Оторвавшись от заметок, он пристально посмотрел на Шерон:
— По-арамейски. Это значит «потеряться».
Они потерялись. Вот что пытался сказать мальчик и у двери, и в каминной, и внизу. «Мы потерялись».
— «Заблудиться», — продолжал преподобный Уолл. — «Попасть не туда».
«Попасть не туда», хорошенькое «не туда». Проскочить две тысячи лет, океан и еще невесть сколько миль по суше.
— Когда Мария и Иосиф направились из Назарета в Вифлеем, как они шли? спросила Шерон, надеясь, что он скажет: «Почему вы задаете все эти вопросы?» — и тогда она откроет ему, но он сказал:
— А! Вы не слушали мою проповедь. Мы ничего не знаем об этом путешествии, кроме того, что они пришли в Вифлеем.
«Но такими темпами, как сегодня, они не придут», — подумала Шерон.
— Сдайте листы с гимном, — говорила тем временем Роза. — У меня всего тридцать экземпляров, и я боюсь, что завтра вечером не хватит.
Шерон подняла голову. Хор начал расходиться.
— Во время этого путешествия они могли где-нибудь потеряться? торопливо спросила Шерон.
— «Эркаш» также означает «спрятанный», «скрытый от глаз», — ответил преподобный Уолл. — Арамейский очень похож на древнееврейский. В древнееврейском это слово…
— Преподобный Уолл! — В центральном проходе появилась преподобная Фаррисон. — Мне нужно поговорить с вами о благословении.
— А! Вы хотите, чтобы я дал его сейчас? — Преподобный Уолл поднялся, не выпуская из рук свои бумажки.
Шерон поспешно схватила папку с нотами и побежала вниз вслед за хором.
Хористам незачем было идти в детскую, но Шерон остановилась в коридоре и начала перебирать ноты в папке, словно желая привести их в порядок. При этом она судорожно размышляла, что же ей предпринять.
Может, если все отправятся в комнату хора, она прошмыгнет в детскую или в одну из комнат воскресной школы и спрячется там до тех пор, пока все не уйдут. Но, возможно, преподобная Фаррисон перед уходом проверяет все комнаты. А возможно, и того хуже, запирает их.
Шерон могла бы сказать, что ей надо посидеть подольше и переписать гимн, но она сомневалась, доверит ли ей преподобная Фаррисон ключи от церкви, а Шерон не хотела привлекать к себе внимания, не хотела, чтобы преподобная Фаррисон подумала: «А где Шерон Энглерт? Я не видела, как она ушла». Пожалуй, можно спрятаться за алтарем или в цветочной, но это значит оставить детскую без присмотра.
Нужно решать. Толпа редела, хористы отдавали Розе ноты и надевали пальто. Нужно что-то делать. В любую минуту преподобная Фаррисон может спуститься по лестнице и проверить детскую. Шерон все стояла, машинально перебирая ноты, пока не увидела сходящую по лестнице преподобную Фаррисон со связкой ключей.
Подобно Иосифу, Шерон, будто защищаясь, отступила назад, но преподобная Фаррисон даже не заметила ее, она подошла к Розе и спросила:
— Вы можете вместо меня запереть двери? Мне надо в 9:30 быть в лютеранской церкви и собрать пожертвования «Для малых сих».
— Я собиралась позаниматься с духовым квартетом… — недовольно сказала Роза.
«Не дайте Розе увильнуть», — подумала Шерон.
— Убедитесь, что заперты все двери, особенно в зал общины, — подавая Розе ключи, сказала преподобная Фаррисон.
— У меня есть свои, — сказала Роза. — Но…
— И проверьте автостоянку. Вокруг нее околачивались какие-то бездомные. Спасибо.
Преподобная Фаррисон побежала наверх, а Шерон тут же подошла к Розе.
— Роза, — окликнула она.
Та протянула руку, собираясь взять ноты.
Шерон, порывшись в папке, подала их Розе.
— А можно… — Шерон старалась говорить как можно небрежнее. — Мне бы нужно остаться и порепетировать. Я была бы рада запереть двери. Я могу завезти вам домой ключи завтра утром.
— Ты не представляешь, как ты меня выручила, — обрадовалась Роза. Она отдала Шерон пачку нот и достала из кошелька ключи. — Вот ключ от входной двери, от северного входа, от восточного входа, от зала общины. — Роза говорила так быстро, что Шерон не успевала разглядеть, какой ключ от какой двери, но это уже не имело значения. Только бы все разошлись, а потом она разберется.
— Этот от комнаты хора, — закончила Роза и отдала ключи Шерон. — Я тебе очень благодарна. Духовой квартет не мог прийти на репетицию, у них сегодня концерт, а мне на самом деле нужно порепетировать с ними входную песнь. У них что-то не ладится.
«У меня тоже», — подумала Шерон.
Роза накинула пальто.
— А потом еще надо зайти к Мириам Берг, забрать младенца Иисуса. — Она наполовину натянула рукав, но вдруг остановилась. — Может, ты хочешь, чтобы я осталась и позанималась с тобой?
— Нет! — испугалась Шерон. — Нет, я сама. Я просто несколько раз пропою все от начала до конца.
— Хорошо. Замечательно. Еще раз спасибо. — Роза похлопала себя по карманам, потом взяла у Шерон связку ключей и сняла с нее ключ от машины. — Ты не представляешь, как ты меня выручила, правда. — Роза быстро побежала вверх по лестнице.
Появились, натягивая перчатки, две контральто.
— Знаешь, что мне предстоит дома? — спросила Джулия. — Установить елку.
Они подали свои ноты Шерон.
— Терпеть не могу Рождество, — сказала Карен. — Когда праздник кончится, я буду как выжатый лимон.
Продолжая разговаривать, они тоже поспешили наверх, а Шерон отправилась в комнату хора, чтобы убедиться, что там никого нет. Бросила ноты и балахон Вирджинии на кресло, сняла свой балахон и поднялась по лестнице.
Мириам выходила из двери воскресной школы для взрослых с кувшином шипучки в руках.
— Скорей, Элизабет, — крикнула она. — Нам нужно до закрытия успеть в магазин. Она ухитрилась совершенно испортить свой венчик, — обратилась Мириам к Шерон, — придется купить еще кусок парчи. Элизабет, все уже ушли.
Элизабет сдвинулась с места, в руке она держала печенье в форме рождественской елки. Она остановилась на полпути, слизывая глазурь.
— Элизабет, — снова позвала Мириам. — Скорей.
Шерон открыла им входную дверь, и Мириам вышла, нагнув голову, стараясь спрятать ее от снега. Элизабет плелась за ней, глядя вверх на густо падающий снег.
Мириам помахала рукой.
— До завтра.
— Да, да, я буду здесь, — сказала Шерон и закрыла дверь.
«Я все еще буду здесь», — подумала она. А что, если они тоже? Что тогда? Рождественского представления не будет и вообще ничего не будет? Ни печенья, ни беготни по магазинам, ни «Барби на школьном балу»? Ни церкви?
Шерон смотрела сквозь витражное стекло, пока не увидела, как лилово вспыхнули задние фары и автомобиль с Мириам и Элизабет выехал со стоянки, тогда, перепробовав один за другим несколько ключей, она нашла нужный и заперла дверь.