Незнакомка с родинкой на щеке - читать онлайн книгу. Автор: Анастасия Логинова cтр.№ 17

Якимов обратился ко мне снова:

— Мы не договорили в прошлый раз, Лидия Гавриловна, потому что вам вздумалось упасть в обморок. Как видите, это вам не помогло…

— Мы и не станем договаривать, покуда я не увижусь с Платоном Алексеевичем, - ответила я ровно.

— Вы с ним увидитесь, обещаю. Покамест его сиятельство в отъезде, но лишь как вернется – непременно. Только ваш дядюшка не сможет помочь вам на этот раз. Слишком уж сильно влипли, голубушка.

А потом Якимов достал револьвер. Я похолодела. В голове мелькнула мысль – совсем не безосновательная – что вот он мой конец.

Однако Якимов будто не заметил ничего и спокойно положил револьвер передо мною на стол.

— Узнаете?

Мне хватило одного мимолетного взгляда – тот самый. С выгравированной дарственной надписью.

— А должна? – спросила я дерзко.

— Обязаны, а не должны, Лидия Гавриловна! Это револьвер вашего супруга. Его нашли на месте убийства. – Якимов навис над столом, в упор поглядев мне в глаза. – Совершенного вами убийства.

— Это неправда! Неправда…

Стыдно признаваться, но владеть собою я перестала. Слез не было, но губы мои затряслись, и я не знала, куда деть руки. Окунула в них лицо, после раздраженно откинула назад растрепанные волосы, сжала кулаки – до боли, врезавшись в ладони ногтями. Только тогда и сумела немного собраться.

— Это правда, - чуя победу, добивал Якимова. – Не отпирайтесь, учитывая доказательства, которыми располагает следствие, отпираться это глупо. Причина убийства банальная и очень женская – ревность. Судьи станут вам сочувствовать, присяжные тем более. А ежели ваш дядюшка не побоится замараться, вступившись, то вас и вовсе ждет лишь домашний арест на пару лет в какой-нибудь из его деревень. Ну так что? Будете и дальше затягивать дело или признаетесь?

Я смотрела на него не мигая, плотно сжав губы. По словам сего человека выходило, что мне вовсе ничего не грозит, ежели я признаюсь. Да только это было ложью. Разумеется, дядюшка, как вернется, сделает все возможно и невозможное, дабы смягчить мое наказание. Но избавить меня от наказания вовсе… даже ему это не под силу.

Якимов лгал мне в глаза – его целью было лишь заставить меня признаться в убийстве этой женщины. А посему я упрямо покачала головой:

— Не собираюсь ни в чем признаваться. Не рассчитывайте даже.

Якимов почему-то пожал плечами с равнодушием:

— Это ваше дело. Но тогда придется задать тот же вопрос вашему супругу. Револьвер-то его. Так, может, он сам и застрелил эту несчастную женщину, а? Как вы думаете, что он скажет?

Любопытно, по словам горничных в день гибели жены генерал Хаткевич явился домой пьяным и супруги своей, отсутствующей в вечерний час, даже не хватился. Евгений же настаивал, будто оный генерал примернейший семьянин и именно в тот день усердно работал. Но работать пьяным он мог едва ли... Так неужто Женя все-таки солгал мне? Или, по крайней мере, сказал не всю правду?

С такими мыслями я проснулась на следующее утро.

И отстраненно наблюдала, как Ильицкий собирается на службу: дотошно и сосредоточенно, советуясь при этом со мною, будет ли сегодня дождь. Кажется, это все, что его заботило!

Ну, хорошо. Дабы не вызывать подозрений, я привычно повязала ему галстук и поцеловала на прощание. А когда закрыла за Женей дверь, собралась и тоже покинула дом.

Направилась, однако, не на Миллионную, а на Дворцовый мост.

Плана особенного у меня не имелось: я лишь хотела своими глазами посмотреть на место, где все произошло, и, быть может, мне удастся поговорить с очевидцами. Разве может из этого выйти что-то плохое? Однако дабы не попасть впросак, как вчера, подготовилась я куда тщательней. Во-первых, сняла все украшения, включая обручальное кольцо, а во-вторых, оделась проще – как самая усредненная горожанка. Волосы зачесала гладко и убрала в строгий пучок, шляпку надела совершенно обыкновенную без кружева и перьев. Выбрала темно-синюю юбку без турнюра и такой же жакет, а вместо пальто накинула на плечи одолженный у Катюши тартановый^[20] платок.

* * *

Дворцовый мост был перекинут через Неву с тем, чтобы соединить центральную часть Петербурга, коей являлся Адмиралтейский остров, с Васильевским, и располагался он у самого Зимнего дворца.

Главным учреждением на Васильевском считался Торговый порт. Помимо него здесь уместились почти все научные и учебные заведения города: Петербургская Академия наук, Библиотека Академии наук, Академия художеств, Горный институт, Морской кадетский корпус. И, Петербургский университет, разумеется – тот самый, где числился преподавателем Женя. Да и жили на острове по большей части работники порта, местных фабрик, студенты и чуть реже их преподаватели.

Одним словом, Васильевский остров вовсе не считался élitaire, и я по-прежнему не могла понять, что Ксения Хаткевич, жена генерала, будучи в положении, делала здесь.

Где именно в карету генеральши бросили бомбу уточнять не пришлось… Дворцовый мост был плашкоутным^[21] с дощатым настилом и такими же поручнями: точно в середине его разлилось огромное, покрытое копотью пятно, с повисшим над ним, не выветрившимся до сих пор запахом гари. Ближе к центру пятна издали я разглядела обгоревшие остатки коляски, спицы от колес, бурые потеки крови… Мне сделалось нехорошо. Еще можно было отступить, просто пройти мимо, словно меня это все не касается. Меня и впрямь как будто это не касалось. Но я все-таки упрямо сдвинула брови и, не сомневаясь более, перешагнула за невысокое ограждение, выставленное полицией. Осмотрелась уже тщательней.

Доски кое-где были с пробоинами, да и перила большей частью отсутствовали – чудо, что не сгорел весь мост целиком.

Еще я отметила, что копоти больше на той стороне моста, ход которой направлен от Васильевского острова. Ксения возвращалась домой, когда в ее коляску бросили бомбу – это несомненно. Но к кому она ездила? Мне непременно нужно найти извозчика – живого или мертвого!

Того, кто мог бы сойти за очевидца, я приметила вскорости: мальчишка лет восьми, продавец газет, шнырял туда-сюда и поминутно приставал к господам.

— Газеты! Свежие газеты! «Петербургский листок», «Новое время», «Ведомости»! Мамзель, «Нива» свежая есть, изволите?

Уловив мой чуть задержавшийся на нем взгляд, мальчишка был тут как тут – уже совал «Ниву» мне исхудавшей маленькой ручонкой.

А я все более уверялась, что, ежели мальчишка был здесь третьего дня – а он непременно был – то разглядел все в малейших деталях. Дети многое примечают лучше взрослых. Однако вместо ликования во мне шевельнулось неясное чувство, похожее на отчаяние. Неужто, этот мальчик, совсем еще ребенок, уже успел близко столкнуться со смертью? Да еще столь ужасной.