Помощница профессора - читать онлайн книгу. Автор: Катя Водянова cтр.№ 49

Коллеги уже спускались следом, организованно, парами, но ждать их означало потерять драгоценное время, за которое профессор либо успеет уйти, либо отравится едким дымом, похоронив вместе с собой надежду напасть на след Братства. Хавьер и то кашлял все сильнее с каждым пройденным метром, пока не уперся в завал, многометровый и основательный даже на первый взгляд. В коридорах были и другие ответвления, но только это шло за стены университета.

Рядом кто-то закашлял, слишком тяжело и надсадно для недавно спустившегося вниз. Звук раздавался совсем близко, но из-за дыма и темноты, Хавьер наткнулся на мужчину почти чудом.

Слишком высокий и широкоплечий для Медины, он с трудом тащил пятнисто-полосатую тушу, приподняв ее под передние лапы. Хавьер без лишних слов присоединился, отметив, что в зверином облике Ирр прибавляет в весе раза в три. Она не двигалась, но дышала, пусть и рвано. По шкуре тут и там алели пятна ожогов, стремительно затягивающиеся, но оттого не менее пугающие. Пока Хавьер размышлял, как будет вытаскивать ее наверх, гончая перевернулась и снова превратилась в хрупкую девушку. Незнакомец легко взвалил ее на плечо, а на возражения Хавьера ткнул пальцем вверх, намекая, что кому-то все равно придется подняться и вылезти наружу, чтобы перехватить бессознательную ношу. Ирр вяло завозилась, но в сознание не приходила. Сам Хавьер заметил, что в голове шумит все сильнее, а кашель уже не останавливается. Он громко приказал всем выбираться наружу, после забрался по карнизу и взял на руки Ирр.

Ожоги успели окончательно затянуться, оставив вместо себя новую розоватую кожу. Гончая дышала тяжело, жадно хватала ртом свежий воздух и отчаянно куталась в пальто, которым ее укрыл Хавьер. Неизвестный спаситель Ирр тоже вылез следом, обессиленно уселся прямо на траву и представился:

— Пак Ува.

* * *

Спустя несколько часов умытого и переодетого в чистую, но оттого не более привлекательную тюремную робу, Пака привели в допросную. Он на полголовы возвышался над конвоирами, только массивный тер, так густо покрытый шерстью, что не распознаешь истинный облик, и смог бы удержать его от побега. Но земпри не дергался и не пытался атаковать. По документам тоже все было гладко, не считая просроченного на несколько дней разрешения.

Зато Ирр опознала в парне того самого смельчака, который вначале в одиночку положил целую банду вержей, затем ловко сдал гончую полицейскому отряду и сбежал. Хавьер в какой-то степень злился на Пака за это, но целая, пускай и наглотавшаяся дыма Ирр, на которой не нашлось ни единого синяка, смягчила его сердце.

— И как же вы влипли в эту историю, Пак Ува? — поинтересовался Хавьер, пока еще неофициально, без записей в протокол.

— Нашел то, что мне находить не следовало, — земпри кивнул на корзину, в которой аккуратной стопкой лежали его вещи. Все черное и закопченное, местами прогоревшее до дыр, более или менее целыми остались только ботинки. Поверх этого взгромоздился кошелек с тремя сотнями галлов, четыре универсальных билета на выезд и посеребренный клык чужого.

Земпри спокойно и без запинки рассказал обо всех своих приключениях в Эбердинге. Местами звучало настолько сказочно, что Хавьер заподозрил подвох, но факты говорили иначе. Даже в пробной партии «пальцев обезьяны» Пак уверенно разгромил Хавьера. Во второй — сделал это намного увереннее и быстрее. Кажется, у него и без всяких артефактов был криминальный талант, не используемый, к счастью. Как и многие другие. Хавьер даже попытался завербовать земпри для службы в особом управлении, но тот покачал головой:

— Мне нужно вытащить Фредерику.

— Зачем? Она сама выбрала свой путь, когда связалась с Братством. Если пойдете за ней — получите пулю, от них или от нас. В лучшем случае — лет двадцать каторги за препятствие следствию или помощь диссидентам.

Пак нахмурился, сплел пальцы и наклонился над столом:

— Если уеду, эта девчонка получит пулю в лоб еще раньше, а вдвоем у нас будут варианты. Я уже достаточно насмотрелся на ее способность влипать в неприятности, а сейчас Фредди влипла по самую макушку.

— Все равно не понимаю, вы же знакомы неделю. В Эбердинге таких девиц тысячи, если купите себе статус свогора, — а деньги позволяют, — то по щелчку пальцев выстроится очередь.

— У вас, наверняка, и так есть эта очередь, а в пальто кутаете только свою гончую.

Хавьер чуть склонил голову, признавая, что укол достиг цели.

— Я обещал отцу Фредерики, что присмотрю за ней, — при этом Пак кривовато улыбнулся, словно произнес шутку, понятную только ему самому.

— Мои люди проводят вас до вокзала, но за посадкой следить не будут, по прибытию в общину местные стражи порядка сами назначат вам положенное наказание. Это все, что я могу сделать, простите. И до сих пор не понимаю, почему вы раньше не обратились в полицию?

— Потому что не у каждого в этом городе сердце настолько большое, чтобы вместить туда вержа и беспокойство о судьбе земпри. Или скажете, что любой полицейский поверил бы в мою историю, а не запихнул в тюрьму за убийство вержей, а то и причастность к делам Братства?

Хавьер молча кивнул и подал знак через окно, чтобы конвоиры забирали подозреваемого. 

Каждый выходной папа уводил Фредди в дальний конец сада и там учил стрелять по специальным мишеням или бутылкам. Вначале с десяти шагов, затем с двадцати… К тринадцати годам она попадала в темный круг и с пятидесяти, но Виктор Алварес уже не мог повторить этого: с годами он все хуже видел вдаль.

— Знаешь, — отец поправил ее руку и еще раз проверил состояние револьвера, — в молодости я очень хотел сына. Не представлял, что буду делать с дочерью. С еще одной дочерью, — поправил он. — А потом родилась ты. Стреляй! Враг не будет покорно стоять и ждать, пока ты прицелишься и соберешься с духом.

Фредерика вдавила спусковой крючок, руку сразу же дернуло отдачей, а по ушам больно ударило звуком выстрела. Запахло порохом, зато пуля четко впечаталась в середину круга, это было видно и отсюда.

Отец довольно прищурился, разглядывая мишень через театральный бинокль, и продолжил разговор:

— Когда тебя впервые принесли, ты орала так, что дрожали окна. Клянусь, Дева Порочная и та не смогла бы произвести на свет более шумного младенца. Зато я сразу понял — у тебя есть характер и стержень, и что на меня смотрит истинная Алварес. Фредди, я хочу, чтобы ты запомнила: не закрывайся от нового, не бойся ничего менять, что бы ни случилось, ты была и будешь Алварес, истинной доньей с сердцем воина…

Сейчас это сердце колотилось где-то в районе шеи, отчаянно прогоняя кровь по сосудам. Фредди очнулась только от этого стука, нехватки воздуха и мерзкого запаха гнили, которым пропиталось все вокруг. Она на пробу пошевелилась, вроде бы руки и ноги не были связаны, зато между открытыми и закрытыми глазами разницы не заметила: ее окружала сплошная тьма.

Хотелось позвать кого-нибудь на помощь, но рядом велся весьма занятый разговор, влезать в который было большой глупостью.