Акциденция - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Климин cтр.№ 55

— Ну что, понесли в дом? — с другого края телеги подошла Марфа.

— Давайте, я вперед пройду, дверь подопру и пока кровать перестелю, — ответила ей Агапиха… хотя так ее называть у меня, наверное, и язык-то не повернется — это грубое прозвище бабульке точне не подходило.

Алина потянула носилки на себя… которые оказывается, так и были все время подо мной, а Марфа подхватила ловко второй их конец. Они развернулись и понесли меня вперед головой… ну, правильно… ногами-то пока рано…

Мне была видна Алина, от тяжести носилок, на руках ее по белой прозрачной коже проступили темные ветвистые вены.

— Тяжело ж вам… — прохрипел я, приподнимая голову, но понятно, что помочь им, ни чем не мог.

Вот и Марфа это понимала, а потому пробурчала над моей головой:

— Вот и не надо было лазить за этой драной кошкой, так и ходил бы сейчас своими ногами, а мы б не корячились над тобой!

— Марфа! — одернула ее Алина, — Не стоит.

Та возмущенно посопела, но решила не возражать.

Они подняли меня по невысокому крыльцу, пронесли через сени и немного неловко протащили в дом, застряв пару раз в проеме. Потом, возле самой кровати положили прямо на носилках на пол.

— Ну, а теперь Коля, потерпи, — объявила мне Марфуша и подхватила под мышки.

Алина была опять с ног, бабулька поддерживала под спину и вот таким макаром они меня все же затолкали на постель. Не знаю, но кроме жуткой неловкости, ничего плохого я не испытал. Рука болела терпимо, ногу не чувствовал совсем, но полная слабость не позволила мне даже держать тело, так что, весь момент на руках у женщин, я проболтался как кишка.

Но все же, я видимо устал и как вырубился, даже не заметил.

А когда открыл глаза, за окном стоял белый день, и в избе никого не было. Я повернул голову, чтоб осмотреть дом и с моей головы свалилась какая-то влажная тряпка. Видно нагретая от меня, она совсем не ощущалась, но съехав под щеку, стала сразу остывать и мокрота ее неприятно захолодила. Я попытался убрать тряпку, но рука моя едва приподнялась, а вот тянуться вверх совсем не захотела. И, соображая при этом неплохо, я мог только пожалеть себя.

Так и лежал дальше, терпеливо снося неприятную влажность под щекой, в надежде, что вскоре кто-то объявится все-таки. И ничего не оставалось мне, как отвлекаться от этого неудобства, разглядывая единственную комнату.

Ничего в ней необычного не было — простой деревенский, далеко не самый богатый дом. Ситцевые занавески на окнах, буфет, стол под скатертью и, конечно, в положенном углу образа. Хотя, вот они-то обычными не выглядели — темные, с малоразличимыми ликами, притягивающие взгляд. Да и много их было — под вышитыми шторками в два этажа стояли рядами и маленькие, с женскую ладонь, и довольно большие. Как положено, лампадка горела подле них.

Тут скрипнула дверь и в комнату споро вошла старушка.

— Проснулся милой? Вот и хорошо, кушать щас будем, — как-то по-свойски, будто знала меня всегда, легко и просто заговорила она со мною, — Меня, Коль, Аленой Агаповной кличуть, можно просто тетей Аленой звать.

— Я помню, при памяти был.

— Вот и хорошо, что при памяти — значит и не так плох, как боялась Алинушка, — произнося это, она, невысокая и сухонькая, ловко приподняла меня, тяжелого крупного мужчину, и подтолкнула под спину еще одну подушку. Чувствовалась, что ухаживать за больными дело для нее привычное.

Потом приставила к кровати стул и взяла со стола принесенную металлическую миску и, присев ближе, поднесла ложку к моему лицу. Я со вздохом открыл рот.

Вот не думал совсем, когда меня комиссовали, что мне придется еще раз через такое пройти — лежать немощным бревном и, чтоб меня кормили.

— А вы Алину нашу знаете давно? — между делом я завел разговор.

— Давно… как в слободу девочкой приехала, так вскоре и познакомил нас Маркелыч. Он то сам из старых дохтуров, помнит еще те времена, когда, считай, и лекарствоф почти не было. Теми ж травками и лечились все. Так он еще у матушки моей настоечки и примочки начинал пользовать. А Алинушка девочка хорошая — умная, добрая, понятие имеет… да и я не колдовка какая-то, а простая травница, так что и дохтурам со мной знаться не зазорно.

Ну, не знаю, по мне так, что колдовка, что травница — одного поля ягода. Хотя, что я могу по этому делу судить, если ей Алина… да и Арсений Маркелович доверяют. А старого доктора я тоже уважал. Так что, спорить не стал и молча открыл рот для следующей ложки.

— А откуда бульон? — спросил, когда до меня наконец дошло, что ем на самом деле.

Такого бульона, наваристого, терпкого, желтющего в белой алюминиевой ложке, я не едал уже много лет.

— Дык я курочку зарубала, — как само сабо разумеющееся, ответила старушка, — тебя же вон надо кормить, ты кровушки много потерял.

— Хоть не последнюю? — буркнул я, прекрасно понимая, на какие жертвы по нашим временам пошла женщина.

— Да нет, еще четыре пеструшки осталось, да Петька при них. Хотела его, да потом думаю, а вдруг без него курочки мои не захотят нестися? Затоскуют поди…

На десятой ложке понял, что большего не съем — каким бы вкусным не был бульон, но дальше в меня не лезло. Алена Агаповна сразу поняла это, и настаивать не стала.

— Ну, ничего, понемножку тоже хорошо. Вот, это давай обязательно выпей, — и поднесла мне кружку с какой-то травой.

Горьковата и пряная она, тем не менее, выпилась вполне легко. И едва из-под меня вынули вторую подушку, как я провалился снова в сон.

Так и пошло — я еще несколько раз просыпался, ел, то опять бульон несколько ложек, то яйцо всмятку, то с полкружки молока, сладковатого и немного непривычного по вкусу. Ну, и конечно, травки, то те же, горьковатые, то совсем вроде никакие, то с кислинкой и остротой.

В ночь я засыпал в расстройстве. Когда стемнело, и пора было ложиться спать не только мне, я вдруг озаботился тем, что кроватей-то в доме больше не видно. На что мне Алена Агаповна спокойно пояснила: дескать — да, это ее постель, но она зимой предпочитает печку, так что и сейчас поспит прекрасно на ней. В общем, неловкости моего положения продолжались… мало того, что объедал старушку, так еще и занял ее постель.

Потом так же прошло еще два дня — ел ту еду, которой не пробовал несколько лет, пил травки, менял повязку на руке, а все остальное время спал. И только к третьему вечеру понял, что бабка похоже опаивает меня — ну, не может взрослый человек так спать — сурком несколько суток!

И когда меня в очередной раз стали кормить, взбунтовался.

— Не буду больше ничего пить, и есть, тоже не буду! Это все ваши травки, Алена Агаповна — я столько в жизни не спал! Даже после ранений, как приходил в себя, так вскоре начинал жить, как положено нормальному мужчине… ну, возможно, если только днем на пару часиков придремывал, и то, по режиму для всех обязательному. Так что, давайте, отправляйте меня домой!