Третий Рейх. Дни Триумфа. 1933-1939 - читать онлайн книгу. Автор: Ричард Дж. Эванс cтр.№ 221

Страница

Гитлер увидел в этом возможность нарушить дипломатическую изоляцию Германии. Убийство Дольфуса стало самым сложным моментом в его отношениях с Муссолини, у которого он почерпнул столько идей и которым до сих пор восхищался ^[1471]. Теперь ситуация начала улучшаться. Однако Министерство иностранных дел Германии все еще испытывало глубокие сомнения относительно мотивов итальянцев. Вызвав немецкого посла в Риме Ульриха фон Хасселя в Берлин, Гитлер сообщил ему в присутствии министра Нейрата, что настало время забыть о трениях 1934 года как о «пройденной главе» и прийти на помощь Италии. «Мы должны сделать все возможное, — сказал он, — чтобы не позволить мировым врагам авторитарной формы государственного правления сконцентрироваться на нас как на единственном объекте». Если итальянский фашизм был бы уничтожен, Германия оказалась бы в одиночестве. Кроме того, Германия, формально сохраняя нейтралитет по абиссинскому вопросу, отказалась вводить санкции против Италии и продолжала вести с ней дела как обычно. В благодарность за эту поддержку Муссолини сообщил Гитлеру, что, по его мнению, с этого момента Австрия находилась в сфере интересов Германии. Стреза, сказал он фон Хасселю, была делом прошлого ^[1472]. В любом случае санкции не принесли никакого результата. Итальянцы довели войну до успешного завершения в мае 1936 года, пока Великобритания, Франция и Лига продолжали пререкаться и колебаться. Эти события предрешили судьбу Лиги, неэффективность которой теперь стала очевидной. Они также убедили Гитлера и Муссолини, что им нечего было бояться Великобритании и Франции. А кроме того, итальянская победа предоставила конкретные свидетельства того, что превосходство в воздухе было ключом к военному успеху. Англичане, которые до этого момента доминировали в Средиземноморье благодаря своему флоту, теперь вдруг оказались уязвимыми. Чтобы закрепить новую дружбу с Германией, Муссолини уволил своего профранцузского министра иностранных дел и 9 июня 1936 года назначил на его место Чиано ^[1473].

К этому времени Франция значительно ослабила свои позиции в Европе, что делало возможный союз с Италией намного менее привлекательным. Англичане и французы не встречались по поводу реакции на эфиопскую войну. Внутренние политические потрясения во Франции, которые завершились победой Народного фронта на выборах в мае 1936 года, казалось, заставили французских политиков сконцентрировать свое внимание на внутренних проблемах. Международное сообщество продемонстрировало полную неспособность обуздать имперские амбиции Италии. А возобновление отношений Италии с Германией дало немцам больше свободы действия. Все эти факторы убедили Гитлера в том, что Франция и Великобритания не будут пытаться помешать немецкой армии войти в долину Рейна. Западная часть Германии все еще оставалась демилитаризованной зоной в соответствии с положениями Версальского мирного договора даже после ухода англо-французских оккупационных войск в конце 1920-х годов. Гитлеру сошел с рук выход из Лиги Наций. Ему сошло с рук объявление перевооружения Германии. А внутренняя ситуация в Германии весной 1936 года была настолько сложна, учитывая нехватку продовольствия, усиливавшийся конфликт с католической церковью и общее недовольство и раздражение, что какая-нибудь дипломатическая победа была бы крайне кстати, чтобы поднять моральный дух народа. Гитлер уже получил заверения от руководства армии в том, что это можно было сделать. Оно согласилось с тем, что это было необходимо, чтобы организовать надлежащую оборону на Западе. Тем не менее Бломберг и старшие генералы были крайне взволнованы, понимая, что армия пока еще не могла соперничать с французской, если бы те решили действовать. Колебался даже Гитлер, понимая в полной мере весь риск, на который он шел. В начале марта, при полной поддержке Риббентропа, он решился. Предстоящая ратификация франко-советского пакта французской Палатой депутатов должная была стать предлогом. Немецкие армейские части, марширующие в долину Рейна, должны были быть усилены полицейскими отрядами, чтобы численность войск казалась больше, чем была на самом деле. Вся операция должна была готовиться в обстановке строжайшей секретности, а войска должны были прибывать на оговоренные позиции по ночам. Даже правительство ничего не знало вплоть до последней минуты ^[1474].

7 марта 1936 года Гитлер появился в Рейхстаге, который был в спешном порядке собран на дневную сессию в опере Кролла. Когда он вышел, чтобы обратиться с речью к ни о чем не подозревающим депутатам, немецкие отряды уже маршировали по демилитаризованной зоне с восхода, а в час дня они достигли самой реки. Гитлер начал с тирады против большевизма. После этого он перешел к недавнему подписанию французами пакта с Советским Союзом, который был утвержден 4 марта. Ввиду этого, сообщил он Рейхстагу, Германия больше не могла считать себя связанной условиями Локарнского пакта 1925 года, который регулировал ее отношения с Францией. Американский журналист Уильям Л. Ширер, присутствовавший на заседании, наблюдал сцены массовой истерии, которая последовала за выступлением: «И вот шестьсот депутатов, личные назначенцы Гитлера, маленькие люди с большими телами, жирными шеями, короткими прическами и выпирающими животами, в коричневой униформе и в тяжелых ботинках, маленькие люди, бывшие глиной в его умелых руках, вскочили на ноги, как роботы, вытянув правые руки в нацистском салюте и проревели “Хайль!”. Гитлер вскинул руку, призывая к тишине… Он сказал глубоким, сильным голосом: “Люди немецкого Рейхстага!” Гробовая тишина. “В этот исторический момент, когда в западных провинциях рейха прямо в эту минуту немецкие отряды маршируют к своим будущим мирным гарнизонам, мы все вместе произнесем две священные клятвы”. Он не может продолжать. Для его “парламентской” толпы стало новостью, что немецкие солдаты уже идут по долине Рейна… Они вскакивают на ноги, крича и плача… Их руки подняты в рабском приветствии, их лица искривлены истерикой, их рты широко открыты, они кричат, кричат, их глаза, горящие фанатизмом, прикованы к их новому богу, их Мессии» ^[1475].

Гитлер, как обычно, дал две клятвы: что Германия никогда не подчинится силе, с одной стороны, и будет бороться за мир, с другой. Как и раньше, он объявил, что у Германии не было территориальных претензий в Европе. И он предложил заключить ряд мирных договоров, чтобы убедить в этом своих соседей. Все это было только словами. Чтобы подчеркнуть важность момента, он также распустил Рейхстаг и на 29 марта 1936 года объявил выборы, объединенные с референдумом по его решениям. Свою первую речь в избирательной кампании он произнес 12 марта в Карлсруэ, на правом берегу реки на расстоянии вытянутой руки от Франции ^[1476].

Страница