Третий Рейх. Дни Триумфа. 1933-1939 - читать онлайн книгу. Автор: Ричард Дж. Эванс cтр.№ 226

Страница

Однако пока Гитлер призывал соблюдать осторожность, Герман Геринг занимал более решительную позицию. В роли главы Четырехлетнего плана его все больше беспокоила быстро растущая нехватка сырья и квалифицированных рабочих для проведения перевооружения и подготовки к войне. В Австрии в избытке было и то и другое. Геринг особенно стремился захватить богатые железорудные залежи в Штирии. Он четко продемонстрировал свои намерения, показав специально подготовленную карту Европы, где Австрия уже была включена в состав Германии, Муссолини в сентябре 1937 года и высокопоставленным чиновникам австрийского МИДа два месяца спустя. Молчание Муссолини он принял за согласие. Поглощение Австрии прекрасно вписывалось в геополитические представления Геринга об обширной экономической сфере в Центральной Европе под руководством Германии — о Миттельевропе (Mitteleuropa), концепция которой была достаточно популярна уже с начала 1900-х годов. Он также настаивал на объединении валют двух стран. Эту идею австрийское правительство встретило без особого воодушевления, поскольку полагало, что это неминуемо приведет к политическому слиянию, учитывая намного большую экономическую силу Германии. Такая агрессивная политика была чересчур жестка, говорил Гитлер Муссолини во время визита итальянского лидера в Германию в сентябре 1937 года. Тем не менее он ничего не предпринял, чтобы остановить инициативы Геринга. Потому что на деле он уже склонялся к позиции Геринга и начинал считать, что поглощение Австрии раньше или позже обязательно произойдет ^[1507].

Усилившееся ощущение неотложности, которое захватило Гитлера в начале 1938 года, имело несколько причин. Немецкое перевооружение продолжалось бурными темпами, однако другие страны также начинали перевооружаться, и вскоре преимущество, созданное Германией, могло быть потеряно. Кроме того, на тот момент опыт показывал, что Великобритания и Франция не хотели идти на жесткие меры против Германии в случае ее экспансии. Это нежелание было подчеркнуто заменой 21 февраля 1938 года Энтони Идена на более склонного к уступкам лорда Галифакса на посту британского министра иностранных дел. Но сколько могло продолжаться такое стремление к умиротворению? Более того, около 1937—1938 годов Гитлер сам почувствовал, что его время истекает. Он приближался к своему пятидесятому дню рождения и стал беспокоиться о своем здоровье. В мае 1938 года он даже подозревал, что болен раком. Но среди текущих и более насущных задач было отвлечь внимание от кризиса в армейском руководстве, и для этого как никогда бы сгодилось какое-либо яркое действие во внешней политике. И здесь не в первый и не в последний раз события сыграли на руку Гитлеру. Растущее сближение между Германией и Италией привело помимо прочего к снятию всех прежних возражений Муссолини относительно захвата Австрии Германией, о чем Гитлер, бывший прирожденным австрийцем, думал с самого начала своей политической карьеры. Более того, Шушнигг, воодушевленный тем, что специальным послом в Вене был назначен Франц фон Папен, страстно желал встретиться с Гитлером, чтобы попробовать добиться прекращения насилия австрийских нацистов, которые, как он боялся, планировали переворот наподобие провалившегося путча, который привел к смерти его предшественника в 1934 году. Эта встреча имела самые важные последствия ^[1508].

Правительство Шушнигга постоянно слабело начиная с 1936 года. Ему не удалось добиться практически никаких успехов в улучшении экономики, которая была глубоко подавлена продолжавшейся Депрессией. Годы мучительной бедности и массовой безработицы лишили большинство населения всяких иллюзий в отношении правительства и убедили больше, чем когда-либо, что маленькая Австрийская республика никогда не будет экономически жизнеспособной сама по себе. В течение 1920-х годов все ведущие политические партии стремились к воссоединению Австрии, которая была частью Германии во всех своих инкарнациях вплоть до 1866 года, с рейхом. Хотя захват власти нацистами привел к тому, что придерживавшиеся марксистских взглядов австрийские социалисты исключили это требование из своей программы в 1933 году, не было сомнений, что многие из них продолжали считать это наилучшим решением проблем своей страны. В конце концов, думали они, присоединившись к Третьему рейху, они бы просто поменяли неудачную диктатуру на удачную. Более того, многие социалисты, озлобленные жестоким подавлением своего движения со стороны правительства и армии в феврале 1934 года, ни при каких обстоятельствах не стали бы под держивать ненавидимого Шушнигга, которого считали в первую очередь виноватым за убийство сотен своих товарищей во время конфликта. В более общем смысле австрийский антисемитизм, как отмечалось в правительственном отчете от 1936 года, «постоянно усиливался», по мере того как люди искали виноватых в своих проблемах. Он вдохновлялся не только австрийскими нацистами, но и малочисленным, но набиравшим популярность движением монархистов под руководством эрцгерцога Отто фон Габсбурга, наследника трона Габсбургов. Попытка Шушнигга организовать для себя поддержку, основав собственное движение фашистского толка «Отечественный фронт», полностью провалилась. Фашистские движения в Европе черпали свою силу из недовольства народа, а контролируемая правительством имитация никого не убедила. В 1936 году Шушнигг запретил непокорные Бригады национальной обороны. Это лишило его единственной остававшейся полувоенной силы, которая могла бы ему помочь в сопротивлении немецкому вторжению. Полувоенная организация австрийских социалистов уже была распущена при его предшественнике Дольфусе. Тысячи недовольных солдат военизированных отрядов склонялись в своих предпочтениях к подпольной австрийской нацистской партии, которая также была запрещена при Шушнигге ^[1509].

Организованная Папеном встреча между Гитлером и Шуш-ниггом состоялась в Берхтесгадене 12 февраля 1938 года. Чтобы устрашить австрийского диктатора, Гитлер собрал в горном дворце высокопоставленных немецких военных, включая командира легиона «Кондор» Гуго Шперле. Гитлер уже имел детальные сведения от Зейсса-Инкварта о позиции Шушнигга. Не дав тому возможности высказать свои доводы, Гитлер разразился гневной тирадой. «Вся история Австрии, — вещал он, — представляет собой один безостановочный акт государственной измены. Это было в прошлом и продолжается и поныне. Этот исторический парадокс сегодня должен прийти к давно назревшему финалу». В течение двух часов он разглагольствовал о своей непобедимости («Я реализовал все поставленные собой задачи и таким образом стал, пожалуй, самым великим немцем за всю историю») и дал понять, что если австрийцы не примут его требования, за этим последует военное вмешательство без помех со стороны иностранных государств («Немецкий рейх — это великая держава, и никто не сможет и не станет пытаться мешать нам наводить порядок внутри наших границ») ^[1510]. Когда Шушнгг заколебался и попросил время посоветоваться, Гитлер вызвал генерала Кейтеля, который десять минут сидел в комнате, излучая скрытую угрозу, прежде чем был отправлен назад. На следующее утро, чтобы подчеркнуть серьезность своих намерений, Кейтеля вызвали в Берлин для подготовки военных маневров у австрийской границы с целью запугивания ^[1511].

Страница