет о маленьком фонарике с двухдюймовой линзой. Можно, зажав его в руке, той же самой рукой придерживать дробовик за цевье. Это допущение, оно укладывается в картину преступления, изложенную обвинением. Однако у меня есть серьезные сомнения в том, что фонарик вообще был на месте преступления во время его совершения.

— Норвуд засвидетельствовал, что на фонарике присутствуют мелкие брызги крови жертвы.

— Норвуд в очередной раз ошибся. Его самого следовало бы посадить в камеру.

— Ваши с ним пути пересекались?

— Да. Дважды. Я опроверг два его заключения, из-за которых в обоих случаях подсудимых отправили в тюрьму. Но они оба все еще находятся за решеткой. Во времена его популярности Норвуда хорошо знали в определенных кругах, но таких, как он, было много. К счастью, теперь он отошел от дел, однако многие типы, которые занимаются тем же самым, все еще остаются в обойме. Когда я об этом думаю, мне просто плохо становится.

Затем Бендершмидт обрушился с уничтожающей критикой на недельные семинары, при помощи которых офицеры полиции, следователи, да что там — все, у кого найдутся деньги, чтобы оплатить участие, — могут в сжатые сроки пройти обучение, получить соответствующий сертификат и объявить себя экспертами-криминалистами.

Наконец, выпустив пар, Бендершмидт продолжает разговор, касающийся того дела, по поводу которого я к нему приехал.

— Со стороны Норвуда было крайне безответственно заявить жюри присяжных, что брызги на фонарике — это кровь Руссо. — Он качает головой, и в этом движении отчетливо читаются изумление и отвращение. — Возможности научно доказать это просто не существует.

Норвуд на суде сказал, выступая перед присяжными, что мелкие брызги крови не могут разлетаться по воздуху более чем на сорок восемь дюймов. Именно так было принято считать в то время, когда проходил процесс над Куинси Миллером. А значит, если верить Норвуду, ствол дробовика находился в непосредственной близости от жертвы. Однако в действительности все обстоит иначе, поясняет Бендершмидт. Степень разлета брызг крови в каждом конкретном случае может очень сильно разниться. Поэтому упомянутое утверждение Норвуда по поводу сорока восьми дюймов — грубая ошибка.

— Здесь действует много факторов, а потому нельзя сделать какие-то конкретные, совершенно определенные выводы, — подытоживает он.

— Ну и каково же ваше мнение?

— Я думаю, показания Норвуда, которые он дал перед присяжными, не имеют под собой научного обоснования. И еще я уверен, что невозможно установить, был ли этот фонарик на месте преступления. Также нельзя исключать возможности того, что брызги крови на нем — и не кровь вовсе. В общем, мнений у меня хватает, мистер Пост. Я изложу их простым и понятным языком, не оставляющим никаких сомнений.

Взглянув на часы, Бендершмидт сообщает, что ему необходимо сделать телефонный звонок, и интересуется, нет ли у меня на этот счет возражений. «Разумеется, нет», — говорю я. Пока Бендершмидт отсутствует, я достаю и в очередной раз изучаю кое-какие свои пометки — в основном это вопросы, на которые я не в состоянии ответить. Не может этого сделать и Бендершмидт, но мне интересно узнать, что он думает — тем более что я за это плачу. Мой собеседник возвращается через пятнадцать минут с чашкой кофе.

— Итак, что не дает вам покоя? — спрашиваю я. — Забудьте о науке, давайте поразмышляем и попробуем сделать кое-какие предположения.

— Это почти так же интересно, как заниматься наукой, — усмехается Бендершмидт. — Вопрос первый: почему, если полицейские подбросили в багажник машины Миллера фонарик, они не подложили и дробовик?

Тот же самый вопрос я задавал себе сотни раз.

— Наверное, опасались, что им не удастся доказать, что оружие принадлежит именно Миллеру. Я уверен, что дробовик не был зарегистрирован. А может, его было просто труднее подсунуть в багажник. Все-таки фонарик меньше по размеру, а потому подбросить его намного проще. Фицнер, шериф, показал под присягой, что обнаружил фонарик, когда изучал содержимое багажника.