Исчезновение - читать онлайн книгу. Автор: Кэтрин Уэбб cтр.№ 45

– Все в порядке, – произнесла она. – Это твое.

– Вы очень добры ко мне, сестренки, – сказал Иоганнес, когда все было съедено. – Я думал, что умру от голода. Так и умру здесь от голода. – Он поежился, и голос у него стал сонным. – Вы спасли меня.

При этих словах глаза Вин засветились от удивления и гордости.

– Ты слышала, Френсис? – прошептала она, когда он прислонился головой к стене и, казалось, уже спал. – Как ты думаешь, это правда? Мы спасли ему жизнь?

– Я думаю, он мог бы и сам найти себе что-нибудь поесть, – неуверенно заметила Френсис. – Интересно, почему он этого не сделал?

– Потому что плохие люди могли бы схватить его. Он так сказал, – ответила Вин, не отрывая взгляда от Иоганнеса.

Френсис сидела и думала обо всем этом – о плачущем Иоганнесе, о рыдающей Вин, о синяке на ее шее, о том, как отец отшвырнул ее ногой, а потом просто плюхнулся в кресло как ни в чем не бывало. Френсис чувствовала себя совершенно несостоятельной, и в душе у нее поднималась злость – она хотела бы помочь им, сделать что-то хорошее, однако не знала как. Но опасности она не чувствовала. Она не знала, что опасность может быть скрытой, что ее бывает трудно распознать. Ей была знакома лишь очевидная и непосредственная опасность, та, которую представлял собой Билл Хьюз. Но Френсис и представить себе не могла, что кто-то, вроде Иоганнеса, что дрожит и плачет, может таить в себе угрозу. Она еще не знала, что людям, в отличие от животных, не нужно злиться, чтобы быть опасными. Не знала, что отчаяние и страх могу сделать их опасными.

Четвертый день после бомбардировок

Когда Френсис очнулась от тревожного сна, утро встретило ее дождем и письмом от мужа. Она слышала, как Пэм открыла заднюю дверь, чтобы выпустить Пса в сад, и вода с дверного косяка мягкой дробью застучала по ступеньки. В саду дождь барабанил по листьям гортензии. Френсис вышла на веранду и сквозь рубашку почувствовала капли дождя на плечах. Она глубоко вдохнула и вдруг поняла, что запах гари и дыма исчез. Пахло привычной английской весной – мокрыми камнями, землей и зеленью, пряным ароматом цветущей бирючины и ракитника.

– Ты не собираешься распечатать письмо? – спросила Пэм, когда Френсис вернулась в дом.

– Собираюсь. Трудно представить, что он может написать, – ответила Френсис, садясь за стол.

Она оставила за собой мокрые следы на плиточном полу в кухне, но Пэм ничего не сказала, не стала ворчать, не схватилась за швабру, как сделала бы мать Френсис.

– Действительно, что может сказать своей жене мужчина после нескольких месяцев отсутствия? – холодно заметила Пэм. – Может, тебе все же съездить на ферму и навестить Джудит, в конце-то концов? И у нас, кстати, закончились яйца.

– Я бы предпочла этого не делать.

– Не будь ребенком. Она там совсем одна.

– У нее есть там эти бездельницы, ее работницы. И она, кстати, ненавидит меня.

– Естественно, ненавидит. Разве она может винить во всем своего единственного сына? В любом случае, ты ушла от него, поэтому на тебя и все шишки валятся. Так всегда бывает. Ты же и Джудит бросила, когда уехала с фермы. Как думаешь, каково ей было?

– Ну… – Френсис задумалась на мгновение и продолжила – На самом деле я уверена, что она была рада. Это лишь доказывало ее правоту в отношении меня.

– Да хватит себя жалеть! Знаю, она не подарок, но это ты бросила Джо, ты оставила ее без внуков. Поэтому не стоит удивляться, что у нее зуб на тебя.

– У меня сейчас нет времени навещать ее, – сухо ответила Френсис. – Мне нужно искать Дэви.

Она бегло просмотрела письмо Джо, сознательно не впуская его в свое сознание. Упреки мужа проскальзывали мимо, не затрагивая чувств Френсис, в то время как внимание ее привлек дрозд в саду, который клевал улитку, выползшую на дорожку. Она вспомнила, что двор лепрозория был усеян старыми раковинами, забитыми грязью. Однажды они с Вин набрали их целую кучу для какой-то игры. Какой именно, она уже не помнила. У нее перед глазами всплыла картина, как Вин, сосредоточенно поджав губы, выкладывала их в один ряд, чтобы пересчитать, и брошь в виде нарцисса поблескивала у нее на груди. Теперь эта брошь лежала у Френсис в кармане. Каким-то сверхъестественным образом она физически ощущала и форму, и даже ничтожный вес этой броши. И было также очевидно, что находка имеет решающее значение, но что именно это значит, Френсис понять не могла. Вин, вернись! Эти слова Френсис так и не произнесла тогда, и теперь она мучилась вопросом, а что было бы, если бы она их сказала. Ей захотелось поделиться этим с сержантом Каммингс.

– Ну что? – спросила Пэм, когда Френсис молча отложила письмо. – Надеюсь, у него все в порядке?

Пэм надевала плащ поверх униформы «Вулворта». Пес печально смотрел на нее, понимая, что хозяйка собирается надолго уйти.

– Как он там?

– У него все хорошо. Отчитывает меня, что не отписалась после бомбежек, но я думаю, что ему просто скучно.

– Скучно? Вот уж сомневаюсь. Работать в шахтах – опасное дело, там не заскучаешь.

– Он говорит, что каждый день одно и то же, – равнодушно отозвалась Френсис.

Пэм помолчала, пристально глядя на нее.

– Он еще надеется, что все образуется?.. Не смотри на меня так, Френсис. Я на твоей стороне. Ты была несчастлива с ним. Нужно иметь мужество, чтобы уйти, – миллионы женщин не могут на это решиться. Но начнем с того, что ты по собственной воле вышла за него замуж и теперь ждешь, что он просто смирится с тем, что ты ушла. Ведь ничего плохого он не делал.

– Я… да лучше уж делал бы.

– Если бы да кабы, да во рту росли грибы – и я не ходила бы на работу. Вечером увидимся? Есть печень с луком на ужин. Если куда соберешься, можешь прихватить с собой Пса. Кстати, после бомбежек я больше не видела того парня, что продавал мясо для собак. Будет возможность, сходи к Коулам и прикупи пару кусочков. Только не бери китовое, он не притронется к нему, и я его понимаю. Используй карточки, если надо, а то бедняжка уже несколько дней не ел ничего, кроме сухарей.

Как только Пэм ушла, Френсис отыскала зонтик, собачий поводок и отправилась в госпиталь. Пес деловито трусил рядом, навострив уши и спокойно посматривая на разрушенные постройки, снесенные уличные навесы и разбросанную повсюду поломанную мебель. Только огромная воронка перед Цирком, казалось, насторожила его. Когда Френсис приостановилась у трепещущей на ветру огораживающей ленты, Пес облаял кусочек неба, отразившегося в грязной луже. Она услышала мальчишеские голоса, топот и глухие удары – дети играли в футбол неподалеку, на Брок-стрит, и эти звуки эхом отозвались в далеком прошлом: Оуэн пинает свой мяч в стену лепрозория, а Френсис там, внутри. По телу у нее пробежала мелкая дрожь. Тише, сестренки! Френсис резко встряхнулась и усилием воли заставила себя думать о муже, чтобы отдохнуть от всего остального.