– Это была?..
– «Илморры» больше нет, – сказал Койич.
Видимо, взрыв был настолько мощным, потому что рванула антиматерия в марковском двигателе шаттла. Что же теперь? До сих пор они были в беде – теперь наступил апокалипсис.
Когда вой ветра слегка поутих, они поднялись на ноги. Триг все еще сотрясался в конвульсиях: видно было, что долго ему не протянуть.
Пока они пережидали взрыв, вокруг собрались медузы, Щеттер стояла рядом с инопланетянином и вроде бы общалась с ним, хотя Кира ничего не могла расслышать.
Спрут двинулся к Тригу.
Фалькони зашипел и вскинул гранатомет, а Кира, пригнувшись, выпустила из пальцев острые как бритвы клинки.
– Не подходи, не то разнесу на куски! – предупредил врага капитан.
– Мои спутники говорят, что могут помочь, – сказала Щеттер.
– После того как сами же его подстрелили?
Щеттер выразила на лице сожаление:
– Это была ошибка.
– Точно. А вы-то кто, черт побери? – Фалькони раздувал ноздри и свирепо щурился.
Женщина чопорно выпрямила спину:
– Илина Щеттер, майор Разведывательного управления ОВК, человек, лояльный гражданин Лиги союзных миров.
– Та самая, я о ней рассказывала, – шепнула Кира Фалькони.
– Со «Смягчающих обстоятельств»?
Кира кивнула, не сводя глаз с Щеттер и медуз.
На Фалькони это не произвело особого впечатления:
– Ну и как…
Нильсен коснулась его плеча:
– Триг не дотянет, если ты не позволишь им помочь.
– Решайтесь, Фалькони, – сказал Койич. – У нас нет времени резину тянуть.
Миг – и Фалькони стряхнул со своего плеча руку Нильсен и отступил, по-прежнему нацелив Франческу на инопланетян:
– Ладно. Но если они его убьют, я пристрелю их без разговоров.
А вдали все еще вздымалось выше и выше грибовидное облако.
Не втягивая лезвий, Кира наблюдала, как спрут крадется к Тригу. Действуя щупальцами столь же бережно и точно, как профессиональный хирург, спрут раскрыл бронескафандр Трига, и мальчик остался лежать на замусоренном полу лишь в комбинезоне и кислородной маске. Медуза обвила вокруг него одно толстое щупальце, и из присосок засочилось густое, как желе, вещество.
– Это что за чертовщина? – не сдержался Фалькони.
– Все в порядке, – сказала Щеттер. – Меня так лечили. Это безопасно.
Щупальцем инопланетянин размазал желейную массу по всему телу Трига. Оболочка сделалась прозрачной и затвердела, образовав блестящую капсулу в форме человеческого тела. Вся процедура не заняла и минуты.
Инопланетянин опустил капсулу на пол и отступил ближе к Щеттер. Фалькони дотронулся рукой до раковины, внутри которой жемчужиной лежал Триг.
– Что они сделали? Он сможет дышать там внутри? У нас нет времени на…
– Это их криокапсула, – пояснила Щеттер. – Поверьте, с ним все будет в порядке.
На соседних улицах вновь послышались выстрелы, и несколько медуз заскользили прочь на этот шум. Щеттер подтянулась и оглядела Киру, Койича и тех морпехов, кто еще уцелел из этого отряда:
– Они выиграют для нас немного времени. Нам нужно поговорить. Прямо сейчас.
3
– Как вы докажете, что вы – это вы? – спросил Койич. Он присутствовал при разговоре Киры с Акаве, когда Кира сообщила о том, как оставила майора и капрала Иску на Адрастее.
Губы Щеттер дрогнули. Она уселась на груду обломков и посмотрела на Киру:
– Помнится, я задала вам аналогичный вопрос на «Смягчающих обстоятельствах».
Майор выглядела в целом так, как запомнилось Кире, только похудела – сбросила четыре или пять кило – и на ее лице появилось исступленное выражение, какого не было прежде. В нынешних ли событиях причина или в чем-то другом, Кира не знала. Ей вообще было трудно освоиться с появлением Щеттер. Она ведь не ожидала когда-либо еще встретить майора, и уж никак не здесь, на омертвелой планете в дальнем конце Вселенной. Несообразность происходящего повергла Киру в бо2льшую растерянность, чем гибель «Илморры».
Фалькони скрестил руки на груди:
– Медузы могли сканировать ваши импланты, выяснить все, что нужно, чтобы прикинуться вами.
– Не важно, верите ли вы мне, – сказала Щеттер. – Кто бы я ни была, это никак не влияет на то, почему я здесь.
– И почему же вы здесь, майор? – недоверчиво спросила Кира.
– Давайте по порядку. Вы нашли Посох Синевы?
Не дождавшись ответа ни от Киры, ни от других, Щеттер нетерпеливо щелкнула пальцами:
– Это важно! Посох у вас? Нам нужно это знать – сейчас же.
Койич махнул рукой, подзывая энтропистов:
– Покажите ей.
Веера и Джоррус раскрыли ладони, предъявляя обломок Посоха Синевы.
– Разбит, – невыразительно выговорила Щеттер.
– Да.
Плечи майора поникли.
– Черт побери! – очень тихо сказала она. – Медузы надеялись пустить его в ход против порченых. Так они называют жутей. А без него… – Она выпрямилась, напрягая спину. – Без него не знаю, много ли у нас шансов. У нас и у них.
– Все так плохо? – спросила Кира.
Майор угрюмо кивнула:
– Хуже некуда. Порченые наносят медузам поражение за поражением – на их собственной территории. Сначала налеты небольшими силами, затем все более масштабные. Порченые уже шныряли вокруг сигмы Дракона, когда медузы подобрали меня и Иску. Сбили два корабля медуз, да и наш едва успел удрать.
– Кто они такие, эти порченые? – спросила Кира. – Вы сумели это выяснить?
Щеттер покачала головой:
– Знаю одно: медузы их до смерти боятся. Говорят, что уже сталкивались когда-то с порчеными. Насколько я понимаю, в тот раз им пришлось нелегко, а нынешняя разновидность порченых еще опаснее. У них другая форма тел, их корабли лучше и так далее. К тому же медузы уверены, что мы имеем какое-то отношение к порченым, но тут я не все понимаю.
Нильсен подняла руку:
– Откуда вы знаете, как мы называем медуз и жутей? Каким образом вы общаетесь с медузами?
– Медузы, – сказала Щеттер, – мониторят все сообщения Лиги. Они ввели меня в курс дела перед вылетом. – Она постучала пальцем по своему шлему. – Встроенный передатчик преобразует запахи в звуки и обратно. Они применяют тот же метод для преобразования запахов в электромагнитные сигналы. Это позволило освоить их язык. Чертовски сложно, разумеется.
Койич нетерпеливо переступил с ноги на ногу: