Дикая роза - читать онлайн книгу. Автор: Дженнифер Доннелли cтр.№ 33

– Сделаю, – глухо ответила она.

– Я знал, что здравый смысл в вас возобладает, – сказал Макс, раздавил окурок в пепельнице и подался вперед. – Мне нужны копии каждого письма, отправляемого из кабинета Джорджа Бёрджесса.

– Как? Как я смогу это сделать? – спросила Глэдис. – Он постоянно заходит в комнату, где я работаю. И другие служащие тоже.

– Воспользуйтесь копировальной бумагой. Вы же делаете копии отправляемых писем для его архива? – (Глэдис кивнула.) – Подкладывайте дополнительный лист копирки для каждого письма. В конце рабочего дня вся копировальная бумага собирается в специальную корзину и отправляется в мусоросжигательную печь. Это значительно увеличивает расходы на делопроизводство, но необходимо для целей безопасности. Во всяком случае, так вы мне говорили.

– Да.

– Постарайтесь, чтобы добавочные листы копирки не попадали в корзину.

– Как? – снова спросила Глэдис. – Я же говорила вам, что служащие…

– Предлагаю складывать каждый лист пополам и засовывать себе в чулки. Дождитесь, когда будете в комнате одна. Или сделайте вид, будто нагнулись за упавшим карандашом. Пошевелите мозгами, Глэдис. Перед уходом с работы вашу сумку проверяют, но вас не обыскивают, поскольку Бёрджесс полностью вам доверяет. Это я тоже узнал от вас. Мне также нужны заметки по документам, которые невозможно скопировать. Например, по входящей корреспонденции. По чертежам и картам. Я должен знать, какие это документы и их содержание. Предупреждаю: не вздумайте что-либо от меня утаить. Если о планах и приобретениях Адмиралтейства я узнаю из других источников, снимки немедленно отправятся к вашему начальнику. Это вам понятно?

– Да.

– Каждую среду мой агент будет встречаться с вами в автобусе, на котором вы возвращаетесь домой с работы. Он будет входить на Тауэр-Хилл и садиться рядом с вами, но не вплотную. Вам надлежит ехать на втором этаже, где всегда свободнее, особенно по вечерам. Агент будет в костюме, с докторским саквояжем в руке и номером «Таймс» за этот день. Такая же газета должна быть у вас. Внутрь положите все собранные листы копировальной бумаги. В какой-то момент вы положите ваш экземпляр на сиденье. Агент подменит газету. Вы доедете до своей остановки и сойдете. Это все, что от вас требуется. Малейшая попытка меня обмануть – и вы знаете, что́ за этим последует.

Глэдис кивнула. Ее лицо посерело. Глаза были бесцветными и пустыми. Казалось, внутри у нее все мертво.

– Я могу идти? – спросила она.

– Да. Меня вы видите в последний раз… если не дадите мне повода усомниться. – Макс встал и вынул из кармана конверт. – Это вам от кайзера. В знак благодарности за ваши усилия. Здесь сто фунтов. Так вам будет легче оплачивать расходы на врачей для вашей матери.

Глэдис взяла конверт и порвала на мелкие кусочки. Когда последний из них упал на пол, она нетвердой походкой вышла, шумно захлопнув дверь. Макс слушал, как затихает стук ее ботинок по ступенькам, и его лицо искажалось гримасой невыносимой боли. Потом он опустился на колени, собрал все обрывки и бросил в камин.

– Тебе не холодно? – спросил у Дженни Шейми, толкая шестом их плоскодонную лодку вверх по реке Кам.

– Ничуть. Сегодня очень тепло. Погода скорее июньская, чем апрельская. Правда славный день? Особенно после нескончаемой промозглой зимы, – сказала Дженни, улыбаясь ему из-под соломенной шляпы.

Она была в голубом платье из фая. Шелковый пояс цвета слоновой кости перетягивал ее изящную талию. Щеки Дженни раскраснелись, а глаза сверкали. Очаровательная, подумал Шейми, глядя на нее. Самое подходящее слово, точно отражающее ее суть.

В Кембридж они приехали вчера вечером, чтобы провести выходные в доме Эдди. Сама тетя Эдди и Альби Олден поехали вместе с ними. Эдди сразу же прониклась симпатией к Дженни. Пока ехали в поезде, она, с присущей ей непосредственностью, отпускала неуместные комментарии вроде: «Знаешь, старина, если упустишь это сокровище, потом волосы рвать на себе будешь». Или: «Поторопись надеть колечко на ее пальчик, пока она тебя не раскусила». Одно высказывание Эдди и сейчас звенело у Шейми в ушах. Оно было произнесено вполголоса, то есть ее слова слышала лишь половина вагона. «Прислушайся к моему совету и не будь с этой девочкой легкомысленным. Она не то что прежние твои потаскушки, жадные до джина и до денег».

Когда поезд подошел к Кембриджу, Шейми не знал, куда скрыться от стыда, однако в душе сознавал, что Эдди права. С Дженни они встречались почти два месяца, каждые выходные. Гуляли в Гайд-парке, ходили на спектакли, ели рыбу с чипсами в Блэкхите, пили чай в отеле «Кобург». Вне всякого сомнения, Дженни интересовали его намерения. Ее отца тоже. Шейми охотно бы рассказал, если бы сам знал.

– Меня беспокоят собирающиеся облака. – Он указал вперед. – По-моему, мы несколько поторопились с лодочной прогулкой. Безумная затея. Обычно люди садятся в плоскодонки не раньше середины лета.

– Безумные затеи нередко бывают самыми лучшими, – возразила Дженни. – Шейми, мне здесь очень нравится. Честное слово. Я люблю плавать по реке. В детстве папа постоянно катал нас с мамой по реке Чаруэлл. Мамин отец оставил ей домик в Бинси. Мы проводили там лето, частенько ездили в Оксфорд и на Чаруэллской лодочной станции брали плоскодонку. Теперь домик принадлежит мне. Достался от мамы. Правда, я редко там бываю.

– Как-нибудь обязательно мне его покажешь, – сказал Шейми, умело отводя лодку от затонувшего ствола дерева.

– Не знаю, понравится ли он тебе. Домик совсем маленький. Внутри полным-полно салфеток, чайных чашек и портретов королевской семьи. – (Шейми засмеялся.) – Как прошел твой разговор с сэром Клементсом? – спросила Дженни. – Ты мне ничего не рассказал.

С Клементсом Маркемом Шейми встречался вчера утром. Их разговор касался предлагаемой ему должности.

– Показал мне мой будущий кабинет, – сухо ответил Шейми.

– Тебе не понравилось? Что-то не устроило?

– Почему же? Очень уютный кабинет. Большой. Просторный. С письменным столом и креслом. Со шкафами для документов и коврами. Окно выходит в парк. А в приемной сидит секретарша, готовая в любое время принести мне чай с печеньем.

– Так это же просто здорово.

– Вот-вот. Просто здорово. В этом-то вся и загвоздка.

– Там нет айсбергов и пингвинов, – догадалась Дженни.

– Да, – печально ответил Шейми. – Там нет айсбергов и пингвинов.

И нет закатов, от красоты которых застываешь как вкопанный. Нет китов, резвящихся в нескольких ярдах от корабля и способных неожиданно устроить тебе холодный океанский дождь. Нет песен в кают-компании, когда коротаешь время за виски, а снаружи ветер треплет корабельный такелаж, и льдины со скрипом трутся о борт.

Череда этих мыслей пронеслась у Шейми в голове, но он не стал высказывать их вслух, зная, как больно ударят они по Дженни. Она хотела, чтобы он остался в Лондоне и согласился на должность, предлагаемую Королевским географическим обществом. Он знал об этом, хотя Дженни никогда не высказывала своего желания. Она не давила на Шейми, но это ощущалось и в ее прикосновениях, и в поцелуях. Косвенно это отражалось и в ее словах. Дженни говорила, что с удовольствием поехала бы с ним летом в Брайтон, Лейк-Дистрикт или еще куда-нибудь, и вдруг замолкала. Если он отправится с Шеклтоном в экспедицию, летом его здесь уже не будет.