Хорошие манеры Соловья-разбойника - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Донцова cтр.№ 25

– Поздравляйте меня, несите презент, сегодня мой день рождения, – я не могла.

Думала, может, кто сам вспомнит. Ан нет. День весь наперекосяк пошел. После концерта Фединой я на Веру нагавкала. Настроение было такое паршивое, будто дерьма нахлебалась. Пошла к маршрутке, гляжу, дежурная Галя стоит с сумкой, говорит:

– Тетка, которая по скрипачке фанатеет, напилась в дымину!

Я ее окоротила:

– Не неси чушь! Вера приличная женщина, со всех сторон положительная.

Галя незлая, просто глупая, она мне в ответ:

– Я тоже так думала, а сегодня баба из клуба вышла, я на улице курила. Она к маршрутке пошла, шатается. Начала в микроавтобус залезать. Остановка около клуба, хорошо все видно. Пытается ногу поднять, а никак, заносит ее. Тут меня позвали. Я в клуб побежала, через пару минут опять во двор вышла, покурить мне вволю не дали. Гляжу, на тротуаре на остановке сумка лежит. Она точно фанатки Фединой. На плече у нее болталась, когда та в салон пыталась влезть. Во, глянь! Ты, наверное, скрипачкину обоже знаешь, отдай ей. Спьяну она торбу посеяла и ушла!

Гляжу я на сумку, точно Верина. И что делать? Адреса, телефона ее я не знаю. Стою с кошелкой в руке, вижу, мой микроавтобус катит. Время позднее, маршрутка последняя, другой уже не будет. Поспешила на остановку. Влезла в салон, на плече своя сумка, в руке чужая. Пока до дома ехала, решение приняла. Арамакина только на концерты Фединой ходит, другие исполнители ее не интересуют. Оставлю сумку у себя. Если она вдруг завтра-послезавтра приедет, скажет: «Сумку потеряла, не находили ее в клубе?» – я отвечу: «Ты ее посеяла, дома у меня кошелка». Если не появится, то принесу торбу к дню выступления Аллы. И заболела. Температура, кашель, грипп по полной.

– И куда ридикюль дели? – на всякий случай спросила я, ожидая услышать: «Да выбросила».

Но Елена ответила:

– На антресоль закинула. Там она и лежит. Когда торбу взяла, открыла ее. Не из любопытства, думала, может, телефон или кошелек найдется. Или паспорт, в нем прописка есть. Но внутри всякая ерунда валялась. Для меня она ценности не представляла, но вдруг Вере нужна? И как ее предупредить? Никаких контактов я не знаю. Вот и бросила сумку на антресоль, так там и лежит.

– Арамакина скончалась, можете мне сумку отдать? – попросила я.

Елена встала.

– Посидите минут пять, принесу. К себе не приглашаю, не убрано в квартире. Поэтому я попросила вас во дворе встретиться.

– У самой дома часто беспорядок бывает, – вздохнула я, – не спешите, я никуда не тороплюсь.

Елена вернулась быстро, отдала мне сумку из дешевого кожзаменителя и спросила:

– Где могила Веры?

Я была не готова ответить на ее вопрос.

– Не знаю.

– Можете выяснить? – не утихала собеседница.

– Наверное, да, – пробормотала я, – а зачем вам эти сведения?

– Если у нее на самом деле никого нет, то кто похоронами занимался? – озадачила меня вопросом Елена.

Я вынула телефон, соединилась с Николашей и вскоре узнала, что тело Веры до сих пор находится в морге, никто его не забирал, скорей всего, расходы по погребению возьмет на себя государство.

– Вы можете договориться, чтобы мне тело отдали? Я Веру по-человечески упокою, – сказала Елена Яковлевна. – Мне необходимо это сделать, избавлюсь тогда от чувства вины.

– Попробую что-нибудь предпринять, но ничего не обещаю, – пробормотала я.

Сев в машину, я открыла чужую сумочку и начала рассматривать ее содержимое. Расческа, три шоколадки, на обертках которых написано «Кофе», блистер с таблетками от головной боли, смятая салфетка. Ничего интересного.

Я закрыла торбочку, бросила ее на пассажирское сиденье и услышала звон. Кресло, куда угодила сумка, пустое, звенеть там нечему. Значит, звон шел из ридикюля Арамакиной. Но пластмассовая расческа, шоколадки, носовой платок, упаковка лекарства не могли издать такой звук.

Я опять схватила сумку и внимательно осмотрела ее снаружи. Никаких металлических заклепок, кнопок, креплений на ней и в помине нет, это просто мешок из искусственной кожи, затягивающийся шнурком. Я принялась аккуратно ощупывать торбу, пальцы наткнулась на что-то небольшое, твердое. Я опять заглянула в сумку и лишь сейчас заметила, что в ней есть внутренний карман на молнии, открыла его и вытащила ключи с круглым брелоком.

Я схватила телефон и через секунду услышала голос Николаши:

– Привет.

– Назови домашний адрес Веры Арамакиной, – попросила я.

– Сейчас пришлю, – пообещал Махонин. – Зачем он тебе?

– Я нашла ключи от ее квартиры, – объяснила я, – хочу туда заехать, вдруг найду что-то интересное.

– Костин в курсе твоей затеи? – не успокоился Николай.

– Сейчас ему расскажу, – пообещала я.

– Адрес я сбросил, – сказал Николай, – но у меня только данные по прописке. Если она жила в другом месте без регистрации, то я не помогу.

– Спасибо, – поблагодарила я.

– Володе сообщи, куда направилась, – напомнил Махонин.

– Ладно, – пробурчала я, посмотрела на экран телефона и обрадовалась. Ехать мне предстоит совсем недалеко.

Дом Веры был старой постройки, возможно, его возвели в начале двадцатого века. Я вставила ключ в «гнездо», раздался противный писк, дверь в подъезд открылась.

В холодном и сумрачном подъезде не было консьержки, зато на ступенях широкой лестницы с коваными перилами лежала красная ковровая дорожка, ее придерживали сверкающие прутья золотистого цвета. Лифт напоминал птичью клетку, которую сплели из тонких железных прутьев. Ездила она в открытой шахте, огражденной решетками. Идея подниматься на приличную высоту в клетке для попугаев показалась мне неудачной. Я двинулась вверх по лестнице и увидела, что на каждом этаже расположена всего одна квартира. Похоже, здесь остались аутентичные входные двери, высокие, из красного дерева, с большими ручками и номерами на белых керамических овальных плитках. Дойдя до квартиры Веры, я осмотрелась по сторонам, не обнаружила камер, вставила ключ в замочную скважину и легко попала в прихожую.

Обойдя бесконечные коридоры, часть комнат, я вошла в гостиную и остановилась в центре ковра. Елена Яковлевна и Алла Федина в один голос твердили, что Вера бедна как церковная мышь. Арамакина одевалась в дешевых магазинах, не пользовалась косметикой, не посещала салоны, не украшалась драгоценностями, а ее сумка вызывала жалость. В качестве подарка любимой скрипачке она приносила вафельный тортик. Алла, решив, что перед ней необеспеченный человек, придумала сказочку о своем пристрастии именно к этому десерту. Но обычно одновременно с тортом еще вручают и дорогой букет. Однако Арамакина ни разу не порадовала Аллу цветами. Вот только и Федина, и Елена ошибались. Вера жила в роскошной квартире в самом престижном околотке Москвы. Апартаменты набиты картинами, антикварным фарфором. А в комнате, где я сейчас нахожусь, может совершить посадку самолет, в ней находится рояль, подчеркиваю, рояль, не пианино! Да, рояль и пианино можно назвать одним словом – фортепиано. Рояль создан для концертных выступлений, роль пианино скромнее: домашнее музицирование. Пианино часто встречается в разных семьях, где детей обучают музыке. Оно компактное, много места не занимает. А вот установить рояль в обычной однокомнатной квартире навряд ли получится. Разве что вы с мужем будете спать на его крышке, а дети и бабушка устроятся на ночь под инструментом. Но в квартире, куда я сейчас попала, гостиная имела внушительные размеры.