Его игрушка - читать онлайн книгу. Автор: Оливия Лейк cтр.№ 25

— Раздвинь ноги, — приказал тихо. Она повиновалась, по-прежнему не произнося и звука. — Поиграй с сиськами.

Дэдэ обвела ореолы сосков, медленно сжимая аппетитные полушария. А я запустил руку между ног — потекла уже. Провел рукой вдоль щелки, растер смазку между пальцев — натуральное все, без химии, не очень люблю гели. Заставил опереться на столик, раздвинул ягодицы — пробка стоит. Ждала, значит, что мой член зайдет к ней в гости. Спустил брюки и потерся стволом о ягодицы. Головка кровью налилась, рвалась в бой, чуяла свою самку. Я крепко сжал бедра Дэдэ и начал таранить промежность. Член ее соки сдобрили — скользило так, что я уже готов кончить.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Не шевелись! — скомандовал, когда Дэдэ постанывать начала, подмахивая мне. Она замерла, а я резко достал пробку и вставил ей сзади, сразу по самые яйца. Ахнула и сжалась вся. Блядь, я сейчас залью все, как сосунок желторотый. Пару раз толкнулся в узкий проход и перешел к другой дырочке.

— Как тебе хочется, Дэдэ? — спросил, теребя ее кнопку зажигания. — Сюда? — начал активно долбить в щелку. — Или сюда? — снова анал.

— Везде, — простонала она, насаживаясь на мой член. Как хорошо устроено у нее все: узенькая, тугая, словно девственница вчерашняя. И пылкая такая, отзывчивая. Видно, что любит ноги свои стройные раздвигать.

Я долбил ее в обе дырочки, так что голова кругом. Какая опера к чертям собачьим, когда дома личный порно-кинотеатр! Темп давно перешел в забег — Дэдэ растянулась отлично, прямо мой размер, а как сжимала член, так орать от наслаждения хотелось. Надавил пальцем ей на губы — во все места хочу ее. Она посасывала его, словно действительно минет делала. Умеет возбудить, стерва. Думал, что уже все, максимум, а нет.

Я резко вышел и повернул Дэдэ к себе, под ягодицы подхватил и на столик усадил. Косметика, духи, побрякушки всякие на пол со звоном полетели. Она прижалась ко мне теснее, ногами, как лианами тугими, опутала. Губы наши встретились, и в голове померкло все, только искрами яркими каждое движение языка отзывалось. Что же она сладкая такая! С ума меня сводит. Дэдэ, как пружина, напряглась и выстрелила со стоном, прямо в губы мне, а я в нее до последней капли. Полный финиш. Сил нет даже объятия разомкнуть.

Она вжалась в меня, голову на плечо положила, короткими поцелуями шею осыпала. Нет, детка, трахаешься ты, конечно, хорошо, но не более.

— Умница, отработала побрякушку, — я погладил бриллианты на ее шее и отстранился. Переодеваться придется.

— Джейсон, — позвала Дэдэ, когда я практически вышел. Повернулся — мне прилетело в лицо увесистым произведением ювелирного искусства. — Не нужно мне ничего от тебя!

— Может, и от отступных откажешься? — с насмешкой поинтересовался. Ну-ну! Гордая моя девочка. Дэдэ молчала. Еще бы! — В оперу мы опоздали, но в галерее показаться нужно.

Вернулся через пятнадцать минут, снова застегнул колье. Дэдэ была рассержена. Неплохо заработала за трах и недовольна! Меня смутили глаза ее грустные, но я отогнал негаданно проснувшуюся совесть. Никаких чувств, кроме презрения, Дэдэ не дождется. Хоть тысячу раз кошечкой ласковой прикинется. Сначала ластится, затем жалит. Кобра ядовитая. Ненавижу.

Софи

И это его я хотела научить любить?! Ему хотела доказать, что я, точнее, Дэйдра — мы обе, черт возьми! — не никчемное существо, паразитирующее на этом браке?! Я даже, не сдержавшись, фыркнула. Джейсон искоса глянул на меня и пропустил вперед — джентльмен чертов!

Да он же дальше своего носа не видит! Вбил себе в голову, что все именно так и никак иначе, и носится со своей ненавистью. Ну и пусть лелеет ее! Мне плевать! И вообще, скорее бы развод!

— Джейсон, Дэдэ! — к нам тут же подошла какая-то пара. В упор не помню кто такие. Мне в принципе не объяснили: куда мы едем, зачем, и почему это так важно? — Вы пропустили прекрасное выступление Сайоа Эрнандес! «Аида» была бесподобной!

— Мы обязательно сходим еще, — произнес Джейсон. — Дэдэ у нас долго наряжается, — и снисходительно покачал головой: - Женщины.

Я приторно сладко улыбнулась и ответила:

— Зато ты быстро управился: раз и готово! Я даже заметить не успела. Мужчины, — грациозно пожала плечами, стрельнув взглядом в спутника назойливой девицы.

Глаза Джейсона сузились, а на губах заиграла тонкая улыбка. Обмен завуалированными колкостями состоялся — играем дальше.

— Может, объяснишь, что я здесь делаю? — прошипела тихо, чтобы только он слышал, насколько я не желаю быть рядом. Нет, я люблю выставки и арт-галереи. А эта, по тем снимкам, что успела заметить, очень перспективная. Фотореализм. Актуально. Но сегодня настроя нет на прекрасное. Со мной чудовище рядом. Мое персональное. Красивое снаружи и ужасное внутри. Да, мы с Джейсоном теперь думали друг о друге одинаково. Бог видит: я пыталась сгладить углы, но я не железная!

— Ты моя, Дэдэ, и будешь находиться там, где я скажу.

— Если немедленно не объяснишь — уйду с таким скандалом, что завтра вместо фотографий с выставки, будет твое лицо на первой полосе таблоидов!

Джейсон аж лязгнул челюстью и талию сжал до хруста, но здесь я в безопасности. Потом — будь что будет!

— Мишель попросила поддержать своего друга. Его первая выставка.

Я кивнула. Ради разнообразия можно не быть мудаком! Это ведь не сложно!

— Ты свечку вставила? — спросил, положив руку мне на спину. Я передернула плечами, сбрасывая ладонь. Заботится он обо мне, видите ли! Здоровая я ему нужна! Пусть себе в уретру антисептик заливает! Я, конечно, хорохорилась, но совету последовала — не хотелось бы от инфекций всяких лечиться. Анально-вагинальные эксперименты - та еще штука.

— Извини, пойду поздороваюсь со знакомыми, — мило улыбнулась я, высвобождаясь.

— Я провожу, — таким же елейным тоном отозвался Джейсон. Он что, думает, я сбегу?! Да куда мне бежать? От него разве спрячешься?!

Мы вместе подошли к Эмили Хоук и Мишель, стоявших в компании трех мужчин.

— Джейсон! — обрадовалась сестра моего благоверного. После взаимных приветствий Мишель принялась рассказывать про актуальность фотореализма, втягивая в разговор брата, но, по сути, диалог продолжался с тем самым Кемалем, фотографом и центром развернувшегося действа.