Гении сыска. Этюд в биографических тонах - читать онлайн книгу. Автор: Даниэль Клугер cтр.№ 64

И вновь, как в случае с противостоянием Холмса и профессора Мориарти или с портретом прекрасной авантюристки в кабинете знаменитого детектива, скажу лишь одно — возможно. Возможно, и этот эпизод из приключений Шерлока Холмса в основе своей имел страницы жизни Игнациуса Поллаки.

Есть и некоторые другие детали, разбросанные по рассказам Шерлока Холмса, отсылающие к биографии нашего героя. При желании, их можно найти во многих рассказах.

Но если предположить, что Артур Конан Дойл использовал в похождениях своего героя какие-то эпизоды расследований Поллаки, чрезвычайно интересным представляется вопрос о полном игнорировании писателем этой фигуры — при всей популярности Поллаки в викторианском Лондоне. Простейшее объяснение — несовпадение во времени. В самом деле — первое дело Шерлока Холмса («Этюд в багровых тонах») появилось в печати в 1887 году. В тот момент частный детектив Игнациус Поллаки уже минимум три года пребывал на покое, и его сыскное бюро прекратило своё существование. Это объяснение явно недостаточно — спустя тридцать лет «Таймс» пишет о Поллаки как о знаменитости. Вряд ли он был забыт в 1887 году. Да и позже имя знаменитого детектива появлялось на страницах газет, в том числе, в связи с разоблачением германских шпионов (кстати вспомнить рассказ «Чертежи Брюса-Партингтона»).

Какие же ещё причины могли вызвать нежелание писателя замечать сходство придуманных им расследований с реальными делами реально жившего человека?

Думаю, причина в том, что образ детектива, созданного гением сэра Артура, во всём представлял полную противоположность реальным частным детективам, с которыми Конан Дойл был знаком и воплощением всех черт которых представлялся тогдашнему обществу прославленный сыщик Игнациус Поллаки. Шерлок Холмс, с первого своего появления, являл собою образ истинного джентльмена.

Со временем его вообще стали воспринимать квинтэссенцией истинного викторианца. Репутация же частных детективов была такова, что Конан Дойл и помыслить, наверное, не мог сделать своего героя частным сыщиком. Шерлок Холмс — сыщик-консультант Скотланд-Ярда, «спец-констебль» (опять непроизвольная отсылка к Поллаки и его добровольческой службе в Десятом дивизионе Скотланд Ярда). Может быть, именно поэтому, при всём сходстве дел Поллаки и Холмса, при всём сходстве их функций — борьбы с преступностью, — при том, что жили они оба в Лондоне, в викторианскую эпоху, для Артура Конан Дойла они — антагонисты. Безупречный благовоспитанный джентльмен благородного происхождения (ну да, с четвертушкой французской крови), бескорыстно преследующий преступников исключительно во имя справедливости (никаких денег! — ну, почти), с одной стороны. Эмигрант, венгерский (польский, немецкий — неважно) еврей, бесцеремонный и нахальный, дерущий за свои сомнительные услуги втридорога, не брезгующий слежкой за неверными супругами, борющийся с шантажистами, шантажируя их — с другой… Ничего общего! Такой персонаж никак не мог заслужить симпатии читателей — сначала британских, а затем и читателей во всём мире.

Поэтому, даже если фигура Игнациуса Пола Поллаки и повлияла на образ Шерлока Холмса, можно понять Артура Конан Дойла, игнорировавшего это влияние столь тщательно, что сегодня это кажется даже чрезмерным.

Таково было отношение общества к людям, подобным нашему герою. И отношение общества, очевидно, диктовало и отношение «отца Шерлока Холмса».

Лишь в 1920 году, с рождением Эркюля Пуаро, детектив-иностранец, детектив-эмигрант, к тому же, открывший частное сыскное агентство, появляется на страницах английской детективной литературы в роли безусловно положительного, безупречного героя. Рыцаря без страха и упрёка.

Впрочем, и его порой попрекают иностранным происхождением. Но это делают малосимпатичные персонажи.

19 октября 1894 года в лесу под Лондоном прогремел выстрел. В самом звуке выстрела ничего неожиданного не было — здесь находились излюбленные места охоты лондонской аристократии.

Но на этот раз пуля поразила не оленя, а человека. Целью неизвестного стрелка стал один из самых блестящих представителей лондонского света 27-летний сэр Фрэнсис Арчибальд Дуглас, виконт Драмланриг. Несмотря на то, что погибший не просто представлял древний и знаменитый род, но ещё и занимал высокое положение в политике (он был секретарём министра иностранных дел Арчибальда Филиппа Примроуза, графа Розбери), никто никакого расследования не проводил.

Официальная версия гласила: сэр Фрэнсис Дуглас пал жертвой несчастного случая на охоте. Кто-то верил этой версии, кто-то — нет. Среди тех, кто — нет, был и младший брат убитого сэр Альфред Дуглас, известный в богемных кругах британской столицы под прозвищем «Боузи». Боузи не просто не верил в несчастный случай. Он был убеждён в том, что знает истинного виновника этой смерти.

Альфред считал преступником маркиза Квинсберри, который приходился отцом и убитому Фрэнсису, и самому Альфреду. Боузи был уверен: лорд Джон Шолто Дуглас, 9-й маркиз Куинсберри лично застрелил своего старшего сына. Или, в крайнем случае, нанял убийцу. Иногда он, впрочем, делал уступку: признавал, что его отец, возможно, лишь довёл Фрэнсиса до самоубийства. Так или иначе, но ничто не могло поколебать его уверенность в виновности отца. А далее — негаснущая ненависть к маркизу, которая подпитывалась тем, что братья были очень близки между собой.

Причиной убийства Боузи считал самодурство маркиза Квинсберри и его деспотический, тиранический характер.

При знакомстве с этой историей у меня сложилось стойкое убеждение в том, что маркиз растлил своих сыновей — если не физически, то духовно. В том смысле, что относился к ним, как султан к собственному гарему. Ещё раз повторяю: это не означает физического насилия, скорее, духовное. Для маркиза Квинсберри было характерно извращённое чувство собственника.

О нетрадиционной же сексуальной ориентации Дугласа-старшего никаких упоминаний нет — в отличие от его сыновей, и старшего Фрэнсиса, и младшего Альфреда, и — хотя неявно — среднего, Перси, унаследовавшего в 1920 году отцовский титул и ставшего 10-м маркизом Квинсберри.

Первым взбунтовался Фрэнсис, оставивший отцовский дом, поступивший на службу в министерство иностранных дел и, по упорным слухам, ходившим в светских кругах, ставший не только секретарём, но и любовником графа Розбери.

Последнее обстоятельство вызвало ярость отца, который неоднократно грозился «примерно наказать» старшего сына. Альфред считал, что убийство (или самоубийство) Фрэнсиса как раз и стало тем самым «примерным наказанием».

Альфред пытался найти возможность отомстить отцу за гибель любимого брата. Но силы были слишком неравны.

Тем не менее мысли о возмездии Боузи не оставил. Он лишь искал повода.

И повод вскоре представился.

Ещё в 1892 году юный аристократ Альфред Дуглас познакомился со знаменитым писателем Оскаром Уайльдом. Уайльд всерьёз увлёкся юношей. Настолько, что оставил семью. Возможно, в Боузи он увидел своего Дориана Грея. И не только он — многим эта история показалась воссозданием в реальной жизни канвы знаменитого романа.