Мисс Вайоминг - читать онлайн книгу. Автор: Дуглас Коупленд cтр.№ 17

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Мисс Вайоминг | Автор книги - Дуглас Коупленд

Cтраница 17
читать онлайн книги бесплатно

Год, проведенный в постели, был, безусловно, самым долгим годом в его жизни. Когда Джон стал старше и начал знакомиться с другими людьми, которые многого достигли в жизни, он каждый раз узнавал, что на всех на них когда-то в ранней молодости смерть или недуг наложили такой сильный отпечаток, что впоследствии они выкладывались наполную, твердо зная, что самый страшный грех – это потратить жизнь впустую. Болезнь Джона научила его ценить крайности.

Когда Джон уже шел на поправку после года болезни, дядюшка Рейт попытался провести спекуляцию на рынке серебра Соединенных Штатов и не только разорился, но и вовлек семью в скандал, охвативший сорок шесть штатов, большую часть Европы, отдельные районы Азии и даже каким-то непонятным образом Антарктиду. Через день Дорис с Джоном оказались без крыши над головой. Неделю спустя Рейт повесился у себя в Делавере. В какой-то степени Дорис почувстовала облегчение: больше ей не надо было играть в семейные игры.

Незадолго до того как отключили телефон, Дорис успела сделать несколько звонков. На деньги из заначки она купила два билета на поезд до Лос-Анджелеса, а с вокзала их забрала машина и довезла до Беверли-Хиллз, где они разместились в доме для гостей Ангуса МакКлинтока, отца Айвана, кинопродюсера, который когда-то чуть было не женился на Дорис, но у него так и не хватило духу. Хотя обручального кольца не было, они долгие годы сохраняли дружеские и близкие отношения – так мать с сыном нашли убежище, подальше от Делавера и разгневанных семей, которые сыпались с неба, как стая горящих птиц.

Ангус показал им дом, и в тот момент, когда он передавал Дорис ключи, произошло нечто странное. День близился к концу, и солнце стояло невысоко над холмом. Кожа Джона приобрела золотой оттенок, недостижимый на Манхэттене, и Дорис была поражена, увидев сына юным позолоченным принцем. Неожиданно она сказала:

– Знаешь, Джон, мне кажется, ты больше не будешь болеть. Все позади.

– Тебе правда так кажется?

– Да, да – позади. Ты попал на золотую землю, мой мальчик.

– Но все может вернуться в любую минуту.

– Нет, все прошло.

Дорис посмотрела на Джона, перевела взгляд на Ангуса и произнесла молитву: «Господи, не оставь меня в этом». Они вошли в свой новый дом.

Глава девятая

Когда Сьюзен вышла из своего временного убежища в доме Гэлвинов – в парике Карен Гэлвин и в ее спортивном костюме, – у нее не было с собой ни кредитных карточек, ни наличности, ни водительских прав – ничего, что связывало бы ее с национальной экономикой. Она дотронулась до своего чистого сухого лица, лица, которое ее мать бранила за его бесцветность и невыразительность («Сьюзен, без косметики у тебя не кожа, а прямо бумага для пишущей машинки. На следующей неделе подчеркнем линию глаз татуировкой – это уже решено»). Но сейчас, в ее новой жизни, косметика ей была не нужна, потому что без макияжа она могла везде бродить свободно, не боясь быть узнанной.

Первым местом, куда направилась Сьюзен, было место катастрофы, где краны грузили последние обломки фюзеляжа на грузовики. Полицейские разгоняли зевак.

Сьюзен съела энергетический батончик и почувствовала теплое солнце бабьего лета на своем лице. Справа она заметила какое-то яркое цветовое пятно. Подойдя ближе, Сьюзен увидела импровизированные алтари из цветов, лент, флагов, фотографий и плюшевых мишек, которые устроили родственники погибших и сочувствующие.

«Все эти бедные души отлетели, – подумала Сьюзен, – а я – здесь». Она увидела фотопортрет мистера и миссис Инженеров, фамилия которых была, как выяснилось, Миллеры. Рядом лежала фотография Келли, стюардессы, которая говорила Сьюзен, что 802 – ее последний рейс перед отпуском. Кто-то положил рядом с фотографией набитого опилками кролика в солнцезащитных очках и бутылку красного сухого вина.

Сьюзен вздрогнула, увидев алтарь самой себе – увеличенный цветной снимок из старого журнала, наклеенный на коричневую картонку. На фото ей было пятнадцать, ее волосы были густо намазаны гелем, и она пела хит группы Дево «Whip It» в торговом центре округа Клакамас в штате Орегон. В верхнем левом углу фотографии ее подружка Триш играла на синтезаторе. Сьюзен смотрела на себя, запечатленную на этом снимке, на свои густо накрашенные глаза, в которых застыло такое напряженно-наивное выражение, что Сьюзен невольно улыбнулась. Она вспомнила, как тайком подводила глаза в уборной. Вспомнила, как после выступления сцепилась с матерью, думавшей, что Сьюзен будет исполнять попурри из фильма «Бриаллинтин». Сьюзен улыбнулась при мысли о том, что эта смешная старая фотография, запечатлевшая один из множества образов Сьюзен Колгейт, разбросанных по миру, будет последней данью уважения, отданной ей здесь, посреди перепаханного соргового поля в Огайо.

К нижнему краю фотографии липкой лентой было приклеено письмо. На первый взгляд оно напоминало одно из тех писем, которые Сьюзен получала мешками, когда «Семейка Блумов» была на гребне успеха, и местом отправления которых зачастую значилась Федеральная тюрьма в городе Ломпок или другое исправительное заведение. Письма эти часто начинались стихами, всегда искренними, но почти всегда ужасными. В письме, которое она сейчас держала в руках, было написано следующее:

«Сьюзен, меня зовут Рэнди Джеймс Монтарелли, и я тоже родился 4 числа, но только в сентябре 1970 года. Ты была для меня чем-то вроде эталона. Думаю, что в захолустье можно найти немало людей наподобие меня, которые наблюдали твой жизненный путь и относились к тебе как к сестре, потому что тебе удалось вырваться из этой поганой жизни и стать чем-то лучшим. Так или иначе, мы всегда болели за тебя. Как бы то ни было, ты теперь на небесах, а мы здесь, на земле, и я думаю, что уже слишком стар, чтобы искать другую Сьюзен Колгейт, так что жизнь теперь станет гораздо тяжелее. Я живу один (семья – это не по мне!), но у меня две собаки, Вилли и Кемпер, и отличная работа. Мне и в голову не могло прийти, что ты уйдешь первой. По крайней мере, казалось, что ты меня переживешь. Так глупо писать все эти слова на листке бумаги, когда все равно никто их не прочтет. Я живу не в Сенеке. Я живу в Эри, это в Пенсильвании. Я приехал сюда вчера ночью (четыре с половиной часа езды!), потому что, если бы я не приехал, то не знаю, что бы я с собой сделал. Жаль, что у вас не получилось с Крисом, хотя, если честно, ты была для него слишком классной, а я таких бродяг знаю: все они, в конце концов, чокнутые. Не обижайся. Я всегда знал, что рано или поздно ты снова будешь сниматься в кино, и так здорово было, когда я в прошлом месяце увидел тебя в «Заливе „Динамит“». Я бы, конечно, мог и дальше здесь распространяться, но чувствую, что ком стоит в горле, как было и всю дорогу. Моя приятельница Кейси (она вместе со мной работает на заводе) говорит, что я слишком легко позволяю всем помыкать собой, но я не согласен. Я знаю, иногда кажется, что меня используют, но сам-то я точно знаю, что происходит. Ну, пора мне закругляться. Всего тебе самого-самого, милая ты моя.

Твой любящий и преданный поклонник навсегда

Рэнди.

1402 Чаттанаукуа-стрит

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию