Гении сыска. Этюд в биографических тонах - читать онлайн книгу. Автор: Даниэль Клугер cтр.№ 47

Скорее всего, инспектор Филд послал Поллаки не для того, чтобы раскрыть преступление, а для того, чтобы не дать совершиться новому преступлению: обвинению Джонатана Уичера в продажности, а Сэмюэла Кента — в причастности к убийству собственного сына.

Поллаки с этой задачей справился. Сондерс через несколько дней вообще прекратил судебное следствие и закрыл процесс. Газеты заговорили об окровавленной сорочке и оставили в покое Джонатана Уичера.

Таким было первое появление на публике Игнациуса Пола Поллаки. Согласитесь, достаточно эффектное. Наверное, добиться снятия обвинений в продажности с тогдашнего полицейского детектива было никак не легче, чем раскрыть убийство. А возможно, и гораздо труднее — ибо коррупция продолжала пронизывать правоохранительную систему, словно перейдя по наследству от «бегунов с Боу-стрит» к детективам Скотланд-Ярда.

Я хочу обратить внимание читателей на то, что Поллаки одержал победу именно в словесном поединке с обвинителем. Он не представил суду каких-либо доказательств невиновности своего коллеги Уичера. Он не вызвал свидетелей, которые под присягой подтвердили бы нелепость подозрений Сондерса. Нет, он просто задавал вопросы. На вопросы эти безотказно били в цель — раскрывали уязвимость позиции бредфордского адвоката. Вот об этой-то беспощадной, и в то же время, достаточно формальной логике я и говорил, имея в виду метод «пильпуль».

Но что же Джонатан Уичер? В 1864 году он, уже добровольно, ушёл в отставку и занялся частным сыском. А через год после этого (и через пять лет после того скандального расследования) случилось непредвиденное (для гонителей и начальников Джонатана Уичера).

В полицейский суд Троубриджа явился преподобный Артур Дуглас Вагнер.

Он руководил брайтонским платным пансионом Святой Марии (как пишет Кейт Соммерскейл ^[112], самым близким аналогом женского монастыря в англиканской Британии). Встретившись с судьёй, преподобный Артур Д. Вагнер сообщил, что пришёл по просьбе одной из пансионерок — Констанс Кент, которая поселилась в пансионе вскоре после ужасных событий в доме её отца. Глава пансиона сказал: Констанс попросила его передать судье, что она готова признать свою вину в убийстве брата — четырёхлетнего Сэвилла Кента.

Слова священника Вагнера поразили судью, а затем и всех тех, кто слышал об убийстве на Роуд-Хилл. Констанс Кент призналась в преступлении на исповеди, однако преподобный Вагнер подчеркнул, что не нарушает тайну исповеди, поскольку говорит то, что подопечная сказала ему в присутствии третьих лиц. Состоялись новые судебные слушания, и на них Констанс Кент чистосердечно рассказала о содеянном. В мае 1865 года Констанс Кент была приговорена к смертной казни через повешение. Однако уже в июле того же года королева Виктория помиловала её — это соответствовало настроению в обществе. При этом следует отметить, что она не дала никаких объяснений своему чудовищному поступку, но упорно отрицала утверждения, будто она руководствовалась ревностью к мачехе и местью. По сей день нет единого мнения о том, что же двигало юной девушкой — как нет единого мнения о том, действительно ли она убила своего брата. Несмотря на её признание.

Чтобы закончить историю с Джонатаном Уичером, чья личность, возможно, заинтересовала читателей, коротко расскажу о том, как он окончательно восстановил свою репутацию толкового и проницательного профессионала, занимаясь (в качестве частного сыщика) так называемым «делом лже-Тичборна».

В 1854 году в кораблекрушении погиб сэр Роджер Тичборн — баронет, наследник немалого состояния. Тело его не было найдено, что никого не удивило — всё-таки, останки погибших при кораблекрушении находятся далеко не всегда.

Единственным человеком, который не мог примириться с мыслью о его смерти, была его мать, вдовствующая леди Тичборн. Она утверждала, что сын её спасся, и весьма энергично занималась поисками. И вот однажды, через двенадцать лет после крушения, в самом конце 1866 года, в Лондоне объявился человек, назвавшийся сэром Роджером Тичборном. Оказывается, он не погиб в крушении, а чудом спасся, оказался в Чили, затем перебрался в Австралию, где жил в Новом Южном Уэльсе под именем Томаса Кастро. Так бы и жил, вполне довольный новой жизнью, если бы не попала ему в руки однажды газета с объявлением о его розыске. Объявление поместила леди Тичборн. Тогда Томас Кастро решил вернуться к прежней жизни и в тёплые материнские объятья.

Леди Тичборн признала в нём своего пропавшего сына. Разумеется, нашего читателя подобное признание вряд ли удивит и убедит: некогда мать убитого в Угличе царевича Димитрия признала своего сына в самозванце Лжедмитрии I. А после убийства последнего — и в Лжедмитрии II. И в том, что леди Тичборн, долгие двенадцать лет не желавшая примириться с мыслью о смерти сына, признала его, ничего удивительного нет. Но ведь его признали многие: друзья, знакомые, слуги и даже домашний врач. Врач, среди прочего, сообщил пикантную деталь: у баронета Тичборна половой член в неэрегированном состоянии втягивался в паховую складку. Нам почему-то кажется, что, если бы речь не шла о большом состоянии, на том бы дело и кончилось. Леди Тичборн обливала бы материанскими слезами чудом обретённого сына, слуги радостно заботились о вернувшемся из дальних странствий хозяине.

Но… Имения Тичборна были немалыми, и родственники пропавшего и воротившегося баронета решили проверить, не имеют ли они дело с аферистом, выдавшим себя за действительно погибшего. Для проведения тщательного и скрупулёзного расследования они наняли частного детектива Уичера. И Уичер приступил к делу. Ему нужно было найти многое — например, объяснение физических недостатков, общих у самозванца и пропавшего (если только объявившийся Тичборн действительно самозванец); его неожиданно точное знание деталей (вплоть до расположения картин в фамильном доме).

Уичер взялся за розыски. Он действовал привычными полицейскими методами: слежкой, подкупом, угрозами. Но они оказались достаточно эффективными.

В одном из предместий Лондона Уичер нашёл некую Мэри-Энн Лодер. Эта дама заявила сыщику, что нынешний Тичборн — её любовник, который бросил её в 1852 году (за два года до рокового кораблекрушения) и у которого был тот же физический дефект, что и у пропавшего баронета. Неверным возлюбленным Лодер звали его Артур Ортон, был он мясником и в 1852 году уехал в Австралию. Джонатан Уичер заподозрил, что именно Артур Ортон (или Томас Кастро) и есть появившийся внезапно Роджер Тичборн.

Но одного лишь свидетельства Мэри-Энн Лодер было, разумеется, мало. Уичер продолжил собирать улики и свидетельства, подтверждавшие его подозрения.

Он даже съездил в Австралию, где, к слову сказать, у его старого друга Филда были хорошие связи среди местных полицейских и частных детективов, а его резидентом был старейший и популярнейший австралийский частный детектив Отто Берлинер.

Уичер собирал улики почти пять лет — с 1866 по 1871 год. Только в 1872 году на «Тичборна» — Осборна родственники утонувшего баронета подали в суд за лжесвидетельство. Процесс длился два года. Наконец, в 1874 году, спустя семь лет после появления «Тичборна» в Англии, Ортон (или Кастро) оказался в тюрьме — на долгие четырнадцать лет.