Если любишь - солги - читать онлайн книгу. Автор: Кира Калинина cтр.№ 119

Она выбросила вперёд руку, растопырила пальцы и стала медленно сжимать их, глядя в глаза Фалько. Он широко улыбнулся и повторил её жест. Я взмолилась шёпотом:

— Фалько, нет!

Октавия Карассис схватилась за горло, беззвучно раскрыв рот.

Фалько разжал пальцы, опустил руку.

Октавия рухнула в кресло.

— Простите за эту маленькую демонстрацию, — очень вежливо и очень серьёзно сказал Фалько. — Но теперь все вы знаете, на что способны оборотни и для чего они могут понадобиться. Гранд-мажисьен Карассис, — он галантно склонил голову. — Приношу вам свои извинения. Мне пришлось быть грубым в интересах научной истины.

Разумеется, это был безумный риск. Если бы я знала, что задумал Фалько, сделала бы всё, чтобы ему помешать.

После Совета нас отвели обратно в квартиру. Фалько задорно улыбнулся мне, я помотала головой и, чтобы не сорваться, ушла в другую комнату.

Теперь оставалось только ждать. Конечно, он мог в любой момент превратиться в ветер и унестись через оконные щели. Но хранители печатей не вчера родились. Они знают, как нейтрализовать оборотня.

Оборотня с даром магнетика.

Конечно, они предпочтут от него избавиться, в этом я почти не сомневалась — и когда всего через час вдруг лязгнул дверной замок, пулей выскочила в гостиную.

Но это не были убийцы. К нам явился седовласый гранд-мажисьер Гонорий Элизьерис собственной персоной. По-хозяйски уселся на диван, закинув ногу на ногу, смерил Фалько сиреневым взглядом:

— Итак, молодой человек, посмотрим, что вы можете, — и указал на место рядом с собой.

До вечера двое отчаянно разных мужчин с одинаковым мальчишеским азартом игрались с домашней утварью и электрическими приборами. Наконец Элизьерис ушёл, заметив напоследок, что Совет склонен избегать непоправимых решений.

А следующим утром нас впервые отвели не на допрос, а… на переговоры, пожалуй так. И само получилось, что главным с нашей стороны на этих переговорах оказался Фалько — в качестве представителя оборотней. Ведь речь велась об их судьбе.

Разумеется, пришлось идти на компромиссы. Договорились, что оборотней будут отпускать постепенно в течение четырёх лет, и все, кто останется на континенте, до самого запуска "Ночного зеркала" обязаны будут регулярно являться на пункты сбора и сдавать кровь. Я не понимала, как Фалько мог принять это условие от имени всех оборотней континента, но спрашивать не решалась. Мажисьеры ещё многого не знали о нём. Возможно, он рассчитывал на своего внутреннего дракона, способного бросить вызов вождю любого клана. Но разве у оборотней, живших среди людей, — вроде Гвидо, — были кланы и вожди? А у доноров на фермах?

Мажисьеров это не заботило. По простой причине. Если больше четверти освобождённых будут уклоняться от сдачи крови, договор автоматически расторгается. На этом они настаивали категорически — пришлось согласиться. Много спорили и об амнистии, но тут Фалько остался твёрд: исключений быть не должно.

Когда наконец удалось всё более-менее утрясти, Совет собрался ещё раз. Каждый гранд-мажисьер должен был встать и вслух объявить о своей позиции: за освобождение оборотней или против него. Это было уже моё условие. Из двадцати членов Совета "за" высказались четырнадцать, и только один откровенно солгал. "За" проголосовала даже Октавия Карассис. Юстиний Акторитас был против.

На следующий день мы сели в чёрный аэромобиль и вылетели в предгорья Нера: я, Фалько, четверо хранителей печатей — у Юстиния печать отобрали — и четверо же мажисьеров из секретной службы. Двое из них были нашими постоянными конвоирами, ещё двоих я видела впервые.

Секретная служба располагала собственным аэродромом — бетонное лётное поле внушительных размеров ограждал высокий глухой забор, скрывая от любопытных глаз летательные аппараты самого диковинного вида. Наш именовался "тенью" и походил на "бумажные самолётики", с которыми Фалько бился в драконьем обличье. В небе "самолётик" казался крохой, но на земле был огромен и страшен: толстый воронёный треугольник с резкими гранями и выступами. Глубокие щербины в основании обозначали крылья и хвост.

— Любопытная аэродинамическая схема, — заметил Фалько, окидывая "тень" взглядом. — В полёте не рыскает?

В это путешествие я предпочла бы отправиться одна, но страшно было отпускать Фалько от себя. Октавия Карассис едва не задушила меня за унижение, испытанное с глазу на глаз, так неужели спустит публичную потерю лица заодно с физическим нападением на члена Совета? Возможно, Элизьерис убедит её, что Фалько с его магнетическим даром не менее уникален и ценен, чем ключ источника правды. Но рисковать я боялась.

— Послушен, как хорошо выезженный конь, — усмехнулся Гонорий Элизьерис, поднимая воротник длинного кожаного плаща, лоснящегося влажным блеском, как ночной асфальт после дождя. — Если за штурвалом магнетик.

— А этой малютке нужен штурвал? — Фалько поддержал ироничный тон. — Управление на принципах флюидного обмена вышло из моды?

В солнечном сплетении шевельнулся червячок ужаса. Мне и так казалось, что мы зашли слишком далеко. Но перешучиваться с хранителем печати?..

Октавия Карассис поджала губы. Элизьерис добродушно рассмеялся.

Может быть, он защитит Фалько, если я не выживу.

Очевидно, "тень" создавалась для членов Совета — её пассажирский салон комфортом не уступал "фантому", а в экипаже имелся стюард-магнетик, одетый в ту же чёрную форму, что и остальные сотрудники секретной службы. С профессиональной ловкостью он расставил перед нами закуски, вазы с фруктами и бокалы, откупорил бутылки с крино и версентом. Надо же. И подумать не могла, что мажисьер станет прислуживать мне, как простой официант.

До Нерских гор долетели за час с небольшим. Я глядела на склоны в тёмной клочковатой шерсти лесов и вспоминала, как под серым небом Каше-Абри мягкая и доверчивая Верити Войль, до полусмерти боявшаяся высоты, встретила главного человека в своей жизни. Сейчас он сидел, касаясь меня плечом, взглядывал тайком, в глазах — вопрос и тревога, а я не знала, увидим ли мы завтрашний рассвет…

— Где-то тут должны быть заброшенные малахитовые шахты, — сказала, и его ресницы дрогнули. Он тоже узнал место.

Октавия Карассис передала приказ пилотам, "тень" снизилась и принялась кружить над изрытыми откосами, всё увеличивая круги.

В стороне, за редкими соснами, блеснула вода.

— Здесь!

Пилот выбрал место для посадки, "тень" зависла над ручьём, искрящемся в свете неяркого дня, и словно лифт, вертикально опустилась вниз. Пол дрогнул, накренился, нас ощутимо тряхнуло, и Фалько коротко приобнял меня за плечи, не давая упасть.

Мы вышли наружу и все вместе поднялись к истоку под хмурыми кедрами. Я присела у валуна, очень кстати помеченного древними сакральными знаками, зачерпнула ладонями студёной воды, омыла лицо и сделала три ритуальных глотка. Это очень важно — правильный ритуал. Это помогает поверить. Достаточно, чтобы, глядя в лицо Гонорию Элизьерису, сказать твёрдо и весомо: