Оникс и слоновая кость - читать онлайн книгу. Автор: Минди Арнетт cтр.№ 81

Он помолчал, словно вдруг испугавшись, что мелет чепуху. Потом сжал ее пальцы и добавил:

– Если я одержу победу в уроре, то стану королем и сам буду распоряжаться своей судьбой. Если проиграю – тоже. В любом случае я выберу тебя, Кейт. В любом, поняла? Если, конечно, ты согласна.

Кейт почувствовала, что у нее дрожат губы. Все произошло совершенно неожиданно. Она, конечно, давно этого хотела, но никак не ожидала. Как же сильно Корвин изменился за эти несколько недель. Может быть, он менялся из-за того, что постепенно осознавал правду? Кейт не знала. Честно сказать, ей было все равно.

Она потянулась было к Корвину, душа и тело требовали ответить на признание, но тут же отступила, строго напомнив себе, зачем его пригласила. Она тоже должна сказать правду. Еще вопрос, кстати, не возьмет ли он свои слова назад, услышав ее признание. Всплыли неприятные воспоминания о том, как Корвин повел себя после смерти матери. По спине побежали мурашки.

Видя, что она молчит, принц перестал улыбаться. В глазах появилась боль.

– Тебе нечего мне ответить? – тихо спросил он.

Кейт набрала в грудь воздуха, напоследок обдумывая слова.

– Я рада, что ты меня понял. Однако я тоже должна кое в чем признаться. Это очень важно.

– Кейт, что случилось?

– Наверное, тебе… тебе лучше присесть. – Она кивнула на кресло за отцовским столом.

– Чего ты боишься? – Корвин наморщил лоб.

– Корвин, пожалуйста, сядь. Мне так будет проще.

Продолжая хмуриться, принц опустился в кресло. Кейт некоторое время смотрела ему в лицо, набираясь смелости. «Если он рассердится, я всегда смогу переубедить его своим даром, – подумалось ей, однако эта мысль была неприятна. – Великая богиня, не допусти, чтобы дело дошло до подобного!»

– Мое признание тебя ужаснет, и это еще мягко сказано, – начала она. – Эту тайну я хранила всю жизнь, доверяя ее очень немногим. Сегодня я решилась довериться и тебе.

– И что же это за тайна? – Корвин напряженно подался вперед, глядя на нее со смесью любопытства и обиды.

– Сначала пообещай, что не будешь рубить сплеча, а постараешься хорошенько обдумать мои слова. Это может стать настоящей проверкой искренности твоих намерений, того, что ты действительно готов менять правила.

Вместо ответа Корвин дотянулся до ее рук и сжал их. Она почувствовала клеймо урора на его теплой ладони.

– Клянусь. Руку даю на отсечение.

Кейт кивнула, собираясь с силами. Въевшаяся в плоть и кровь привычка таиться не собиралась легко сдаваться. Неожиданно уверенности ей придало воспоминание о Киране.

– Я дикая, Корвин. Дикая спиритка.

Принц остался совершенно недвижим. Даже, кажется, дышать перестал. Кейт слышала только свое сбивчивое дыхание и бешеный стук сердца. Она сразу пожалела, что призналась.

Корвин медленно выпустил ее руки, откинулся на спинку кресла. Кейт внутренне напряглась, готовясь к тому, что сейчас он ее оттолкнет. Принц перевел взгляд в окно, похоже, потерявшись в своих мыслях и воспоминаниях. Потом он медленно повернулся к Кейт и спросил, избегая смотреть ей в глаза:

– Ты умеешь общаться с животными, да? Повелевать ими?

– Да, – ответила она, поежившись от его ледяного тона. – Как ты догадался?

– Видел. – Он провел пальцем по подбородку и кивнул, словно отвечая на собственный вопрос. – На тракте в Андреас, когда ты спасла меня от дневных драконов. Тогда я не обратил на это внимания, а теперь вспомнил, что твоя лошадь слушалась тебя безукоризненно, точно человек. Лошади так себя не ведут.

– Да, ты прав, – сказала Кейт, успокаивая себя тем, что Корвин держит свое обещание: не кричит, не сердится, не зовет инквизиторов.

Причин скрывать остальное уже не было. Наверное, он не сможет ее любить, но по крайней мере, узнает всю правду. На меньшее Кейт была не согласна.

– Совсем недавно я узнала, – окрепшим голосом произнесла она, – что умею читать мысли не только животных, но и людей.

Корвин прищурился, и Кейт увидела знакомые страх и ненависть, часто появлявшиеся на лице принца после гибели королевы. Сложно было его за это винить. Она и сама боялась собственного дара и того, что могла сделать при желании. Пугало ее и то, что кто-нибудь с таким же даром мог сделать с ней, если бы захотел. Проблема ведь не в самом даре, а в выборе между правильным поступком и неправильным.

Приободрившись от этой мысли, Кейт продолжила:

– Мой дар не зло, Корвин. Я за всю жизнь мухи не обидела и не обижу. Дар – неотъемлемая часть меня, способность, с которой я родилась и живу.

Она хотела добавить, что дикие не рождаются исчадиями преисподней, что каждый человек делает свой выбор или подчиняется обстоятельствам, однако решила не давить на принца.

В комнате повисла гнетущая тишина. Потом губы Корвина тронула слабая улыбка:

– А я-то все удивлялся, почему, когда дело касается лошадей, ты меня обставляла.

Кейт растерялась, не зная, шутит он или язвит. Очень хотелось надеяться, что шутит. Наморщив нос, она нарочито легкомысленно произнесла:

– Каюсь, иногда я пользовалась своим преимуществом.

– Почему же ты раньше мне ничего не говорила?

Кейт почувствовала досаду в его голосе и вздохнула.

– Неужели не понимаешь? Диких всегда ненавидели и боялись еще до введения инквизиции. Когда я была маленькой, папа приказал мне поклясться, что я никогда никому не расскажу. Как только во мне проснулся дар, отец предупредил меня об опасности.

Она умолкла, заметив неуверенность в глазах Корвина. Он словно балансировал на канате: принять ее такой, какая она есть, или отвергнуть? Подумав о Киране, Кейт решилась на самый отчаянный шаг.

– Я хотела во всем тебе признаться еще несколько недель назад, после того как мы нашли драконов в Кочевом лесу.

– Почему именно тогда? – недоуменно спросил он. – Почему не раньше?

– В тот день кое-что пошло не так, – ответила Кейт, не став обращать внимания на обвиняющие нотки в его голосе.

И она рассказала ему все: о том, как кто-то ограничил ее магию, как она подчинила себе драконов в Торнволле. Только бы он понял, насколько полезной может стать дикая магия, если использовать ее во благо.

Корвин слушал с недоверием и в то же время с благоговением.

– Ты усмирила всех этих драконов?

– Ага. Но только потому, что так устроены их мозги. В жизни не испытывала ничего подобного. Прежде я применяла свой дар лишь к лошадям, да и то, когда поблизости никого не было. Наставления отца крепко сидели в моей голове, я не представляла, что когда-нибудь их нарушу.

– Твой отец! – Глаза Корвина расширились. – У него был такой же дар?