Без подводных камней - читать онлайн книгу. Автор: Мария Воронова cтр.№ 45

Старушка Раиса Селиверстовна может хоть до посинения клясться, что подменила младенцев, максимум, чего она добьется, – это рецепта от участкового терапевта на ноотропил или глутаминовую кислоту.

Можно зайти с другой стороны, разыскать девочку, предполагаемую мать Коли, и посмотреть, насколько сильное между ними сходство. Цвет глаз, волос, форма ушей… Это поможет установить правду на бытовом уровне, но в суде непреложным аргументом считаться не будет.

Да и по какой статье судить? Халатность? Огонькова была на практике и ни за что не отвечала.

Боялась суда общественности? Но половина, если не девяносто процентов людей скажет, что она провернула благое дело.

Да, Валерия отказала бы ей от дома, но ради расположения самой лучшей подруги идти на убийство, подставляя эту же самую подругу? Бред собачий.

Теперь что они с Гортензией Андреевной узнали, напугав и оскорбив бедную профессоршу? В сущности, ничего, кроме того, что адвокат посоветовал немного сгустить краски, живописуя неадекватность Валерии Михайловны. Как бы не соврать, но вывести на первый план, и все участники процесса на это подписались, в том числе сама Гаккель.

Спокойно слушала, как ее изображают придурковатой, один раз только возмутилась, когда Шацкий в своем стремлении помочь слегка перегнул палку и назвал ее руководство графоманией.

Что ж, грамотная тактика, поскольку даже опытным судьям нелегко поверить в патологический аффект, если он не подкреплен указаниями на предшествующее расстройство психики, что уж говорить об обывателях…

Естественно, защита перетряхнула всю жизнь Гаккель и нашла, за что зацепиться.

В реальности же Валерия Михайловна совершенно нормальная женщина, обманутая ближайшей подругой и не нашедшая признания у руководства. Просто так бывает, у вас с начальником разное мировоззрение, или твои идеи идут вразрез с основным направлением работы кафедры, или ты чисто по-человечески бесишь старших товарищей, не соглашаясь с ними в каких-то принципиальных для них вопросах. Путь ученого тернист, короче говоря.

С другой стороны, разве нормальная женщина будет настаивать на разводе? Да никогда в жизни! Наизнанку вывернется, а будет до последнего держать рвущегося на волю мужа, и наплевать, что она давно его ненавидит, лишь бы был. На человека плевать, главное – статус. А тут и человек очень даже неплохой, не пьет – не бьет, содержит как королеву, и ты рассекаешь по жизни с гордо поднятой головой: «Я жена самого Ветрова, а ты кто такая?»

Хоть одна баба в здравом уме захочет добровольно этого лишиться?

Ирина вздохнула. Еще три года назад адвокату Валерии Гаккель не нужно было бы огород городить, вспоминать про подмену ребенка и заставлять руководителя кафедры признаваться во всеуслышание, что он держит на должности ассистента слабоумную. Ирине хватило бы информации, что Валерия Михайловна среди полного благополучия подала на развод, чтобы убедиться в ее душевной болезни.

Потому что семья – это прежде всего фасад. Это напоказ, смотрите, какие у меня тут башенки и колонны, и чугунная ограда с золотом, и амуры, и атланты, и все, что хотите. Я лучше вас, у меня муж и прекрасные дети-отличники. Я достойна! Я состоялась! Смотрите все сюда! Любуйтесь на мою новую веранду, отделанную золотом и витражами!

А внутри дома тьма и паутина, скрипит рассохшийся пол и подозрительно проседает под ногами, того гляди провалишься. Хлопнет рама, зазвенит разбитым стеклом, полетит в дом ветер, но это не страшно, ведь по фасаду все окна целы.

Холодно, зябко, а посреди дома непонятно зачем стоит какая-то каменная дура с трубой. Что? Говорите, это печь, ее надо топить, чтобы дома сделалось тепло и уютно? А как же тогда фасад? Вдруг закоптится? И на что покупать дрова, ведь мы все деньги вложили в новую скульптуру у входа. Нет, нечего тут нежиться в тепле, предки наши жили на сквозняке, так уж мы и сами проживем, и детей приучим! Закаляться надо!

Наверное, Валерия просто знала, что такое любовь, и выбрала продолжать любить Филиппа на расстоянии, а не возненавидеть его в законном браке.

Очень возможно, что Гаккель не страдала никакой шизофренией, а текущая госпитализация обусловлена мучительными угрызениями совести, реакцией на стресс, но нормальность Валерии Михайловны никак не отменяет патологического аффекта, в состоянии которого она убила Веронику, поэтому надо забыть об этом психопатическом процессе, как о страшном сне, и больше никогда к нему не возвращаться.

Решено, подписано! Хлопнув для убедительности ладонью по столу, Ирина встала согреть себе водички для кофе, и тут в кабинет постучали, и не успела она крикнуть «войдите», как из-за слегка приоткрывшейся двери показалась голова Шубникова. «Изыди, сатана!» – прошептала Ирина себе под нос, а вслух пригласила доктора войти.

– Похоже, это не Валерия, – сказал гость.

– Кофе будете?

– Да, без сахара. Я хочу сказать, что не сидел сложа руки.

– Похвально, но решение мы с вами уже вынесли.

– Как вынесли, так и занесем.

Ирина отрицательно покачала головой:

– Нет, так это не работает.

– Слушайте, мы с вами увлеклись субъективными методами и забыли про объективные, – Шубников вскочил со стула и быстро заходил взад-вперед по кабинету. – Ну, допустим, маститые терапевты собираются на консилиум, послушают больного и давай спорить, есть у него пневмония или нет, а зачем, когда можно его тупо на рентген свозить.

– Я слышала, что рентген не всегда определяет пневмонию.

Шубников пожал плечами:

– Конечно, все в комплексе надо оценивать, но игнорировать лучевую диагностику нельзя. Вот, кстати, тоже пример хороший: если бы к вам сто лет назад пришел дядька с известием, что изобрел Х-лучи, которые просвечивают человека насквозь, вы бы только пальцем покрутили у виска, и фамилия Рентген ничего бы вам не сказала.

Улыбнувшись, Ирина кивнула.

– Ну вот, тут то же самое. Может, у Валерии Михайловны были идиотские идеи, может, нет, но главное, нашлись товарищи, сумевшие на ней нажиться.

Шубников рассказал, как, по его мнению, функционировала преступная схема Гаккеля.

Ирина поморщилась. Конечно, слишком красивый Валерий Николаевич просто обязан оказаться гадом, но не до такой же степени…

– Я думаю, он и убил Веронику Павлову, – заявил Шубников, – даже практически я в этом убежден.

– И на основании чего вы пришли к этому выводу, позвольте спросить.

Спросив разрешения, Шубников закурил, наверное, хотел придать себе сходства с Василием Ливановым в роли Шерлока Холмса, когда тот у камина объясняет придурковатому Ватсону метод дедукции.

– Итак, – сказал Шубников весомо, – мы знаем, что в биосредах Валерии Михайловны нашли барбитураты, и знаем, что врач «скорой помощи» назначил ей инъекцию седативного препарата, чтобы купировать психосоматическую реакцию. Дальше делаем вполне очевидный вывод, что первое является следствием второго. Это логично, потому что после внутривенной инъекции барбитуратов в моче Гаккель они не определиться просто не могли. Но только ли с уколом попали они в организм Валерии Михайловны? Ну, к примеру, свободный газ в брюшной полости на снимке определяется при перфорации полого органа, а также может наблюдаться у женщин после продувания маточных труб, и в последнем случае от врача не требуется никаких активных действий. Но при этом никто не запрещает женщине после продувания труб заболеть перфоративной язвой желудка…